Приказчик живо интересуется состоянием дел в «кавказском магазине».

И Соколов понимает — собеседник прекрасно осведомлен обо всем. И его заботит не то, что типография будет закрыта, а то, как сохранить все это хозяйство на всякий случай.

— Есть арендованный торговый склад…

— А квартира? Ведь ей цены нет.

И о квартире знает. Теперь уже Мирон адресует свои доводы к этому человеку с рыжими усами.

— Надо поселить в квартире кого-либо из своих, открыть мастерскую, что ли. Все дешевле, чем магазин.

— Что ж, это почти хорошо. Но надо помнить, только пока!

Гость встает, снимает картуз, протягивает руку.

— Я пошел, вы не опаздывайте!

Надевает картуз и уходит. А Мирон стоит с раскрытым ртом. Сухорученко хохочет. Он понимает, что Соколов заметил огромную пролысину гостя, когда тот снимал картуз. А она так не подходит к молодому лицу и залихватским рыжим усам.

Но Соколов уже вновь собран, деловит.

— Как же все-таки решим?

— А чего решать, когда все уже решено.

И нужно работать.

Потом еще будут аресты. «Бутырки». Сибирский этап.

Будет и Октябрь.

Потом Мирон напишет чудесную книгу воспоминаний.

Но это потом. А пока первая русская революция 1905—1907 годов продолжается.