Глава 16: Прав ли я был?

25 декабря весь мир праздновал новый год, я сидел у себя в кабинете и распивал апельсиновый сок, у меня тоже был праздник, я покорил Луну, в начале хотелось отметить это с кем то, но Вика с Эфом куда-то исчезли, больше друзей у меня не было. Конечно, можно было пригласить посидеть поболтать генерала Новикова или полковника Рудного, но это были не друзья, подданные. От нечего делать решил рассмотреть расстрельный список, за месяц накопилось восемь дел. Пролистав шесть из них, я подтвердил приговор “в основном это были люди осуждённые за убийства, и один насильник, психика которого, по мнению врачей, была не вменяема”. Меня сильно заинтересовал седьмой: “Женщина, задержана 12-го ноября, предположительно опасный преступник достойный смертной казни, скрывает свою настоящую личность, владеет техникой лжи, высоко образован, наказание не возможно до установления вины…”. По всем качествам сильно походило на Ирку. Содержалась в Смоленске, дело велось каким-то лейтенантом Шееновой, чёрт с ней. Фотографию, ха действительно Ирка, только какая-то бледная, но она. Спустя час, мой космический катер уже садился на транспортной платформе 297 го этажа здания гражданского управления округом. Она проживала под домашним арестом, в стандартной небольшой квартирке на 287 ом этаже. Пока спускался не встретил ни одного человека, даже странно, хотя Смоленск огромнейший город, а население тысяч 20 не больше, вполне объяснимо, под новый год все дома или где то с друзьями, а за правительственным зданием следят разве что роботы, да в центральном небоскрёбе может найдётся один дежурный офицер. Прежде чем войти к ней, я подошёл к зеркалу в коридоре, посмотрел на себя. Вместо одной ноги протез, формы на мне не было никакой, типа обычный рабочий, только комбинезон мятый и причёска под горшок. В общем если не знать, что я император, а мою внешность почти никто и не знал, то я не из тех на кого можно обратить внимание. Вошёл я без стука, шёл тихо, “блин… когда она меня увидит, убьёт наверно, последний раз я ей такую записку оставил на потолке спальни…”. Несмотря на затаённую на неё обиду, мне всё же хотелось увидеться с ней, поговорить, да что там, если честно то хотелось придти и сказать “вот чего я достиг, а что твой Алексей? Пыль на моём пути”. Но хотелось одного, а всё шло к тому, что получится другое, иначе она бы не скрывалась.

У меня был допуск и я вошёл, встречать меня она и не собиралась, только громко сказала из соседней комнаты: можете войти. Когда я вошёл в зал, она сидела почти спиной ко мне и смотрела в телепередачу о лунных городах и о том, что Луна теперь официально почти целиком принадлежит России, но при звуке шагов всё же обернулась на гостя, видно она была очень строга со своими тюремщиками. При виде меня побледнела, но судя по всему не от страха, похоже она знала, что рано или поздно я её найду.

— Привет Ир, — я робко улыбнулся, — можно войти.

— А если я скажу нет, ты не сможешь?

Я замялся, она продолжала, при этом быстро переходя на повышенные тона, обвиняя и не давая вставить не слова:

— Ну давай поговорим. Ты ведь за этим сюда пришёл верно? О я смотрю тебе высоко моральному фашисту ноженьку поцарапало, хоть какая-то расплата. А ты говоришь видел… И мою семью ты видел и Алексея, поэтому ты их всех да?

— Что я… Я ничего…

— Ты их убил! Во время следующего штурма! Скотина!

При последней фразе она истерически взвизгнула:

— Я никого не убивал… Честно, я разозлился но…

— Ааа, то были не твои роботы, это американская армия Москву штурмовала, это ООН в концлагере расстреливало по девять человек из десяти? Это их авиация и танки нас бомбили. Знаешь как умерли мои родители?

— Нет..

— Неет..? Не знаешь, а я когда очнулась их в том концлагере, куда нас с Лёшкой занесло их не было, а знаешь почему? Потому что в нашу квартиру снаряд попал, в ту комнату, где они были! Твой снаряд мать твою, чтоб ты сдох.

Она уже не только кричала, но ещё и ревела, стоя передо мной и время от времени тыкая меня в грудь кулаками, видно она давно собиралась мне всё это высказать:

— А знаешь как Алексей умер.

— Не, — я только успел заикнуться, она уже перебила и захлёбываясь рыданьями продолжала.

— Представь себе, у него потомственного русского вдруг оказались гены южанина, он типа не совпал с эталоном! Выходец с Кавказа, — она нервно засмеялась, — я смотрела причину его казни. У меня на глазах его расстреляли, на глазах. — она билась в истерике, видно она меня сейчас дико ненавидела. — Его тащили твои проклятые роботы, у меня на глазах, а потом расстреляли. Всё из-за тебя скотина, да если бы тебя не было он был бы жив, все были бы живы, ты всех убил, ты.

Она стояла и тыкала меня в это, с жуткой ненавистью и уверенностью в своей правоте. Я даже начинал чувствовать себя не в своей тарелке. Родители Иры действительно были хорошими людьми, и совсем ни в чём не были виноваты, если подумать, не было бы меня и они, и Алексей, все были бы живы. Даже если бы просто не было этих чисток, ну мог же я как то перебиться, завоёвывать Россию помедленней, например, не просто так убивать, а постараться объяснить, что мы не инопланетяне и бояться нас не стоит, а мятежники в Москве. Но нет я исходил только лишь из результата, бунты в тылу не нужны, иноземцы тоже, значит всех расстрелять, действительно чудовищно.

— Лучше бы тебя просто не было. Ты думал я тебе нравлюсь и должна быть твоей? А хрен тебе, никогда я твоей не буду, никогда, я тебя ненавижу, лучше сдохнуть.

После последних слов она совсем расклеилась, села на диван и просто сидела и плакала, обхватив голову руками. Я сел рядом и ждал, когда же она успокоиться, вообще наверно ей давно следовало объявиться и просто сказать мне всё это в лицо, а не изображать из себя последнюю партизанку. Спустя пол часа я решил сбегать в одну из столовых за молочными коктейлями, кухни то в жилом блоке не было, а официанта в этом секторе наверняка не было. Ближайшая столовая находилась на 150 этаже, я добрался туда минут за пять, там отмечали новый год человек 10. Отмечали они его не очень весело, не было ни музыки, ни танцев, разве что столики столовой были заставлены всякой всячиной, да ещё шла довольно интенсивная дискуссия о Луне, и о том, как скоро мы двинемся дальше. Парень с девушкой, сидевшие рядом спорили о том, успеют ли они в своей жизни подышать воздухом иных миров. Это было немного лестно мне, потому что ещё год назад никто не стал бы говорить об этом, обсуждали бы проституток, последний дискач, но не науку и космос. Я захватил пару коктейлей, поднос с пиццей. Естественно блок контроля отказался выпускать меня с пищей из санитарной зоны. Все присутствовавшие в зале с не пониманием на меня уставились, выносить что либо из столовой было запрещено, по соображением порядка и гигиены, кто-то заметил:

— Эх чудак, ты что здесь совсем недавно, нельзя же за пределами столовых.

— Я вообще первый раз в жизни на гражданке.

Все тут же замолчали, перестав обсуждать мои попытки пройти мимо блока контроля, и уставились с интересом. Если первый раз в жизни, это могло значить две вещи. Первое, я только сегодня прошёл комиссию по эмиграции, но въезд в Россию был запрещён ещё четыре месяца назад. Второе, я сотрудник Космоса-2, значит я как минимум майор, а могу запросто оказаться и каким-нибудь полковником, возможно, что я всю жизнь провёл на военных объектах и скорее всего даже воевал, недаром у меня был протез вместо одной из ног. Но я наконец справился с системой, отдав приказ отныне всегда выпускать из столовой с посудой лицо номер один в государстве. Раньше то я всегда вызывал официанта, и никогда не задумывался над своими привилегиями на гражданке. Из столовой донёсся возглас удивления, законы должны были соблюдаться всеми, это одна из основ Российской империи, за этим следят беспристрастные машины и это не рушимо.

Когда я зашёл к Ирке в комнату, она лежала на диване, уткнувшись лицом в спинку, но не спала, похоже она о чём-то думала. Я поставил коктейль на столик перед ней, сам принялся запивая своим коктейлем уминать пиццу, мне хотелось создать такую обстановку словно ничего не случалось. Съев две трети пиццы, убедился, что Ирке всё ещё плевать на меня и коктейль.