— Помните, в нашу прошлую встречу вы пообещали выполнить любую мою просьбу? Ловлю вас на слове.

Она даже улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой, на какую была способна в этой неловкой ситуации.

Но Артур в ответ только нахмурился:

— Боюсь, это будет бесполезный разговор, мисс… Думаю, мы его на том и закончим. Сожалею, что вам пришлось так далеко ехать впустую.

Лиз не поверила собственным ушам. Ну и хамство! Но она не двинулась с места.

— Вы ведь даже не знаете, о чем я хочу попросить вас! — воскликнула она.

— Нетрудно догадаться, — усмехнулся Артур, оглядев ее с ног до головы.

Лиз пришла в ужас. Боже, подумала она, да он решил, что я за ним бегаю! У нее просто дыхание перехватило от этой мысли!

— Мистер Крейг, — начала Лиз взволнованно и с горечью, — я собиралась просить вас всего лишь о том, чтобы вы не отменяли интервью, назначенное на завтра. Я примчалась сюда по просьбе моего друга Дика Стивенсона, чтобы заменить его на съемке. Он оператор съемочной группы, с телевидения… Вчера он сломал руку и не может держать камеру. А вы что решили? Какую просьбу вы имели в виду?

Лиз произнесла свою тираду с таким напором и так искренне, что Артур сразу сдался. Вид у него стал виноватый, он опустился на стул и закрыл лицо руками. Потом пригладил волосы нервным жестом. Лиз молча ждала, что за всем этим последует. Она вся была как натянутая струна — неужели ей не удалось отвести его глупые подозрения? Теперь ей стало окончательно ясно: Артур, если и помнит об их тогдашней случайной и страстной близости, то продолжать отношения не намерен. Да ведь она ясно дала ему понять — она здесь только из-за работы.

— Как это с вами всегда случается, мисс Лиз Ламберт? — Артур потер пальцами лоб, виски, переносицу. — Вы застаете меня в самом гадком настроении, я веду себя с вами как последний дурак, и в ваших глазах, очевидно, выгляжу абсолютным идиотом. Вы что, нарочно?

Лиз отпила большой глоток сока. Ага, значит, он не забыл ее имя. Напряжение немного отпустило — слова его прозвучали почти извинением, и ей сразу стало свободнее и легче в этой замечательной гостиной, наедине с человеком, о котором она только и думала с момента их первой встречи. Артур беспокоится, как он выглядит в ее глазах? Отлично! Видок у него сейчас что надо — старые потертые джинсы, мятая рубашка, волосы спутались, на подбородке двухдневная щетина.

— Что такого смешного? — спросил Артур, глядя на нее в упор.

— Да так, ничего. — Лиз помотала головой и залпом допила свой сок.

Он забрал ее бокал и наполнил его новой порцией сока, добавив туда чего-то покрепче из большой бутылки, взятой из бара. Возвращая напиток, Артур сказал:

— Предлагаю мировую. Опять. Но не хочу, чтобы это стало традицией.

Он принес себе бокал виски и снова сел напротив Лиз.

— Я приношу свои извинения, — сказал он. — Послушайте, дело не лично в вас. У меня сейчас нет настроения развлекаться, и даже давать интервью: я в цейтноте, заканчиваю книгу, а это, поймите, совсем не просто, да и не все клеится…

Артур снова потер лоб и отхлебнул виски. Он не лгал и не выкручивался — серый от усталости, он весь был сосредоточен только на своих проблемах и угнетен ими настолько, что, кажется, и не замечал Лиз.

— Додди, наш режиссер, сказал, что у вас сломалась пишущая машинка.

— Все, что я написал вчера, надо переписывать. Я выбросил свой старый «Ремингтон» и купил новомодное изобретение — электрическое чудо. Честно говоря, поддался на рекламу: мол, с электрической машинкой пишется вдвое быстрее. У меня эта тварь всего два дня, а уже успела испортить всю работу. Мне ее привез из Лондона представитель фирмы, установил и показал, как включать и выключать эту штуку. Я стал делать все так, как он сказал, но, когда нажал нужные клавиши, каретка даже не двинулась с места.

— О, представляю, что вы почувствовали! — воскликнула Лиз. — Можно взглянуть? Ничего не обещаю, но могу попробовать сделать. Я ведь кончила курсы машинисток-стенографисток — нас там учили обращаться с электрическими машинками.

Артур словно пробудился от оцепенения. Он буквально подхватил ее и повел в свой кабинет, объясняя на ходу, что пообещал издателю представить рукопись к концу недели, думал, что вполне успеет, большую часть уже написал, осталась только одна глава, но из-за машинки вся работа остановилась.

Лиз села к столу и включила машинку в сеть. К счастью, она сразу же отозвалась на включение обычной легкой вибрацией, и по звуку, напоминающему отдаленное жужжание пчелы, Лиз определила, что мотор цел. Тогда она проверила всю схему готовности к работе. Каретка действительно даже и не думала сдвигаться с места, буквы ложились одна на другую.

Артур стоял за ее спиной так близко, что ей даже стало не по себе. А он еще наклонился к самому ее уху, и она чувствовала его дыхание на щеке. Ей пришла в голову дурацкая мысль: если она повернется, то он поцелует ее. Соберись, дурочка! — приказала она себе.

Лиз потребовала у Артура отвертку, ключи и инструкцию. Углубившись в ее изучение, она по-прежнему чувствовала над ухом его дыхание, оно щекотало ей шею и кружило голову.

Пока Лиз разбиралась в схемах, Артур продолжал объяснять, как поначалу машинка замечательно работала, двигаясь почти бесшумно и с удивительной легкостью, и совершенно невозможно было предположить, что она вдруг застрянет на самом важном моменте.

Лиз тем временем аккуратно сняла панель, закрывавшую бобины с лентой, нажала табулятор, отчего каретка должна была просто выстрелить вправо, зафиксировав начало строки. Но этого не произошло — ей явно что-то мешало. Лиз еще раз нажала фиксатор — и обнаружила помеху. Устранить ее было делом техники. Под регулятором застрял неизвестно откуда отскочивший винтик. Лиз вынула его, с помощью отвертки, закрепила все на своем месте, снова включила машинку и, заправив чистый лист, бойко напечатала строчку из набора букв — тест для машинки.

За ее спиной раздался удивленный возглас:

— Печатает! Надо же! Лиз, вы просто волшебница. И кроме того, большая умница, я бы пропал без вас!

Он вдруг развернул ее на крутящемся кресле, и она оказалась с ним лицом к лицу.

— Как мне отблагодарить вас?

И не успела Лиз опомниться, как он поцеловал ее в губы. Причем поцелуй получился куда более долгим, чем надо в знак благодарности. Лиз почувствовала, что заливается краской, быстро повернула кресло и сказала, стараясь, чтобы голос не срывался:

— Ничего такого особенного я не сделала.

Лиз напечатала еще один тест. Машинка подчинялась, однако двигалась совсем не плавно и тихо, как положено хорошей электрической «Оптиме», а рывками. Вероятно, Артуру не повезло, ему попался плохой экземпляр.

— Я потребую, и фирма, конечно, заменит, — сказал он расстроенно. — Но сейчас мне некогда этим заниматься. Сначала я должен сдать рукопись издателю. Любой ценой.

Артур не может нарушить контракт, поняла Лиз, это грозит слишком крупными штрафами, но что еще хуже — подрывом деловой репутации.

— У вас есть страницы, написанные от руки?

Он показал ей рукопись. Собственно, это была и не рукопись в прямом смысле слова, а машинопись, но все странички были переправлены, перечерканы, обороты пестрели разноцветными вставками в красном, зеленом, синем карандаше. Лиз попыталась напечатать набело несколько первых страниц из пачки. Она делала это со скоростью опытного профессионала, отлично разбирая почерк Артура. Но правка — господи, как тут разобраться в этих значочках и кружочках?! Артур, видимо оценив по достоинству желание Лиз помочь ему, подключился к процессу расшифровки. Он сидел вплотную к ней, и Лиз по-прежнему остро ощущала его близость.

— Ну вот, — сказала Лиз, переписав набело целую главу. — Я уверена, вы освоите машинку.

— А что мне еще остается? Здесь во всей округе нет никого, кто бы мог помочь мне. Думаю…

Он вдруг запнулся, повернулся к Лиз и улыбнулся. По-настоящему улыбнулся. Она не верила своим глазам — так давно ей хотелось увидеть его улыбку. Лицо его стало совсем другим, черты смягчились, все сердитые морщинки исчезли. Как же, однако, он красив! У нее в душе все перевернулось от нежности к этому человеку.