– А если я с тобой фальшивыми деньгами расплачусь, тоже нормально будет?

– Какими фальшивыми? – угрожающе дернулся бригадир. – Ты так не говори!

– А то что? – удивился Семен. – С работы снимешься!

– У нас тут все нормально, понял? И не надо тут!

– А может, все-таки надо…

Семен ударил его не сильно, но точно в солнечное сплетение. Со стороны могло показаться, что он всего лишь прикоснулся к противнику. Но бригадир шарахнулся назад, как будто в него ткнули электрошокером.

– Эй, ты чего? – дрожащим от страха голосом спросил он.

– Ничего. А если стены не выправишь, будет чего.

– Да выправим, не вопрос.

– Халтура мне тут не нужна, ты должен это понимать.

Семен весело подмигнул бригадиру и отправился в гостиницу. В парадном холле кто-то с кем-то разговаривал, все бы ничего, но Семен услышал знакомый голос.

– Девушка, давайте быстрей, – в требовательном тоне поторапливала Антонина.

И тут же в кармане у Семена зазвонил телефон. Это звонил администратор, видно, по требованию незваной гостьи. Он не стал отвечать на звонок, просто вошел в холл.

– Семен Дмитриевич, тут как раз к вам! – отнимая от своего уха телефонную трубку, сказала Юля.

Семен даже не глянул на нее. Все внимание на гостью.

Антонина давно уже не та юная девушка, с которой он познакомился десять лет назад. Теперь это зрелая женщина и самая красивая, во всяком случае, для него. И форменный мундир ей к лицу…

– Здравия желаю, товарищ капитан, – с усмешкой проговорил он.

– Семен, у меня к тебе разговор… Это очень важно.

– Ну, если очень…

– И наедине. – Антонина многозначительно глянула на девушку.

– Ну, если товарищ капитан настаивает… – И он увлек ее за собой на второй этаж. Там, прямо посреди коридора, и остановился.

– В кабинет не надо, – сказала она.

– Да у меня и нет кабинета, – усмехнулся Семен. – Здесь поговорим.

– А Лидию ты где принимал?

– Лидию? Какую Лидию?

– А у тебя их что, много?

– Это ты о чем?

– Тебя застал с ней Роман Панарин, было такое?

– Он что, жалобу в прокуратуру накатал? – изумленно повел он бровью.

– А ты не знаешь, что с ним?

– Не знаю. И знать не хочу.

– Его убили.

– Убили?! – нахмурился Семен. – И что?

– За тобой сейчас приедут.

– За мной?! – оторопело протянул он. – Я здесь при чем?.. Думаешь, что я убил его из-за Лиды?

– Это не я так думаю. Хотя все показывает на тебя… Сейчас здесь будет полиция.

– Я никуда убегать не собираюсь! – возмущенно мотнул головой Семен.

– Не надо убегать, да я тебя и не отпущу. Ты под подозрением, а у меня служебный долг… Но нам нужно поговорить, так, чтобы нам никто не помешал. Ты мог бы открыть какой-нибудь номер, там нас не сразу найдут…

Семен пожал плечами, провел Антонину в номер, в котором убиралась горничная, выставил ее за дверь и попросил никому не говорить, где он. Женщина спрятала лукавую усмешку. Она не знала, кто такая Антонина, и решила, что это очередная интрижка молодого босса.

Антонина подошла к окну, глянула вниз.

– Ну вот, подъехали.

Семен тоже посмотрел вниз и увидел полицейскую машину, из которой выходили какие-то люди в штатском.

– Положение очень серьезное, – сказала она. – Панарина убил снайпер, а возле твоей гостиницы нашли орудие убийства – «СВД».

– «СВД»?! Возле гостиницы?

– Собака след взяла, вышла к забору гостиницы, где лежала брошенная винтовка.

– То есть это я стрелял? – оторопело спросил Семен. – Выстрелил, вернулся к мотелю, бросил винтовку, перелез через забор…

– Выходит, что так, – внимательно смотрела на него Антонина.

– Бред какой-то… Если это я стрелял, почему собака дальше не пошла? Почему на меня не вышла?

– Она потеряла след.

– Сама потеряла, или преступник заглушил?

– Да, там была табачно-перцовая смесь…

– Замечательно. Выходит, я полный дурак! Убил Панарина, вернулся в гостиницу, бросил винтовку, а потом присыпал след… Пальчики-то с винтовки хоть стер?

– Пока не знаю.

– Ты что, серьезно меня подозреваешь?

– У тебя был конфликт с Панариным, – немигающе смотрела на него Антонина. – И в армии ты был снайпером…

– Да, и «СВД» из Чечни привез.

– Теоретически это возможно.

– А ничего, что мы там с «СВД» не работали? «Винторез» был, «Взломщик» был, а «СВД» не было… Ты что, действительно меня подозреваешь?

– Я обязана тебя подозревать.

– Майора хочешь получить? – раздраженно усмехнулся он, глянув на ее погоны.

– Это здесь ни при чем… Я должна тебя подозревать, но не хочу. И не могу… Но мне нужно с тобой поговорить, убедиться в том, что это не ты стрелял…

– А чего здесь убеждаться? – Семен протянул к ней руки. – Можешь понюхать, порохом они не пахнут.

Антонина кивнула, нежно взяла его за запястье и обнюхала кисть руки. Она как бы исполняла свой служебный долг, но ее глаза при этом чувственно затуманились.

– Я мог работать в перчатках. И переодеться мог. Пусть ищут одежду, я не против. Мусор еще не вывозили, так что флаг в руки.

– Искать будут. И постановление на обыск будет. За ним уже поехали.

Кто-то шумно прошел по коридору, и слух уловил грубые мужские голоса.

– Нас уже ищут, – с упором на первое слово сказала Антонина.

– Да я и не скрываюсь, – Семен шагнул, было, к двери, но вдруг раздался громкий стук:

– Антонина Евгеньевна! Открывайте, мы знаем, что вы здесь!

Она раздосадованно вздохнула и, бросив Семену:

– Не бойся, я тебя в обиду не дам, – открыла дверь. Но в номер никого не впустила, сама вышла в коридор, плотно закрыв ее за собой.

Семен подошел к окну, глянул вниз. Еще одна полицейская машина появилась, и автоматчик у входа стоит. Второй этаж – высота небольшая, и окно легко открывается, но убежать будет не просто. Да и не собирался он этого делать…

Он взлохматил волосы, пытаясь причесать ошалевшие мысли. Собраться надо, сосредоточиться.

Жаль, что не успел он выяснить у Антонины, когда, в какое время стреляли в Панарина. Если это случилось ночью, то дело дрянь. Ночью он спал один и, в принципе, мог покинуть гостиницу незаметно для дежурного администратора. Выйти через черный вход, пересечь задний двор, зайти в недостроенное здание ресторана, забраться на крышу, а оттуда спрыгнуть вниз, как раз на тропку, которая вела к коттеджному поселку. Тем же путем мог и вернуться…

Дверь снова открылась, и в номер вошел коренастый мужчина с грубым лицом. Он был в штатском, но и в этой овечьей шкуре в нем угадывался матерый ментовский волчара.

– Вот, значит, ты какой… – сказал он густым с хрипотцой голосом, с мрачной иронией глядя на Семена.

– Какой такой?

– Да щечки у Антонины Евгеньевны красные. Не помню, чтобы с ней такое было… Она у нас дама строгая, серьезная. Я бы сказал, неприступная. А тут вдруг, как девочка… Давно у тебя с ней?

– Вы всегда так, с глупых вопросов серьезный разговор начинаете? – хмуро спросил Семен.

– А разговор у нас будет серьезным?

– Когда убили Панарина? В какое время?

– А ты на часы не смотрел, когда стрелял?

Семен разочарованно вздохнул, сел за стул и затих.

– И что это значит? – спросил мент.

– Я Панарина не убивал, ничего про это дело не знаю и ничего сказать вам не могу, – отчеканил Семен. – Если вы в этом сомневаетесь, забирайте меня в отделение, закрывайте, предъявляйте обвинение, тогда будем разговаривать, в присутствии адвоката…

– Это тебя Антонина так научила? – с каверзной усмешкой проговорил полицейский.

– Антонина меня ничему не учила. Она подозревает меня не меньше вашего.

– Для этого есть основания?

– Да. Я служил в армии, был снайпером. А служил я шесть лет.

– В армии? Шесть лет?

– Если точнее, во внутренних войсках. В Дагестане. В спецназе МВД.

– В Чечне был?

– Практически там и пропадали.

– В спецназе МВД? А берет у тебя какой был?