– Нет уж, – покачал головой Робби. – Мы хотим убедиться, что все идет как положено.

Ночь, которую она так ждала, превратилась в кошмар. Единственное утешение – хуже быть не может.

– Сегодня ваша первая брачная ночь. – Робби сел и показал дулом пистолета на дверь в спальню. – И я должен проследить, чтобы она состоялась.

В спальне молодожены молча смотрели друг на друга.

– Что будем делать? – первой прервала молчание Элли.

– Спать. – Улегшись на спину, он наблюдал за ней. – Надеюсь, ты не храпишь?

– Нашел время для шуток.

– Я не шучу. У меня чуткий сон, и храп обычно меня будит. – Гарек чуть переместился на кровати, зевнул и похлопал по матрасу рядом с собой. – Иди спать... ЖЕНА.

Он что, с ума сошел? Элли видела, что он злится. И почему-то притворяется, будто брак настоящий.

– Гарек, перестань валять дурака.

– Кто валяет дурака? – Грациозным движением он встал и подошел к ней. – У нас впереди вся ночь... Давай воспользуемся этим. – Он уперся руками в деревянные панели по обе стороны от ее головы и завладел ее ртом.

Немедленно вспыхнуло влечение, которое Элли пыталась отрицать. Она инстинктивно ответила на поцелуй. Гарек взял ее на руки и понес к кровати. Потом нежно уложил, не прекращая поцелуя. Еще мгновение – сбросил пиджак и рубашку и расстегнул ее блузку. Теплые руки обхватили ее груди.

Элли стало нечем дышать. Ей казалось, что она поджаривается на огне. Поцелуй не был ни нежным, ни соблазняющим, ни в каком-то смысле почтительным. Гарек впился в ее рот, словно изголодавшийся, чувственный, ошеломляющий любовник. Он будто хотел завладеть и телом, и душой Элли, превратить ее в свою собственность.

– Перестань, – просила она, хватая ртом воздух. – Мы не должны так...

Теперь он целовал ее горло и закрытые кружевом груди. Пальцы расстегнули пуговицу на юбке и спустили молнию...

– Почему не должны? Разве ты не этого хотела? Выйти замуж за Самого Востребованного Холостяка Чикаго?

Сарказм в его голосе рассеял туман, окутывавший ее. Неужели он думает, что она вышла бы замуж за человека, который использовал ее, чтобы наказать свою сестру?

Его пальцы дразнили и ласкали кожу под трусиками. Элли собрала все силы, уперлась ладонями ему в грудь и высвободилась. Он выругался и откатился в сторону. Она приготовилась бежать при первом же его движении. Но он не двигался, тяжело дышал и закрывал рукой глаза. Вся его фигура выражала боль.

– Гарек? – Она нерешительно дотронулась до него.

Он убрал с глаз руку и посмотрел на нее. Взгляд жесткий, холодный.

– В следующий раз, когда устроишь мужчине брачную ловушку, убедись, что у тебя хватит куража довести дело до конца.

– О чем ты говоришь?

Он встал и показал рукой на дверь, за которой сидел Робби с кольтом.

– Я думал, что знаю все женские фортели, как заставить мужчину жениться. Но должен признать, у тебя блестящая фантазия.

– Ты ведь не думаешь, что я это спланировала? – Элли побледнела.

– Я чувствовал себя виноватым, поскольку использовал тебя. А ты такая же жадная, как все.

– Меня не интересуют твои деньги...

– Никогда не поверю, что идея брака пришла в голову твоему безмозглому кузену. Или что присутствие священника и друга – простое совпадение? И давай не забудем, что ты БЕРЕМЕННАЯ невеста. Скажи мне, это правда? Ты беременна? Какой-то парень "осчастливил" тебя, а ты решила переложить ответственность на меня? Или ты придумала эту историю, чтобы кузен и его друг помогли тебе?

– Лживый козел! Это ты привык лгать. Это ты решил мерзко подшутить над собственной сестрой. Даже если бы я была беременна, то не вышла бы за тебя замуж. Я бы не вышла за тебя замуж за все скульптуры Метрополитен-музея, за всю живопись Лувра, за...

– У меня есть идея. Если не возражаешь, я пойду спать. У меня завтра много работы.

Безразличный тон Гарека взбесил ее, отчего собственный показался немного истеричным.

– Где ты собираешься спать?

– На кровати, конечно. – Он взбил подушку.

– Это моя кровать.

– Уместимся оба. Твоя добродетель не пострадает.

– Ты можешь спать на полу.

– Я не рыцарь. Ложись на пол сама.

Он начал расстегивать пряжку на ремне. Элли повернулась спиной к кровати. Минуту спустя она услышала шелест простыней и щелчок выключателя. Спальня погрузилась в темноту.

Час спустя она настолько замерзла на твердом полу, что не могла унять дрожь. Еще ни разу в жизни ей не было так холодно. Вдруг теплые руки обхватили и подняли ее.

– Что ты делаешь? – еле выговорила она.

– Меня разбудил стук твоих зубов, – прорычал Гарик и уложил ее на кровать.

– Лучше умереть, чем лежать в одной постели с тобой, – гневно сообщила она.

– Если настаиваешь, не смею мешать. К тому же это сэкономит гонорар адвокату, который аннулирует наш брак.

В ярости Элли села на кровати и уставилась на темную фигуру. Нет, она не доставит ему такого удовольствия, не замерзнет до смерти. Полностью одетая, она осторожно легла, не обращая внимания на темную гору у себя за спиной.

Если он сделает хоть движение в ее сторону, она сама убьет его.

Элли медленно просыпалась. Сморщила нос. Какой-то чужой запах. Мужской. Она открыла глаза.

Загорелое плечо – в нескольких сантиметрах от нее. Инстинктивно девушка отодвинулась. Но Гарек не проснулся. При тусклом свете, пробивавшемся через жалюзи, она рассматривала его. Короткие волосы, широкий лоб. Между бровей глубокая морщина. Он хмурился даже во сне. Темные ресницы, хорошо очерченный нос и слегка оттопыренные уши, придававшие ему мальчишеский вид. Почти ровная верхняя губа и полная, с удивительно чувственным изгибом нижняя.

Заныла грудь. Всего два дня назад она думала, что он особенный. Два дня назад она бы, наверное, радовалась этой дурацкой церемонии. Конечно, без оружия.

Какая глупость!

Но плакать нет смысла. Хватит! Она плакала, расставшись с Рэйфом. Рыдать по Гареку Вишневски она не будет. Элли разгладила мятую юбку и вышла в гостиную.

Безумные мужчины с оружием исчезли. Их не было и в комнате Мартины. Тогда Элли пошла в кухню и приготовила кофе. За спиной раздался какой-то звук.

На пороге стоял Гарек и застегивал рубашку. Пиджак под мышкой. Волосы мокрые и зачесаны назад. На щеках темная щетина.

– Твой кузен решил не проводить с нами весь медовый месяц?

– Хочешь кофе?

– Как женственно это звучит.

Она немного помолчала и набрала побольше воздуха.

– Послушай, прости, что так получилось. Робби иногда бывает... немного импульсивным. Но намерения у него добрые.

– Уверен, что у Аль Капоне и у Бонни с Клайдом были тоже чистые намерения.

– Прости, что тебе пришлось провести здесь ночь. – Элли так сжала зубы, что они заболели. – Но ведь никакого вреда не было. – Она через силу улыбнулась. – Как ты сказал, брак будет аннулирован.

Он не улыбнулся в ответ. Угловатое лицо стало еще жестче.

– Адвокат позаботится обо всем. Я распоряжусь не уступать тебе ни единого цента.

– Прекрасно, – спокойно проговорила она. – Мне ничего от тебя не нужно.

– Неужели ты серьезно ждала, что я поверю, будто ты не собиралась нажиться за мой счет? – Сощурившись, он разглядывал ее.

– Меня не интересует, чему ты веришь. Но это правда.

– Хорошо. Ты ничего не получишь.

– Ты уже это говорил. – Элли устала от обвинений и подозрений. Она открыла окно. Ворвался холодный воздух. – А теперь тебе лучше пойти и приказать адвокату начать работу. Прямо сейчас.

Она опять разыгрывает невинность. Но он второй раз не попадется, надевая пальто и перчатки, подумал Гарек.

– Мой адвокат свяжется с тобой. Я добьюсь, что тебе предъявят обвинение за попытку шантажа.

– Замечательно. А теперь иди!

Гарек шагнул к двери.

– Мой адвокат займется твоим сумасшедшим кузеном, и его вернут в тюрьму...

– Робби? – (Гарек увидел, что попал в цель.) – Почему? Он не сделал тебе ничего плохого.