Эльпин. Но что вы скажете о свете?

Филотей. Я скажу, что солнце не светит солнцу, а земля не светит земле. Ни одно тело не освещает само себя, но каждое светящееся тело освещает окружающее его пространство. Поэтому, хотя земля светит благодаря солнечным лучам, отраженным ее кристальной поверхностью, тем не менее, ее свет не заметен ни для нас и ни для тех, которые находятся на таковой поверхности, а лишь для тех, которые находятся против нее. Подобно этому, хотя вся поверхность моря освещена ночью светом луны, тем не менее для тех, которые едут по морю, кажется освещенной лишь известная часть, которая расположена против луны; но если бы им удалось подняться выше над морем, по воздуху, то освещенная поверхность казалась бы им все больше. Отсюда очень легко заключить, что те, которые живут на светящихся или хотя бы освещенных звездах, не замечают света своей собственнойй звезды, а лишь свет окружающих их звезд, подобно тому, как в общем пространстве каждое отдельное место получает свой свет от другого различного места.

Эльпин. Вы утверждаете, следовательно, что для обитателей солнца причиною дня является не солнце, а другая окружающая звезда?

Филотей. Да, так. Или вам это непонятно?

Эльпин. Кто бы это не понял? Я понимаю еще и другие вещи, которые вытекают из этого. Существует, следовательно, два вида светящихся тел, а именно огненных, которые светятся первично, и водянистых и кристаллических, которые светят отраженным светом.

Филотей. Да, так.

Эльпин. Следовательно, причина света не должна быть отнесена к другому началу?

Филотей. Каким образом может быть иначе, когда мы не знаем другого основания света? Зачем нам прибегать к пустым фантазиям там, где нас учит сам опыт?

Эльпин. Итак, мы не должны думать, что эти тела светятся благодаря какой-нибудь случайной и непостоянной причине, подобно гнилому дереву, слизи и чешуе рыб, хрупким спинкам ящуров и светлячков, о причинах света которых мы еще будем говорить.

Филотей. Как вам угодно.

Эльпин. Ошибаются, следовательно, те, которые говорят, что эти окружающие нас светящиеся тела являются известными пятыми сущностями, имеющими божественную природу, противоположную тем телам, которые находятся вблизи нас и вблизи которых мы находимся; они ошибаются подобно тем, которые утверждали бы это о свече или светящемся кристалле, видных нам издали.

Филотей. Конечно.

Фракасторий. Это на самом деле должно быть ясно всякому чувству, разуму и интеллекту.

Буркий. Но это не ясно моему интеллекту, который считает эти ваши мнения софистическими.

Филотей. Отвечай этому ты, Фракасторий, ибо я и Эотпин уже достаточно много рассуждали, а теперь мы будем вас слушать.

Фракасторий. Мой дорогой Буркий, предположим, что ты находишься на месте Аристотеля, а я представляю собой идиота и деревенщину, который признается, что ничего не понимает из того, что утверждает Филотей, и из того, что говорит Аристотель, а вслед за ним и весь мир. Я верю большинству, верю во имя славы и величия перипатетического авторитета, восхищаюсь вместе с бесчисленной толпой божественностью этого демона природы41; но именно благодаря этому я прихожу к тебе, чтобы ты меня обучил истине и освободил меня от мнений того, кого ты называешь софистом. И вот я тебя спрашиваю, на каком основании вы утверждаете, что существует такое колоссальное и, во всяком случае, большое различие или даже какое бы то ни было различие между небесными телами и теми телами, которые находятся вокруг нас?

Буркий. Те божественны, а эти материальны.

Фракасторий. Каким образом вы мне докажете и заставите верить, что те более божественны?

Буркий. Ибо те непассивны и неизменны, нетленны и вечны, а эти, наоборот; те движутся круговым и совершенным движением, эти же прямолинейно.

Фракасторий. Я бы хотел знать, на основании каких соображений вы считаете, что это единственное тело (которое ты считаешь состоящим из трех или четырех тел, но не считаешь организмом, членами которого являются эти тела) не движется, подобно другим подвижным звездам, принимая во внимание, что движение этих звезд для нас незаметно ввиду того, что они находятся за пределами известного расстояния. Если это тело движется, то движение его не может быть для нас заметно, ибо, как это заметили древние и современные наблюдатели природы и как это показывает тысячью способов чувственный опыт, мы можем заметить движение только посредством известного сравнения и соотнесения с каким-либо неподвижным телом. Так, люди, находящиеся в середине моря на плавающем корабле, если они не знают, что вода течет, и не видят берегов, не заметят движения корабля. Ввиду этого можно сомневаться относительно покоя и неподвижности земли. Я могу считать, что если бы я находился на солнце, луне или на других звездах, то мне всегда казалось бы, что я нахожусь в центре неподвижного мира, вокруг которого вращается все окружающее, вокруг которого вращается этот объемлющий меня мир, в центре которого я нахожусь. Вот почему я не уверен в различии между подвижным и устойчивым.

Что касается прямолинейного движения, о котором ты говоришь, то мы, конечно, не замечаем, чтобы это тело двигалось по прямой линии, как мы этого не видим и у других тел. Земля, если она движется, движется по кругу, подобно другим звездам, как это утверждали Гегезий, Платон и другие мудрецы и как это должен был признать и Аристотель и всякий другой. Когда мы замечаем, что на этой земле что-либо подымается или опускается, то это не относится ко всему шару, а лишь к известным частям его, и эти части не удаляются дальше пределов той области, которая заключает члены этого шара; в этой области, как в живом организме, происходят истечение и приток частей, их известное изменение и возобновление. Если то же самое происходит и на других звездах, то оно не должно быть для нас заметно; ибо если и на других звездах происходят испарения, перемены ветров, дождь, снег, гром и молния, засуха, плодородие, наводнение, рождение и смерть, то все эти явления, - если они происходят в других звездах, - не могут быть для нас заметны. Ибо эти звезды заметны для нас только благодаря постоянному блеску, который излучают через громадное пространство их огненные, водные или облачные поверхности. Таким же образом и наша звезда заметна для тех, которые живут на других звездах, благодаря блеску, который излучает поверхность моря (а также и облачные тела, благодаря которым темные части луны нам кажутся не столь темными); поверхность нашей земли меняется только через большие промежутки эпох и столетий, в течение которых моря превращаются в континенты, а континенты в моря42. Наше тело, следовательно, и те тела заметны только благодаря тому свету, который они излучают. Свет, который наша земля излучает на другие звезды, отличается не меньшим постоянством и неизменностью, чем свет подобных же звезд; и подобно тому как для нас незаметно прямолинейное движение и изменение частей звезд, так и для них незаметно всякое другое движение и изменение, которые происходят на нашей земле. И подобно тому как от земли, которая есть другая луна, различные части луны нам кажутся в различной степени освещенными, так и на луне, которая есть другая земля, различные части земли отличаются разнообразием форм своих поверхностей. И подобно тому как если бы луна была более удалена от нас, диаметр темных частей уменьшился бы, а светлые части соединились бы в одно и представили бы для нашего зрения маленькое светящееся тело, точно так же и земля, если бы была более удалена от луны, казалась бы маленькой звездой. Отсюда мы можем заключить, что между бесчисленными звездами существует множество других лун, множество других земных шаров, множество других миров, подобных нашему; и их жителям кажется, что наша земля движется вокруг них, подобно тому как нам кажется, что они движутся и вращаются вокруг этой земли. Почему, следовательно, мы должны утверждать, что существует различие между телами и этой землей, когда мы всюду замечаем соответствие? Почему мы должны отрицать это соответствие, если ни разум и ни чувство не заставляют нас сомневаться в этом?