Коннор озадаченно поскреб лысину.
– Ваш отец, мисс?
– Его звали Торн Лоурел, – пояснила она. – Вы помните?
– Ну конечно! – вскричал Коннор. – Он был главным штурманом у Кэрью еще на старой «Грезе Пространства».
– Верно, я тоже помню, – кивнул Уайти Джонс. – Высокий спокойный человек. Погодите, он, кажется, погиб где-то около Урана в 99-м году?
Алина серьезно кивнула.
– Да, я была тогда маленькой.
– Дочь Торна Лоурела! – воскликнул Коннор. – Ну, тогда вы одна из наших! Хансен, подай стул да оботри пыль с него.
Норт увидел, как его товарищи потянулись к девушке. И его враждебность растаяла.
– Извините за мою грубость, – сказал он. – Я думал…
– Вы думали, что я – чужая, – ответила Алина с серьезной улыбкой.
Коннор представил ей остальных. Они кивали, кто неловко, кто робко девушке, внешность которой так не вязалась с этой потрепанной компанией.
– Ты забыл меня! – раздался пронзительный, оскорбленный протест Питерса.
Коннор широко улыбнулся:
– Старый бродяга в кресле на колесах – вот все, что осталось от Джезона Питерса, старшего по циклотронам у Джонсона.
– У Джонсона? Горхэма Джонсона? – недоверчиво переспросила девушка. – Вы летали с ним?
– Вот именно, молодая леди, – гордо пропищал старик. – Никто больше на Земле не может сказать так. Лишь я остался.
Глаза у Алины сияли.
– Ну, так я знаю почти всех вас по имени. Вы… Вы – история!
Норт пожал плечами.
– Мы древняя история, мисс, для всего мира.
– Теперь я вспоминаю вашего отца, – сказал Уайти Джонс своим низким голосом. – Он умер на Уране от травм, которые получил, когда пытался найти залежи левиума на луне Обероне.
– Да, я тоже помню его, – согласился Коннор. – Он был только одним из плеяды замечательных людей, погибших из-за этого лживого мифа о левиуме на Громовой Луне.
– Это не миф, – возразила Алина спокойно. – Отец нашел левиум.
Они изумленно воззрились на девушку. Норт недоверчиво сказал:
– Но будь так, об этом гремела бы вся Система! Такие залежи левиума, как о них рассказывали, стоят миллиардов! Вы хотите сказать, что ваш отец привез его тайно…
Алина покачала темноволосой головой.
– Нет, отец не привозил левиум с Оберона. Он едва вернулся сам, умирающим. Но он нашел там залежь левиума. Я знаю это.
Она сунула руку в сумочку и достала листок пожелтевшей от времени бумаги и осторожно развернула его.
– Отец написал это перед смертью, – сказала она, – и отдал моей матери. Она хранила записку все долгие годы, пока не умерла недавно.
Норт с трудом читал неразборчивые прыгающие строки:
«Залежь левиума в западном из трех вулканических пиков, поднимающихся из Пламенного Океана. Высадка возможна только на базальтовом плато близ копьевидной бухты на южном берегу. Применять двойную теплоизоляцию. Переезд к пикам на каменном плоту. Остерегаться Огневиков».
– Что это значит – Огневики? – спросил Коннор, почесывая лысину.
– Говорят, что на этой вулканической луне такая форма жизни, – ответил Уайти. – Странные живые существа, которым не страшна ужасающая жара. Наверное, о них писал старик Лоурел.
Норт произнес с сомнением:
– Ваш отец мог бредить. Немногие, вернувшиеся с Громовой Луны, потеряли рассудок после всего, что с ними случилось в этом адском месте.
– Да, – пробормотал Хансен. – Вот почему этот чертов спутник остается почти неисследованным. Во всяком случае, никто сейчас не верит этим сказкам о левиуме.
– Когда мой отец вернулся, в кармане у него было вот это, – серьезно произнесла Алина, доставая из сумочки стеклянный пузырек. В нем был крохотный кусочек минерала, сиявший холодным волшебным голубоватым светом. Сияющая крупинка была не на дне пузырька, а прижималась к пробке.
– Левиум! – ахнул Коннор. – Самый странный, самый редкий минерал во Вселенной! Да одно это крохотное зернышко должно стоить сотни долларов.
Все смотрели с жадным любопытством. Все они слыхали о левиуме, но никогда не видели его. Ведь до сих пор его найдено было всего несколько граммов. Это действительно было самое редкое, самое странное и самое неуловимое вещество во Вселенной.
Левиум был элементом с обращенной полярностью притяжения. Он отталкивал все вещества, а не притягивал их. Уронить левиум было нельзя, он просто улетал вверх.
Предполагают, что этот элемент родился невероятно давно глубоко в недрах Солнца; титанический электрический заряд внешних частей солнечного шара обратил нормальные заряды в субэлектронных частицах его атома, изменив и полярность его притяжения. Судорога Солнца, некогда образовавшая планеты, выбросила левиум в космос.
Большая часть планетного левиума, правда, исчезла. Он не мог удержаться даже мгновение на поверхности любой из планет. Но отдельные зерна захватила кора планет. Ходили слухи о том, что где-то есть и крупные залежи.
– В пузырьке его было больше, – сказала Алина. – Я недавно продала остальное, чтобы найти средства для своей экспедиции.
– Для вашей экспедиции? – переспросил Норт. – Уж не думаете ли вы послать корабль на Громовую Луну, чтобы найти эти залежи?
– Я сама хочу полететь с экспедицией на Оберон, – поправила она. – Вот почему искала всех вас, старых товарищей моего отца. Я хочу, чтобы вы отправились со мной за левиумом.
Предложение было настолько неожиданным, что все ошеломленно молчали. Наконец Коннор издал радостный вопль:
– Слава богу, мы опять можем лететь в космос! Мисс, вы принесли нам самую лучшую новость, какую мы когда-либо слышали!
Все были возбуждены.
– Не говорил ли я вам все время, что мы опять понадобимся когда-нибудь, – восторженно вскричал Хансен.
– Но я не понимаю, зачем вам горстка стариков для такого рискованного предприятия? – недоуменно спросил Уайти.
– Потому, что вы старые пилоты, – серьезно ответила Алина Лоурел. – Я знаю, что вы – лучшие пилоты-межпланетники из всех, какие есть на свете. Вы пионеры, забытые миром. Я знаю, вы согласитесь, так как это еще и шанс помочь всем другим забытым пионерам космоса, всем разбросанным по свету людям, которых космос вернул на Землю больными, искалеченными. Всем, кто беден и не может помочь себе сам.
Она торопливо продолжала:
– Эта залежь левиума – сказочное богатство. Мы найдем ее и разделим поровну. Но я хочу обязательно выделить средства для помощи всем больным, беспомощным, старым межпланетникам. Всем, кто еще жив… Я знаю, этого всегда хотел и мой отец.
Джон Норт ощутил комок в горле. Он знал, как много может значить такая помощь для его прежних соратников, разбросанных по свету инвалидов.
– Какая же вы славная, мисс Лоурел. Как хотелось бы исполнить вашу мечту. Но… боюсь, что такая экспедиция невозможна. Знай вы больше насчет Оберона, вы бы поняли, почему.
– Это верно, – пробормотал Уайти Джонс, остывая от своего возбуждения. – Ужасный вулканический жар и потоки лавы на этой луне убивали всякого, кто пытался ее исследовать. Оттуда не вернулась даже большая экспедиция, посланная для разведки Компанией.
– Но мой отец оставил указания, как бороться с тамошними опасностями, – напомнила Алина. – Он советует сделать посадку только в одном определенном месте: он считает, что можно высадиться на Обероне благополучно.
– Довольно слабая надежда, – задумчиво произнес Норт. – Не думаю, чтобы какое-нибудь место на Обероне оказалось безопасным для посадки. Но он, вероятно, узнал что-нибудь, как вы говорите.
– Конечно! – заявил восторженно Коннор, красное лицо которого сияло от возбуждения. – Черт возьми, это же возможность снова попасть в пространство! Неужели мы откажемся?
Норт пожал плечами.
– Но у нас нет корабля, нет денег на его покупку. Вот почему я сказал, что это невозможно.
– У меня есть корабль! – быстро возразила Алина. – Я продала кусочек левиума и купила старый 12‑местный крейсер у Компании. Мы должны передать документы на него сегодня вечером.
И добавила нерешительно:
