Литмир - Электронная Библиотека

– Я всегда себя чувствовал состоятельным человеком. Вопрос не в деньгах. Когда вы начинаете чувствовать, что можете что-то делать, вкладывать деньги в риски других, тогда все и появляется. Есть критерий рискового капитала – это десять процентов капитала, которым ты обладаешь. В какой-то момент я понял, что вокруг много интересных идей, людей, и мне начала нравиться эта деятельность, после чего я сказал себе: «У меня же есть средства для этого». В начале 2000-х я решил, что могу на это тратить время.

– Сегодня вы в интервью для разного рода изданий подводите серьезную идеологическую и теоретическую базу под то, что делаете как инвестор. Когда вы начинали инвестировать, вы делали это интуитивно или как-то учились этому, читали книги?

– Конечно, я всегда читал. Если человек перестает читать, у него какая-то часть головного мозга начинает по-другому работать, поэтому читать нужно всегда. Я всегда много читал, но больше дает практическое общение с людьми, которые могут быть весьма полезными. Это твои бывшие, настоящие коллеги, новые знакомства – это обогащает. Меня в те времена задело несколько вещей. Во-первых, бытовало мнение, что русские люди не способны руководить компаниями. Считалось, что русские – грамотные инженеры, хорошие специалисты, но они не способны строить бизнес. В чем-то это было правильным в 90-е годы. Но с развитием интернета люди стали быстро обучаться, и я перестал с этим соглашаться.

Вторая позиция – если людям не дают руководить компаниями, то им и не дают деньги. Эти два мотивационных момента меня заставили посмотреть по-другому на бизнес, связанный с созданием компаний. Так как я общался, смотрел, участвовал, мне хотелось свой опыт кому-то передать.

– Какие из книг вы можете посоветовать? Что вам помогло в освоении профессии предпринимателя, инвестора?

– Я называю свою любимую книжку, которую я пересматривал несколько раз: «The Beermat Entrepreneur» – это предприниматель, который формирует свой план в разговоре за пивом. Эта книга вышла в двух-трех изданиях. Она дает классику формирования и понимания того, как свои замыслы превращать во что-то реальное.

Эта книга дает представление того, как ты относишься к внешнему миру, как работаешь на развитие своего бизнеса. Она мне показалась простой и доходчивой.

Когда читаешь книги, можно найти интересные для себя вещи, но мне кажется, что на сегодняшний день больше полезного дает интернет. Если ты строишь компанию, ты должен смотреть на аналоги. Ты должен создать модель построения собственной компании. Если это компания в области интернета, то информацию о ней можно прочитать в «Яндексе», никаких тайн нет, можно понять, как ребята строили компанию, как можно достигать успеха. Эти практические занятия более полезны, нежели книги очень популярного человека.

– Хорошо. Поговорим об инвестициях. Ваш первый фонд – это Almaz Capital Partners или были другие?

– Техтур меня уговорили провести люди из Европы, мои друзья. Они говорили: «Ты русский, ты можешь поехать туда и разобраться с ситуацией». У меня был пессимизм, потому что я до конца не представлял себе, что мне придется вернуться в Россию, ведь последние десять лет перед этим я летал между странами и занимался своими инженерными командами, заказчиками и так далее.

Когда я этим занялся, то понял, что появилось много интересных компаний, люди в России заговорили о бизнесе. Мне стало интересно. В то время меня позвали построить практику инвестиций в таком месте, как «Русские технологии». Это был небольшой фонд. Там я проработал два года, совершил несколько сделок, занимался компанией Evernote, очень успешной сейчас.

– Вслед за этим вы с Cisco сформировали фонд Almaz Capital Partners?

– Да. У Cisco есть технологии захода в страны разными путями. С одной стороны, их интересует инвестиционный процесс как средство зарабатывания денег, с другой стороны – как средство развития инновационного предпринимательства. Они не оказывают никакого воздействия на фонды, которым дают деньги, для них это инструмент. У них после Техтура появилась мысль, что Россия созрела для этого, потому что на Техтуре были продемонстрированы довольно сильные компании – такие как Parallels, Acronis, «Яндекс», ABBYY. Все эти компании показались им очень интересными. Они посчитали, что российский рынок созрел для того, чтобы появился грамотный венчурный фонд, и начали искать людей, которые могли бы его возглавить.

– По поводу зрелости российского рынка – как бы вы могли охарактеризовать эволюцию рынка инвестиций, в частности инвестиций в интернет? Вы наблюдали за этой эволюцией, верно? На какой стадии мы находимся? Мы кроманьонцы, неандертальцы или homo sapiens?

– Мы находимся на начальном уровне. Главное, чего не хватает, – это большого потока создания стартапов. Если вы берете западные условия (будь то Америка или Европа), то рождение инновационных компаний происходит, как правило, двумя способами. Первый способ – почкование из существующих больших компаний. То есть люди не могут реализовать свою идею по тем или иным причинам и реализуют ее, привлекая деньги и создавая стартап. Второй способ – с помощью университетских исследований. Их ведет какой-то университет, в нем рождаются интересные инновационные мысли, и студенты, аспиранты и профессора думают о реализации их в виде компании. К сожалению, эта инфраструктура в России еще не создана.

– Иными словами, мы находимся в процессе развития. Есть какие-то заметные подвижки с момента, как вы начали серьезно заниматься инвестированием (с конца 90-х)?

– Интернет дал всплеск всему этому делу, есть успехи. Возникло понимание на государственном уровне, что нужно что-то менять, делаются определенные шаги, которые вселяют надежду, появляется информационное поле, «институты развития» и так далее. С другой стороны, молодежь, особенно интернетовская, занимается таким делом, как эксплуатация браузера, то есть созданием сервисов в интернете, формируется новая прослойка людей, из которой вырастет инновационная элита будущего. Произошли крупные изменения в этом плане. Я всегда привожу пример, что если в 2005 году можно было получить два-три бизнес-плана в неделю, то сейчас можно получить два-три в день. Это значительное количественное изменение.

– Качество, глубина проработки предмета, реалистичность замысла эволюционируют?

– Естественно. Я хотел сказать, что плохо отношусь к бизнес-планам. Если идея не изложена на 15 слайдах, значит, она недодумана. Я не люблю читать бизнес-планы, которые классически пишут по старым форматам. Масштабная подача становится местечковой. Это и понятно, потому что, если нет процесса накопления знаний, то откуда у людей будет знание проблемы: что кого сегодня волнует, какие изменения должны произойти, чтобы что-то удешевить.

– Дефицит качественных стартапов все еще сохраняется?

– Дефицит качественных стартапов, претендующих на глобальную игру на мировом пространстве, сохраняется. Количество стартапов, нацеленных на решения проблем российского бизнеса в области интернета и мобильной телефонии, растет.

– Каковы методики отбора? Чуть выше вы сказали, что не настроен механизм отбора стартапов, их селекция. Например, сейчас развиваются StartupPoint, «Главстарт», Greenfield Project и так далее. Сейчас инициативные группы пытаются формировать нечто подобное. Насколько это эффективно работает?

– Я знаю обо всех этих инициативах. Все они очень полезны. Но все равно поток стартапов очень маленький. Инициативы должны подталкивать сильные игроки на рынке. Если взять сильную инновационную компанию (Microsoft или Google), то они часто встречаются с предпринимателями, венчурными капиталистами. Они рисуют семафорную схему. Красное – это то, что мы делаем внутри, и ваши разработки мы не возьмем, зеленое – то, что мы хотим, но делать не будем. Мы будем с интересом изучать, что нам принесут. Оранжевое или желтое – это то, чем мы будем заниматься, потому что люди этим интересуются, но если вы сделаете лучше, чем мы, мы с удовольствием купим.

11
{"b":"229737","o":1}