- Ну, вы дебилы! – слезно застонал Джас, закрывая глаза ладонью.

- Прости, - слез с него, когда убедился, что потолок все же не падает, только крошки цемента и штукатурка. – Андрес?

Парень не ответил. Я быстро поднялся на ноги и заглянул за тот бок шкафа, где должен был быть мой новоиспеченный любовник. Но парня там не оказалось. Вместо него куча кирпичной крошки, мусора и могильный холод, веющий из отверстия размером с поверхность парты на одного ученика.

- Андрес? – встал на колени и с опаской заглянул в черный проем.

Я никогда не был пугливым или трусом, но лезть в неизвестную дыру не хотелось.

- Андрес, твою мать! Ты там!? – крикнул я уже громче.

В ответ прилетели неразборчивые слова, но голос принадлежал испанцу, вне всяких сомнений. Я вздохнул, скинул пиджак, чтобы не порвать школьную форму и начал протискиваться в дыру.

- Рехнулся?! – Джас, схватил меня за предплечье и вцепился мертвой хваткой, не позволяя соскользнуть внутрь. – А вдруг там высота в несколько метров, решил свернуть шею?

- Держи, - я перевернулся на живот и протянул вытянутые руки другу.

Джастин горестно вздохнул, явно не одобряя всей этой авантюры, но крепко сжал мои руки немного ниже локтя. Я стал медленно опускаться вниз, сдирая кожу на дорогих туфлях в поисках опоры. Джастин с силой уперся в пол и смотрел на меня тяжелым взглядом. Была бы совесть, то я устыдился бы своего поступка и выбрался обратно, только для того, чтобы не заставлять нервничать верного друга.

Крепкую опору под ногами я нащупал только, когда моя макушка уже сравнялась с полом.

- Отпускай, - шепнул я Джастину и встал на землистую поверхность, смахивая капельки пота со лба, выступившие от нешуточного напряжения.

В данную секунду, ощупывая мысом одной ноги пространство вокруг, я жалел, что лишен мобильного телефона, чтобы что-то рассмотреть в кромешном мраке, царящем в этом лазе, необходим был фонарик.

- Бу! – от громкого крика Андреса в ухо, резко ударил назад согнутым локтем.

Судя по тому, что испанец приглушенно застонал, попал ему в живот.

- Джас, ты присоединишься? – оттолкнул от себя Агилара, который пытался обхватить меня за талию и притиснуть к себе.

- Угу, только поищу, чем можно посветить, - парень поднялся и направился в сторону двери.

- К Стоуну за помощью не ходи, нам еще нужно придумать, как объяснить куратору дыру в стене! – крикнул Андрес ему в след и все же обвил меня своими руками. – Котенок, почему ты такой сердитый, не испугался за меня? – мурлыкнул он мне в ухо и провел языком по кромке.

- Нет, отпусти меня, - глаза начали привыкать к темноте, и я почувствовал себя более уверенно.

- Мэтью, ночью ты был более сговорчив, - Андрес все же отпустил.

- Что было ночью, оставь там, - фыркнул я и провел пальцами по шершавой поверхности стены.

Коридор оказался не широким. Два с половиной моих шага и вот она, противоположная стена.

- Тебе же понравилось, - упрямо продолжал Андрес, похоже, кому-то не терпится выяснить отношения.

- Понравилось, - кивнул, пусть и темно, но мне кажется, что Андрес не сводил с меня взгляда своих диких черных глаз. – Отлично потрахались. Может, повторим как-нибудь.

- Повторим как-нибудь? – эхом отозвался испанец, а я оказался прижат спиной к той самой стене, чью шершавость изучал пару мгновений назад.

- Возможно, - ответил я, пытаясь отодвинуться от стены.

Через тонкую ткань рубашки пробирался ощутимый холодок, а мелкие камушки царапали кожу на спине.

- То есть, ты меня кидаешь?

Я не сдержал смех, залившись громким хохотом, разлетевшимся вдаль по кишке тайного коридора.

- Андрес, не смеши! – я скинул его руки и отстранился от стены. – Ты не предлагал мне встречаться, чтобы я тебя кидал.

- Дело только в этом? – голос испанца вновь обжигал, но в этот раз не жаром, а ледяным холодом.

- А если так?

- Тогда я предлагаю тебе встречаться сейчас, - хмыкнул он и вновь попытался изловить меня в темноте.

- Не хочу сейчас, - капризно протянул я, подныривая под его руку и проскальзывая за спину Андреса.

- Жду твоего манерного смешка и фразы «я пошутил», - Агилар тяжело вздохнул, но не стал приближаться.

- Жди, - я сдул прядки волос со лба, размышляя над тем, как более доходчиво объяснить Андресу простую истину о том, что я не собираюсь связываться с ним.

- То есть просто секс?

- Просто секс. Не говори мне, что ты ждал чего-то другого, я не поверю. Ты и чувства к другому человеку – вещи несовместимые.

- Хорошего же ты обо мне мнения, - послышался глухой звук и шуршание сухой земли, Андрес, как разгневанный буйвол, бил землю копытом.

- Какого угодно, но не хорошего.

На этом наш разговор быстро свернулся, потому что послышался звук аккуратно прикрытой двери и в дыру прорвался прямой и уверенный луч фонаря. Вернулся Джастин. Парень осветил кусок коридора, выхватил из темноты наши силуэты, тяжело вздохнул и принялся спускаться вниз.

- Мэтью, твое любопытство не приведет нас ни к чему хорошему, - буркнул Джас, прежде чем опуститься ко мне в руки.

- Вот когда приведет, тогда и решим к хорошему или к плохому, - отозвался я, опуская парня на землю и целуя в висок.

Андрес отобрал у Джастина фонарь и теперь шел на пару шагов впереди, демонстративно не обращая на нас внимания. Агилар был напряжен, но что-то мне подсказывало, что размышлял он в данный момент отнюдь не о свалившемся на наши головы приключении.

Коридор шел ровно и прямо, не срываясь на уклоны и не делая резких поворотов, сужений и расширений так же не наблюдалось. Шершавые стены и землистый пол под ногами сопровождали нас ровно до тех пор, пока мы не уперлись в разбухшую деревянную дверь. Дерево местами сильно прогнило и превратилось в труху, поверхность испещрена множественными трещинами, толстыми и тонкими, прямыми, сделанными, словно по линейке, и искривленными, будто черные молнии. Место ручки кольцо, закрепленное в пасти льва. Металл потускневший, но не тронутый коррозией. Пока Андрес крутил в руке фонарь, осматривая саму преграду, я дотронулся до ручки, с удивлением обнаруживая, что металл теплый и гладкий. Дернул на себя, но дверь не поддалась, толкнул, но она вновь не сдвинулась с места.

- Ее слишком расперло, - шепнул Джастин.

Его шепот был сейчас весьма уместен. Пусть кроме нас здесь никого не было и быть не могло, но ощущение таинственности и едва уловимой опасности летали в воздухе, поэтому говорить в голос физически не получалось.