Андэ пробурчал под нос что-то неразборчивое. Лейтенант Камши покосился на него с явным неодобрением, но промолчал.
– Ничего, – сказал я. – Великодушие – дело наживное. Оно является прямым следствием приятно проживаемой жизни. А у Андэ в этом плане, насколько я понимаю, все пока впереди. – Я похлопал его по плечу. – Не переживай, герой. Если леди Меламори довольна, я и читать не буду. Потом прочту в газете, так интересней.
– Да ладно! Могли бы и сейчас почитать, ничего страшного, – огрызнулся он. И тут же сменил ворчливую интонацию на восторженную. – А лихо вы там зажигали, Макс! Все герои древности могут откусить! Вы сами не впиливаете, как это было лихо!
– Я врубаюсь. И они тоже, – усмехнувшись, я махнул рукой в направлении окна.
Улицы столицы были битком забиты изумленными горожанами, которые с молчаливым ужасом уставились на смурную процессию покойничков из Магахонского леса.
– Никогда не подозревал, что в Ехо столько бездельников.
– Людей можно понять, зрелище стоит того, чтобы бросить все дела, – заметил капитан Шихола. – На их месте я бы и сам постарался не пропустить этот парад.
– А можно мне выйти здесь, Макс? – спросил Андэ. – До редакции «Королевского голоса» рукой подать, я еще могу успеть засунуть статью в вечерний выпуск.
– Разумеется, можно. Почему ты спрашиваешь? Ты – свободный человек, хвала Магистрам.
Камши на секунду остановил амобилер, Андэ с удивительным проворством выскочил на мостовую, уже на ходу крикнул нам: «Хорошего дня», – и исчез в толпе.
– Ну, как тебе моя находка? – спросил я у Меламори.
– Полный конец обеда! – фыркнула она. – Первые полчаса он действительно писал свой опус, зато потом развлекал меня историями своих студенческих и придворных похождений. Он так мило картавит! Если бы не сэр Андэ, я бы погибла от тоски. Ты дрых, Шихола скорбно пялился на твое воинство, а Кам делал вид, что очень занят дорогой. Да на такой скорости амобилер может ехать и вовсе без возницы!
Лейтенант Камши ничего не сказал, только устало пожал плечами. Похоже, эта дискуссия его здорово достала.
Не знаю, как моим спутникам, а мне было чертовски приятно увидеть старые стены Дома у Моста. Здесь хорошо и спокойно, здесь водится сэр Джуффин Халли, который наверняка может избавить меня от кошмарной толпы послушных покойников. Мне почему-то было на редкость паршиво от созерцания результатов собственных подвигов. Никаких рациональных объяснений своему состоянию я не находил.
Сэр Джуффин соизволил выйти нам навстречу. Окинул нашу замысловатую компанию ехидным взором, хмыкнул, покачал головой и, к моему величайшему облегчению, начал командовать.
– Меламори, марш домой, отдыхать. Этот изверг в Мантии Смерти совсем тебя загонял. Будешь нужна – вызову. Макс, прекрати делать такое скорбное лицо. Если ты немедленно не улыбнешься, я пошлю за знахарями. И поторопись спрятать это сокровище в маленькой камере возле нашего с тобой кабинета… Я имею в виду Джифу, а не леди Меламори. Потом вернешься к своим любимчикам, поможешь Шурфу с ними разобраться. А вы постойте здесь несколько минут, мальчики, постерегите добычу… Кстати, кто из вас додумался пригласить на этот пикник сэра Макса? Весьма любопытно. Ты, Камши?
– Нет, Шихола. Это его идея. Я настаивал на том, что мы должны действовать сами, поскольку Магахонские Лисы никогда не проходили по вашему ведомству. Кроме всего, я так долго готовил эту операцию, что мне очень хотелось обойтись своими силами, – признался Камши.
– Да? Ну, молодец, капитан Шихола. Делаешь успехи, такая интуиция дорогого стоит… А ты чего ждешь, сэр Макс? Давай, проводи сэра Джифу, куда следует, сними камень с моего сердца.
– Ты и ты, – я поманил к себе мертвых разбойников, в руках у которых был сверток с пойманным, но непобежденным Джифой, – идите за мной. Всем остальным стоять здесь, ждать меня. Ясно? Вперед, командос!
– Ясно, хозяин! – покорно загундосили мои красавцы.
– Здорово! – Восхитился Джуффин. – Ты – прирожденный император, Макс. По меньшей мере, наследный принц. А говорил, что не любишь приказывать.
– Ненавижу! – горько вздохнул я.
– Зато умеешь. Ничего, привыкай, пригодится еще.
– Надеюсь, что нет. Лучше уж просто убивать.
Я ехидно покосился на Камши, вспомнив давешнее обвинение в жестокости. Дурак я был, что расстраивался – такая репутация в нашем деле дорогого стоит, ее надо всеми силами поддерживать.
Мы доставили Джифу в маленькую тесную клетушку, тайная дверь в которую находится в дальнем углу нашего с Джуффином кабинета. Комнатка что надо, миниатюрный вариант Холоми: ни выйти, ни поколдовать, ни даже зов кому-нибудь послать отсюда невозможно. Своего рода следственный изолятор для особо крутых арестантов. На моей памяти она всегда пустовала, так что Джифа был хорошим поводом вернуться к славным традициям начала Эпохи Кодекса, когда самая надежная камера Управления Полного Порядка не простаивала ни дня.
– Кладите его на пол, – сказал я своим верноподданным. – Вот так, молодцы. Да, кляп можно вынуть. Пусть себе ругается, имеет полное право. В принципе, я за свободу слова, даже нецензурного. Лишь бы самому не слушать.
Ясное дело, мертвым ребятам мое красноречие было до одного места. Но кляп они все же вынули, так что Джифа успел пожелать нам счастливого пути, на мой вкус, слишком витиевато.
Остальные мертвецы все еще топтались в коридоре. Сэр Джуффин уже куда-то убежал. А мои боевые товарищи, бравые офицеры полиции с бледными от ярости лицами выслушивали сбивчивую речь своего непосредственного начальника, капитана Фуфлоса.
Я прислушался. С ума сойти можно – великолепный Фуфлос отчитывал своих героических коллег за отсутствие форменных ремней. Я ушам своим не мог поверить. Всегда знал, что Фуфлос – кретин почище Бубуты, но чтобы настолько…
– Думаю, что вам лучше всего просто заткнуться и пойти в трактир, капитан, – дружелюбно сказал я. – Что касается ремней ваших подчиненных, в настоящее время они находятся на запястьях опасного государственного преступника, которого мы с господами офицерами только что задержали. Я бы мог сообщить подробности, но насколько мне известно, вам трудно воспринимать человеческую речь. Поэтому просто не мешайте людям работать.
Фуфлос оторопело смотрел на меня. Думаю, что он так ничего и не уразумел из моего пламенного выступления. Он понял только одно: его сильно обижают, и изменить тут, вроде бы, нечего, поскольку обидчик – сам «грозный сэр Макс». Все же бедняга решил немного побороться за свое достоинство.
– Сэр Макс, – начал этот душевный человек, – недопустимо так разговаривать с начальником в присутствии его подчиненных. Это подрывает авторитет…
– «Авторитет»? – грозно переспросил я. – Да неужели? Из вас начальник, как из меня директор космической электроклизмы. Повторяю: ступайте в трактир, Фуфлос. Не гневите Темных Магистров и меня заодно.
Бедняга ошарашено посмотрел на меня и тихо икнул, не то от страха, не то от умственного напряжения. Кожа на низеньком лобике зашевелилась, наглядно иллюстрируя тяжелый мыслительный процесс. Наконец Фуфлос развернулся и вышел, так и не сказав ни слова.
– Спасибо, сэр Макс, – Камши опомнился первым. – Спасибо, что покончили с этой омерзительной ситуацией.
– Еще бы я с ней не покончил! Вы такие молодцы, а этот маразматик… Если будет возникать, дайте знать, я с ним еще разок поговорю, с глазу на глаз. Он у меня станет как шелковый, поскольку я действительно очень жестокий человек! – Я подмигнул Камши, и мы оба рассмеялись. Гипотетическая кошка, пробежавшая было между нами, благополучно издохла.
– Сэр Макс, но я так и не понял, что за «космическая электроклизма»? – нерешительно спросил Шихола. – И как это у клизмы может быть директор? И зачем?
– У космической электроклизмы непременно должен быть директор, – важно подтвердил я.
Иных комментариев у меня, увы, не было.
