Да, поистине страшная дилемма. Он добавляет:

«Пораскинь мозгами, и ты поймешь, что в любом случае борьба будет неравной. Ты ничего не сможешь сделать с лагерем… а если понадобится, мы там окопаемся и не стронемся с места до тех пор, пока не окажемся в состоянии расправиться с тобой».

И в тот же миг его эликон бешено срывается с места и мчится на полной скорости к лагерю. Одновременно — ясно, что в порядке предупреждения, — в головах со страшной силой взметнулся тот давний, знакомый нам зов к штуке. К счастью, он уходит столь же быстро, как и появился. Я все же сумел удержаться от нажатия кнопки, поскольку все равно ликвидатор настиг бы эликон не раньше, чем тот окажется над холмом. А это значит, что монстр тотчас же заглотал бы его. Я-то отдернул палец, но не Ре-гелла… Взревели двигатели, и мы ввинтились в верхние слои атмосферы.

Во мне смешались два чувства — громадное отвращение и бессильная ярость. Достигнув границы атмосферы, Регелла заглушила двигатели.

— Уходим в космос, Эльвер?

Голос предательски выдает охватившую ее тревогу.

— Ни в коем случае. Теперь-то уж я точно не смогу оставить товарищей в беде и позволить и далее изгаляться этой гнуси. Ардан уже не тот, кем был раньше. Конечно, сила интеллекта сохранилась, но теперь она в плену диких и разрушительных инстинктов… тех, что свойственны этой массе.

— Что мы можем ей противопоставить?

— Пока еще не знаю.

— Любой ближний бой неприемлем.

— Вывод: надо изыскать способ действовать на расстоянии.

— Ты имеешь в виду роботов-ликвидаторов?

— Нет, их новый лагерь расположен слишком близко от холма… штука наверняка затянет их к себе, и ты знаешь, чем это кончится.

С той высоты, где мы сейчас находимся, наблюдать за происходящим внизу не представляется возможным. Слишком большое расстояние для камер, чтобы они хоть что-то смогли ухватить своими зоркими глазами.

— Почему Ардан так настойчиво добивается, чтобы мы покинули планету?

— Я сам все время прокручиваю этот вопрос у себя в голове. Не блеф ли это?.. Пытаясь запугать меня и ничего конкретно не предпринимая, за неимением достаточных средств, Ардан в какой-то мере сам признал свою слабость… скажем так, осторожнее, выдал одно слабое место. Ясно, что я представляю для него опасность, и он совсем не уверен, что сможет ее устранить. Понятно также, что до тех пор, пока он держится у подножия холма, его позиция неуязвима. Но зато вся остальная часть этого мира в моем полном распоряжении.

— А не послать ли нам серию тепловых бомб, Эльвер?

— На массу?

— Да… вспомни, именно огнем ты уничтожил ее отделившуюся часть.

— Все верно, но тогда вместе с массой будет уничтожен и весь лагерь.

— Можно продумать какой-нибудь маневр.

Я мучительно размышляю, отыскивая выход! Бросаю эликон вперед. Хочу где-нибудь совершить посадку, но только не вблизи от холма, координаты которого я заботливо снял. Мне сейчас без надобности наблюдать за лагерем. Я в общем-то уже знаю, что делать. Надо, как правильно подметила Регелла, маневрировать.

Мы направляемся в более умеренные районы громадного континента планеты. Всего их два, по одному на полушарии. Связаны они между собой цепочкой мелких островов, извивающихся змейкой на тысячи километров посредине океана.

Вновь запустил камеры обзора, поскольку по-прежнему хочу иметь полную уверенность в том, что в бескрайних, остающихся под пролетающим эликоном лесах и на равнинах нет следов существования гуманоидов.

Всюду под нами густая, как мне представляется, типичная для каменноугольного периода на Земле, растительность. Никакая направляемая разумом деятельность еще не пыталась приобщить ее к цивилизации. Животные… в большинстве своем это мастодонты. Природа всегда начинает с гигантских форм. В той саванне, что мы покинули, эти громадины встречаются заметно реже, наверняка из-за прожорливости той штуки.

В конце концов мы находим удобную для посадки площадку на вершине небольшой возвышенности посредине слегка разреженной равнины, перед достаточно глубоким озером, в водах которого мы, при необходимости, могли бы укрыться.

— Как ты считаешь, Ардан знает, что мы решили остаться? — беспокоится Регелла.

— Думаю, да… детекторы должны были его предупредить об этом.

— И как он, на твой взгляд, прореагирует?

— Если ему удалось прочитать мои мысли, то, конечно же, попытается напасть на нас.

— Но, оторванный от родного холма, он окажется в менее выгодном для себя положении.

— Естественно, он не может не помнить, что в моем распоряжении имеются тепловые бомбы… и даже атомные.

— Но он прекрасно понимает, что ты никогда не применишь их против своих товарищей.

— Не уверен. У него, должно быть, уже выработался свой собственный стиль мышления. И уж он-то на моем месте не колебался бы ни секунды.

Приведя в полную боеготовность все системы оповещения об опасности, мы выходим через шлюз наружу. Довольно холодно, и ледяные струйки дождя, подгоняемые ветром, хлещут по равнине. Но для нас, одетых в климатизированные комбинезоны, непогода — нипочем. Разве что хватко морозит открытое лицо.

— Интересно, а выносит ли эта тварь холод? По своей сути она должна вроде бы быть к нему приспособленной. Не исключено, однако, что на какое-то время штука вполне может почувствовать себя неуютно.

Порывы ветра несколько охлаждают мое пылающее жаром лицо. Добрый морозец всегда действует на человека тонизирующе. У меня такое впечатление, что мы находимся на этой планете уже целую вечность, хотя на самом деле с тех пор, как я покинул камеру анабиоза, прошли едва ли сутки. Все-таки забавными бывают иные судьбы. Еще вчера утром я при первой же возможности с великой радостью удрал бы в космос. А уже сегодня добровольно остаюсь в этом мире с единственной целью — спасти тех, кто целиком посвятил себя задаче уничтожить меня.

Регелла присела на осколок скалы под защитой эликона.

— Эльвер, а тебе не приходило в голову, что здесь вполне могут водиться и другие существа той же породы?

— Едва ли. У Природы свои капризы, но для их осуществления нужно такое стечение обстоятельств, которое, по здравом размышлении, едва ли повторилось бы на таком сравнительно ограниченном пространстве, как одна планета. — Напротив, исключать подобного феномена, скажем, в какой-нибудь другой галактике было бы неразумным.

У подножия холма возник динозавр. Он медленно, испуская сиплые звуки, переставляет свои чудовищные лапы. От него не исходит прямой угрозы, но сам факт его присутствия вызывает какое-то смутное беспокойство.

— А теперь, Регелла, представь на минуту, что мы лишены эликона. Как долго мы протянули бы здесь?

— Пожалуй, ты прав… причем нас ждала бы мучительная и ужасная смерть.

— Ее-то нам и предначертали Мудрецы с Мандралора.

— Они наверняка ничего об этом не знали.

— Ну да… еще как знали… но не все, пригодные к жизни миры, похожи на этот.

— Одним словом, все те, кто с такой помпой улетал в неведомое, в сущности играли в лотерею, где ставкой была их собственная жизнь.

— Согласен… но, возможно, Мудрецы не так уж не правы.

— Ну, это твое мнение.

— Ты знаешь, у меня в этом вопросе какое-то раздвоенное мнение. Допустим, что я проиграл и Ардан из этой схватки вышел победителем. Тогда наилучшим вариантом развития событий для человечества была бы наша смерть, всех без исключения.

— Почему?

— Ты только вообрази себе, какая опасность нависла бы над человечеством, если бы все удивительные технические достижения, аккумулированные в эликоне, попали в руки той гибридной расы, о которой так размечтался Ардан.

Я был бунтарем, но теперь потерял веру в свою правоту… В известном смысле это свойственно человеку.

Тревожно взвыла внутри эликона сирена. Мгновенно возвращаемся, и я включаю весь комплекс защиты. Чтобы нас не раздавили на суше, поднимаемся в воздух. На обычных экранах прямого обзора пока ничего не видно, видимо, из-за еще достаточно большого расстояния. Но радар упорно сигналит о приближающихся к нам с потрясающей, быстротой трех черных точках.