— Тебе будет тяжело нести его?

— Нет, но мне показалось, что ты взяла слишком много вещей.

— Хорошо, я могу не брать их с собой.

— Почему?

— Чтобы тебе было легче нести мой чемодан.

Он попробовал было подойти к ней с другой стороны:

— К чему такие большие сборы?

— В самом деле, к чему? Как я уже однажды предупреждала тебя, ты можешь говорить все, что хочешь, а я сделаю вид, что ничего не слышу. Вот теперь я и сама смогу нести чемодан.

Маривонна дружелюбно улыбнулась ему, но он чувствовал, что за ним остается последнее слово.

— А твой отец симпатичный.

— Он тебе понравился?

— Да, очень.

Маривонна поняла, что вечером ей придется расплачиваться за все случившееся. С ее легким характером вовсе не трудно сносить даже незаслуженные упреки. В конце концов от этого не умирают. Между любовниками редко обходится без того, чтобы один из них, хотя бы в шутку, не подтрунивал над другим, не наступал на его любимую мозоль. Пусть даже для того, чтобы дать возможность своему партнеру почувствовать, как трудно быть вдвоем.

Час расплаты наступил совсем скоро. В той же комнате, где еще несколько ночей назад спала Изабель, Маривонна распаковывала свой чемодан, чтобы разложить вещи в шкафу. Получив от Ламберта известие о том, что его новеллы вот-вот будут напечатаны в журнале, Поль решил, что может позволить себе расширить жизненное пространство. Он снял весь гостиничный номер. Теперь у каждого из них было по комнате с отдельной ванной и шкафом. Поль прошел в комнату, которую мысленно называл «комнатой Изабель». Он наблюдал, как Маривонна развешивает по плечикам свои бесчисленные платья. Они были самого простого покроя, но по некоторым признакам он догадался, что они стоили целое состояние. Еще ни разу он не задавался вопросом, какой жизнью жила Маривонна до встречи с ним. Он лишь отметил, что, кроме прекрасного тела, девушка обладала еще и легким покладистым характером. И только сейчас он обратил внимание на то, как просто и естественно она держится, с каким вкусом одевается. Она принадлежала совсем к другому кругу, чем тот, где вращался он. Богатство давало Маривонне свободу. И несмотря на то что Пьер Ансело решился на трудные для него переговоры, Поль нисколько не сомневался, что дочь известного адвоката имела все, чтобы заполучить мужа по собственному выбору.

— Мне понравилось, что твой папа придерживается широких взглядов. И все же он отнюдь не против, чтобы мы оформили наши отношения.

— Его можно понять, — ответила Маривонна, — но тебе вовсе не обязательно прислушиваться к его советам и пожеланиям.

— И все-таки он оказал на меня давление. И теперь мне придется нести за тебя ответственность.

— Это произошло намного раньше.

— Как так?

— Потому что мы несем ответственность за все, что происходит при нашем молчаливом согласии. Если я полюбила тебя, то это касается лишь меня. Тебе же придется решать самому — принять мою любовь или отказаться от нее.

Он не стал спорить. Ответ Маривонны помог Полю взглянуть на себя со стороны. И он понял, что ему нечем гордиться.

— К чему такие громкие слова? Не надо приписывать мне чувства, которых я не испытываю. И почему я не могу попытать счастья быть любимым?

— В самом деле, почему? — спросила Маривонна.

Она уже закончила разбирать свои вещи и, улыбаясь, направилась к нему, расстегивая на ходу ворот платья.

Мысли об Изабель вновь овладели им. После поездки Маривонны в Линьи Поль не находил себе места. Он не задавал Маривонне лишних вопросов, поскольку не надеялся услышать хоть сколько-нибудь правдивый ответ. Однако любопытство взяло верх над ним. Он отдавал себе отчет в том, что нелепо выглядит в ее глазах, но не мог уже с собой совладать. Он знал, что чужая душа — потемки, и все же сделал попытку докопаться до истины. Поль не догадывался, что со стороны походит на обманутого в лучших чувствах ревнивого влюбленного. Уткнувшись лицом в его плечо, Маривонна односложно отвечала на сыпавшиеся градом вопросы. Она была смущена не столько воспоминаниями о том вечере, сколько необходимостью делиться некоторыми подробностями со столь заинтересованным слушателем. «Да… Конечно… Почему бы и нет?… Она тоже… Разумеется», — вот все, что он смог вытянуть из нее. Учиненный Полем допрос в конце концов вывел девушку из равновесия, и она разрыдалась.

— Мы с тобой находимся не в комиссариате полиции, — жаловалась она сквозь слезы, — что я сделала плохого?

— Ну что ты! Тебя никто и не обвиняет.

— По-твоему выходит, что я в чем-то виновата перед тобой. Не дави на меня с такой силой, иначе я могу задохнуться. Ты же знаешь, что я предана тебе телом и душой. Не требуй от меня большего, чем я могу. Что тебе еще надо от меня? Мне кажется, что я ничего не значу для тебя. Ты смотришь на меня, а видишь другую. Я ведь тоже существую.

— Конечно. Я принимаю тебя такой, какая ты есть. Красивая и умная.

— Тогда перестань меня терзать. Что нового ты можешь узнать о двух девчонках, коротавших холодный осенний вечер? Впрочем, с этим уже покончено. Я слишком люблю тебя и Изабель, чтобы продолжать подобные игры. В конце концов надо поставить все точки над «i».

И сдержанная и уравновешенная Маривонна принялась яростно колотить кулаками подушку.

— Меня беспокоит одна лишь Изабель. И мне нет никакого дела до тебя. Ты не знаешь и сам, чего хочешь. Мерзкий писателишка, ты живешь в придуманном мире и не желаешь смотреть правде в глаза.

Поль был растерян, но решил переждать бурю. Ему казалось, что Маривонна что-то скрывает от него. Он уже не раз думал о том, что у Изабель, возможно, есть любовник. Чему тут удивляться? Ведь у нее и раньше была весьма бурная личная жизнь. Возможно, она страдает от неразделенной любви? В последнее время Изабель вела себя достаточно странно. И все-таки Маривонна права. По правде говоря, его головной болью было совсем другое. Он вел себя в отношении дочери, как обманутый ревнивый любовник, а вовсе не как любящий отец, заботившийся об ее благополучии. С утра до ночи он предавался самым безудержным любовным фантазиям. Воображение завело его настолько далеко, что он потерял всякую связь с реальной жизнью. После совместного с Изабель пребывания в Тарде он не только не успокоился, а, напротив, окончательно потерял голову.

Он молчал. Маривонна наконец притихла и уснула. Однако на следующее утро он вновь вернулся к прерванному разговору.

— Изабель не собиралась укатить в Линьи?

— Она обещала позвонить, как только вернется в Париж.

И неожиданно для себя он вдруг объявил, что в Париже ему нечего делать и он собирается ехать в свой любимый Прованс.

— Как жаль, что твой отец не хочет, чтобы ты поехала со мной.

— Ты так считаешь? Если я попрошу у него разрешение, то уверена, что он не будет чинить препятствий. И все же я думаю, что тебе не стоит торопиться с отъездом.

— Почему?

— Разве ты не хочешь взять с собой Изабель?

— А как это сделать?

— Я обещала поговорить с ее матерью. В любом случае надо ждать приезда Изабель, а уж потом вместе с ней попытаться уладить это дело.

Вечером Маривонне предстояло ужинать дома согласно договоренности между отцом и Полем.

— Понимаешь, — сказала она, — выходные дни надо проводить с семьей. Условимся, что по воскресеньям и четвергам я буду навещать родителей.

В эту ночь она спала в своей девичьей постели, зажатой между салонным уголком и ее персональной ванной комнатой. Поль пригласил Соню пообедать с ним в ресторане. Он еще не виделся со своей бывшей женой после того, как Изабель потерпела крах на артистическом поприще. Приняв решение не высказывать своего мнения, он терпеливо выслушивал болтовню Сони, строившей воздушные замки относительно сценического будущего своей дочери. Соне удалось раздобыть разрешение на прослушивание у двух известных театральных деятелей.

— У Изабель есть все, чтобы иметь успех на сцене: прекрасные внешние данные, отличная дикция. Она умна и хорошо воспитана.