Слуга обернулся и, вопросительно изогнув бровь, неуверенно посмотрел на меня. Я, радуясь, что контакт налажен, выпалила на одном дыхании:

– Ты ведь человек? Что ты делаешь в замке вампиров?

Выражение лица парня почему-то не изменилось.

– Как тебя зовут? – прибегла я к несколько иной тактике знакомства, стараясь придать своему голосу как можно больше доброжелательности. Если уж вампиры прекрасно меня понимают, то человек и подавно должен откликнуться на зов попавших в беду соплеменников, пусть и из другого мира. Чисто из солидарности.

И ответ я все-таки получила. Только совсем не такой, какого ждала.

Парень приложил руки к ушам, потом коснулся ладонью виновато улыбающихся губ и невнятно замычал. Да он глухонемой! Час от часу не легче!

– Свет, хватит к вампирам приставать, иди скорей сюда, пока все не остыло. Поросенок просто божественный! – окликнул меня так не вовремя муж, ученая натура которого сейчас пребывала в гастрономическом экстазе и воспринимать какую-либо иную информацию, не касающуюся еды, была просто неспособна.

– Вадим, но это не вампир! – потрясенно обернулась я к своему благоверному, пытаясь донести до его затуманенного ароматными запахами сознания сенсационную новость. – Он – человек!

– Тем более не приставай. Он свое дело сделал, еду нам принес. Значит, может быть свободен, – не отрываясь от разделывания румяной поросячьей тушки, отмахнулся муж. – Учти, я ждать не собираюсь, сама потом жаловаться будешь, что тебе мало вкуснятины досталось.

– Но… – снова обернулась я к глухонемому слуге, но его уже и след простыл. И когда только успел незамеченным выскользнуть из комнаты?

Я выглянула в коридор. Там царил сгущающийся вечерний полумрак надвигающихся сумерек. И ни одной живой души. Мертвой, собственно, тоже, что особенно радовало. Лишь занавески слабо колыхались на окнах, словно старались воспротивиться проникновению вечерней прохлады внутрь этого таинственного и поистине грозного сооружения.

Вообще-то такое странное безлюдье, точнее – безвампирье, несколько настораживало. Когда меня вели в комнату, отведенную Вадиму, которая, кстати, находится на другом конце замка да еще и этажом ниже, нам по дороге тоже никто не встретился. Сомнительно, что тут проживает от силы пара-тройка постояльцев, с коими я уже имела честь познакомиться, но тишина вокруг стояла противоестественная. Или вся основная жизнедеятельность наступает как раз с приходом ночи?

Проверять эту версию в гордом одиночестве не хотелось, поэтому я захлопнула дверь и решила, что нужно разбираться с проблемами в порядке общей очереди. На первом месте пока еще оставался мой бедный голодный желудок. Пора уделить ему более пристальное внимание.

– Свет, у меня такое впечатление, что ты с осени закормленная, – не переставая жевать, высказался Вадим и великодушно протянул мне поджаристый, еще не успевший остыть поросячий окорочок.

– Человек без еды может прожить около сорока суток, – философски парировала я, примеряясь к аппетитной ножке, – а в логове истинных вампиров, питающихся исключительно кровью, – еще неизвестно.

– Прекрати аппетит портить, давай хоть поедим нормально. – Мужа мои разглагольствования в качестве гарнира совершенно не устраивали. – Я так понял, надоедать нам с частыми визитами никто не намерен, так после ужина все и обсудим. Моему мозгу срочно нужны калории. И много!

Пришлось пожалеть нежную мужскую организацию, которая устроена так, что легкость мыслей напрямую зависит от тяжести желудка. К тому же я сама есть хотела неимоверно, а говорить с набитым ртом не очень-то удобно.

В общем, на какое-то время семейная ячейка общества по фамилии Назаровы забыла обо всех насущных проблемах, с головой (хотя правильнее было бы сказать – с желудком) погрузившись в набивание своих пустых животов.

– Эх, хорошо-то как! – примерно через полчаса сыто откинулся на кровати Вадим и закинул руки за голову. – Всегда бы так жил!

– А мозг от обилия калорий жиром не заплывет? – не смогла удержаться от ехидства я, компактным комочком устраиваясь среди многочисленных подушек. Укладываться под бочок к мужу, как я всегда это делала в моменты чисто женского умиротворения и ленивой неги, совершенно не хотелось. В душе поселилась какая-то стойкая отчужденность к этому двуличному человеку. Не ненависть и презрение, как того можно было ожидать, а именно отчуждение, когда еще не можешь забыть прекрасных, пережитых вместе мгновений, но понимаешь, что ничего подобного уже никогда не повторится. Ложь черной кошкой пробежала между двумя любящими душами. А любящими ли?

– Не-а, – лениво отозвался Вадим. – Моя гениальность не склонна к полноте. У нее тонкая изящная кость и отличный метаболизм.

– Тогда, может, еще кусочек?

На подносе к тому времени мало что осталось: косточки съеденного поросенка, пустые тарелки из-под нарезки, шкурки от фруктов, хлебные крошки, пара ложек салата в вазочке. И мой вклад в уничтожение пищевых запасов, которых вполне могло бы хватить человек на семь, был минимальным. Несмотря на два разгрузочных дня, впихнуть в себя я смогла самую малость, все остальное – заслуга моего благоверного. Никогда не предполагала, что в него столько еды влезает. Или это своего рода акклиматизация к условиям другого мира?

– С ума сошла?! – Муж посмотрел на меня с таким укором, будто я предлагала ему нечто совсем непристойное. – Я же не бездонная бочка!

– Да? А судя по количеству уже съеденного, очень даже похоже, – снова подпустила я шпильку.

– Хватит уже язвить, давай лучше делом займемся. – Вадим, кряхтя и охая от обжорства, принял сидячее положение и придвинулся ко мне. – Надо отсюда выбираться, и чем быстрее, тем лучше.

Кто бы спорил?

– Надо. А как?

– Слушай, милая моя Светочка. – Серые глаза за стеклами очков нехорошо сузились. – Ты открыла сюда портал, значит, на твоей совести нас и вытаскивать. Ты же у нас теперь алаканта. – Последнее слово было произнесено с таким сарказмом, что больше походило на ругательство. – А я так, простой человечишка, без каких бы то ни было выдающихся способностей.

– Не прибедняйся, дорогой. – Я постаралась за мягкой улыбкой скрыть рвущееся наружу раздражение и не дернуться от протянутой к моим волосам мужниной руки. – Твои таланты непревзойденны в своей оригинальности. И неповторимости.

– Я рад, что ты наконец это осознала. – Польщенный моей неприкрытой лестью, Вадим снова по-хозяйски развалился на кровати поближе ко мне, продолжая рассеянно перебирать пальцами мои растрепанные локоны. – Давай открывай свои чертовы Врата, и валим отсюда.

– Но… я правда не знаю, как, – несколько виновато принялась оправдываться я. – Я уже пробовала несколько раз, ничего не получается.

– Не может такого быть, – сразу отмел мою версию как нерабочую муж. – Значит, плохо пробовала.

– Вадим, я действительно не понимаю, как у меня это получилось в прошлый раз, – более твердо произнесла я и под видом смены позы несколько отодвинулась от такой неприятной ласки. Даже волосы за уши заправила, чтобы больше соблазнов их трогать у некоторых не возникало. – Мне кажется, что портал вообще открылся сам по себе или благодаря тому, что рядом был Стеф, а может, все дело в Стадии… Не знаю.

– Свет, что ты говоришь?

Я в ответ только неопределенно пожала плечами и демонстративно уставилась в безликий потолок. А что он хотел услышать? Или увидеть? Доказывать свою некомпетентность с помощью бестолковой пантомимы, должной якобы разорвать пространство и проложить мост между двумя мирами, совершенно не хотелось. Не люблю выглядеть глупо, даже перед собственным мужем.

– Вот влипли-то… – кажется, кое-кто наконец осознал всю серьезность нашей обоюдной проблемы и глубокомысленно засопел, тоже пытаясь выискать хоть какое-то решение на многострадальном потолке. Потолок, как ему и полагается, равнодушно безмолвствовал. Я тоже. А вообще-то Вадиму не мешает подумать, что постоянно упиваться собственной гениальностью и рассчитывать на мои новообретенные сомнительные возможности не слишком рационально.