– Ну, вы же должны меня задержать. Везите меня, куда хотите.

– А если серьезно?

– Если серьезно, то я бы на вашем месте не ночевал в «Розе ветров».

– Мне кажется, вы лезете не в свое дело! – возмутилась она.

– Может создаться превратное мнение о вашей профессиональной состоятельности. Сначала вы, Антонина Евгеньевна, выгораживаете Арбатова, затем спите с ним. Может, вы вообще с ним в сговоре?

– Во-первых, я его не выгораживаю. Во-вторых, я с ним не сплю.

– Ну да, ну да…

– А в-третьих, это не ваше дело.

– Зачем Арбатов убил Рому? – жестко спросил вдруг Скачков.

– Он его не убивал, – растерялась Антонина. Они что, поменялись ролями?

– Тогда почему ты с ним? – Радик неожиданно перешел на «ты».

– Твоя разведка плохо работает, – ответила она ему тем же. – Если бы работала хорошо, ты бы знал… – Антонина осеклась и замолчала.

– Что я должен знать?

– Я не собираюсь перед вами оправдываться! – возмущенно выплеснула она.

– Да, но ситуация нездоровая. А у тебя начальство…

– Вы меня шантажируете?

– Ни в коем случае… Просто странно все это. Арбатов – главный подозреваемый, а ты с ним спишь. И еще меня пытаешься обвинить.

– Хорошо, я передам дело другому следователю. Он вас и обвинит.

– В чем?

– В попытках давления на следствие. Это, во-вторых. А, во-первых – вдова покойного ваша любовница. Вы можете жениться на ней со всем ее наследством. Я так понимаю, вы мужчина холостой…

– У тебя нет доказательств.

– Есть подозрения. И попытка давления на следствие. Поверьте, этого хватит, чтобы взять вас под стражу.

– А дальше?

– Будем работать с Панариной. Будем работать с вашими людьми. Дело серьезное, к нему подключаются оперативники из Москвы.

– Но я не собирался жениться на Лиде, – сказал Скачков и криво улыбнулся: – Нехорошо получается, следы ведут к твоему любовнику, а ты сваливаешь все на меня.

– И это дает вам право обращаться ко мне на «ты»?

– Да? Я обращаюсь к тебе на «ты»? – вроде как спохватился Радик.

– Да. И несете вздор…

– Ну, вздор или не вздор, но вам не следовало спать с Арбатовым.

– А ты свечку держал? – вспылила Антонина.

Она остановилась возле здания городского отдела внутренних дел и достала телефон.

– И что дальше? – настороженно спросил Скачков.

– Сейчас вызову дежурного. Уверена, свободная камера в изоляторе найдется.

– Вы совершаете ошибку, – покачал головой Радик.

– Это угроза?

– Даже не предостережение. Все равно меня выпустят…

– Но и мне достанется, вы это хотели сказать? – пренебрежительно усмехнулась Антонина.

– Хорошего же вы обо мне мнения… – укоризненно взглянул он на нее. – Как я могу сдать женщину, которая мне нравится? Я знаю, что Арбатов не при делах. Алиби у него действительно стопроцентное. Но ты с ним спала. И я ревную… Почему?

– Что, почему?

– Почему ты с ним спишь? В каких ты вообще отношениях с этим Арбатовым?

– Я собиралась за него замуж, а вышла за другого. Он долго не мог мне этого простить. А тут убийство Панарина…

Антонина не стала бы оправдываться, будь на месте Скачкова другой мужчина. И наряд бы уже давно вызывала. Но Скачков необычный мужчина, ее тянуло к нему, и она это чувствовала.

– Романтично. А еще романтичней, что ты его спасла.

– Да, я хотела его спасти. Приехала к нему, сказала, что его ищут… Но у него алиби. В то время, когда убивали Панарина, он находился в гостинице. Его видели как минимум три человека…

– Этих трех человек можно подговорить.

– Поверь, в этом сомневаюсь не только я одна… Как и в тебе сомневаются многие.

– Кто?

– Ну, ты же не думаешь, что я оставила вчерашний инцидент без внимания?

– Уже дала на меня установку?

– Да, с тобой будут работать.

– Так в чем же дело? Бери оперов, поехали ко мне домой, пусть они проведут обыск…

– И что они там найдут?

– Ну, может, патроны от «СВД». Вдруг там та же серия…

– Не будет у тебя ничего, – покачала головой Антонина. – Ты же не дурак…

– Дурак. Во всяком случае, чувствую себя дураком… Хотел просто расставить все точки над «i», ну, и о сотрудничестве поговорить, а влюбился, как пацан… – проникновенно посмотрел на нее Скачков.

И Антонина поверила ему. И почувствовала, как запылали ее щеки.

– Не надо морочить мне голову.

– Ну да, я мог бы заморочить тебе голову нарочно… Очень даже мог… Но я не нарочно… Я, правда, еще не встречал таких женщин, как ты.

– И даже пойдешь со мной? – спросила она, взглядом показав на полицейского в бронежилете и с автоматом, который топтался у входа в здание ГОВД.

– И руки под наручники сам подставлю. Ну что, идем?

– А доказательства? – механически проговорила Антонина.

– С этим никак… Но можно поговорить с моими замами. Их у меня два, по охране и по долгам. Может, они тебе что-то интересное скажут.

– А могут?

– Ну, я ни с кем из них не договаривался, и, если мы поедем в офис прямо сейчас, ты сможешь застать их врасплох…

Антонина стронула машину с места, подъехала к прокуратуре и протянула руку:

– Мобильник!

Скачков все понял и протянул ей свой айфон.

Она вышла из машины, поставив ее на сигнализацию, чтобы Радик не сбежал. Ей понадобилось всего десять минут, чтобы поговорить с начальником отдела и получить разрешение. Он не одобрил ее идею, но и возражать не стал. В конце концов, Скачков находился под подозрением, и не так уж важно, кто отработает с его людьми, опер или следователь.

Она и сама не одобряла свое решение, но все-таки вернулась в машину и взяла курс на Москву. Глянув в зеркало заднего вида, Антонина увидела знакомый «Лексус», за которым следовал «Гелендваген».

– Не бойся, тебя не обидят, – усмехнулся Скачков.

– Еще бы, начальство знает, куда я поехала.

Она вдруг почувствовала себя полной дурой, которая сама себя загоняла в угол.

Ясно же, что никто ничего интересного ей не скажет. Если Скачков виновен в убийстве Панарина, он уже замел следы. А если убийца еще жив, то его к Антонине не подпустят.

Она осознавала безнадежность своей идеи, но с пути не сворачивала. И тешила себя глупой надеждой. Вдруг Скачков упустил из виду какую-то деталь, которую она сможет обнаружить, как зерно истины в плевелах лжи?

А может, он все же не причастен к убийству? Вдруг он в самом деле сам пытается найти убийцу, и ему действительно нужна поддержка со стороны официального следствия.

– Как ты думаешь, кто мог убить Панарина? – глядя на дорогу, спросила Антонина.

– Если честно, без понятия.

– У него были враги?

– Да нет, какие там враги…

– Ну, может, кто-то претендовал на его акции?

– Да нет, не было ничего такого. Я бы знал…

– Может, с кем-то из арендаторов был конфликт?

– Нет, Рома не жаловался…

– Тогда кто мог его убить?

У Антонины на душе кошки скребли. Вроде бы и правильные вопросы она задавала, но при этом создавалось ощущение, будто просто воду в ступе толчет. Бесполезные вопросы, бестолковые движения… Оперативники любовников Панариной отрабатывали, местность вокруг поселка в какой уже раз прочесывали – искали следы снайпера, пытались выявить людей, которые могли видеть его до и после выстрела. Работа большая, людей не хватало, а следователь занимается черт знает чем…

– Не знаю… – пожал плечами Скачков. – Я мог бы обвинить в этом Арбатова, но зачем? Мне реальный виновник нужен. Я потому к вам и обратился. Навел справки, узнал, что есть подозреваемый, а потом узнал, что его оставили в покое. Подумал, что следствию не козел отпущения нужен, а реальный преступник. А раз так, то с таким следствием нужно сотрудничать. Ну, еще и от себя подозрения надо было отвести. Вот я и сунулся к вам… А тут вдруг оказывается, что у следователя личная симпатия к Арбатову. Может, и алиби липовое…

– Не липовое, – мотнула головой Антонина.

– Но симпатия реальная, да?