У всех по разному рождается любовь… У кого то выросла из ежедневных случайных встреч в офисе. У кого то проклюнулась, пять лет сидя за партой и видя один и тот же стриженный затылок перед собой каждый день. У кого то вспыхнула мгновенно с первого взгляда, столкнувшись в толпе в метро… Моя любовь, родилась на шелковых простынях, в темной спальне. И она не пошлая и не порочная. Не ошибочная и не дефектная. Она самая, что ни на есть, прекрасная и восхитительная… Потому что сейчас внутри меня сияет огромное жаркое солнце, мне хочется поделиться теплом со всем миром, с каждым человеком…

— Дорогой муж, — начала я грозно за завтраком, — если вы мне не найдете какое-нибудь занятие, я не знаю, что сделаю! — в конце я почти орала, — сколько мне можно сидеть и читать? Я уже знаю историю нашего государства чуть ли с основания. Я прочитала о выращивании зерновых культур в северных районах, о применении магии в сельском хозяйстве и быту. Я изучила географию и астрологию. Я перечитала все стихи и более-менее приличную романтическую литературу… Я больше не могу. — вздохнула я тяжело, и наивно похлопала ресницами. Проверенный способ…

Ленар с усмешкой наблюдал за моим выпадом… И внутри, наверное, забавлялся…

— Хорошо, — как то подозрительно сразу согласился он, — я сейчас работаю над законопроектом — реорганизация социальных учреждений, школ, детских домов для детей-сирот, лечебниц, домов для одиноких стариков… В общем нужно убедить совет в необходимости выделения финансирования… Ты сможешь помочь…

— Что нужно делать? — тут же загорелась я, ни секунды не сомневаясь, что мне под силу все, что угодно, я же умненькая девочка!

— Будешь редактировать и править мою речь перед собранием. Я набросал черновик, а заниматься ей некогда, лучше я еще посижу над законом… Наших толстосумов убедить в чем то очень проблематично… Ты же выпускала журнал? — Я поспешно кивнула — еще передумает! Правда, я никогда не занималась политикой, но «не боги горшки обжигают», правда?

Ленар мне выделил стол в своем большом кабинете в канцелярии. И я стала по несколько часов в день работать на короля…

Корсеты я перестала носить почти сразу же, как узнала о ребенке. Ортензии, наконец, пришлось сшить мне несколько платьев из серии «ампир», в греческом стиле. Высокая талия, перевязанный под грудью поясок. Ниспадающие мягкие складки, делали совершенно незаметным мой небольшой животик. Скромный, «учительский» узел на затылке, несколько локонов, опускающихся на обнаженные плечи. Широкий палантин. Я опять стала законодательницей мод, показавшись в этом наряде, под руку с Ленаром на королевском обеде. Дамы заохали, как же без корсета! На что меттер Тадер произнес многозначительно, что корсет вредит внутренним женским органам… И опять к Ортензии потянулись клиентки…

После блестящей речи на заседании совета, Ленар начал потихоньку давать мне работу. Возможно убедился в наличии у меня таланта, возможно ему было спокойнее и приятнее, когда я сидела рядом, в кабинете, под его надзором… Зато теперь и у меня появились рычаги влияния… Он перестал пропускать обеды и ужины. Потому, что я отказывалась идти есть в свои комнаты одна, без него… Мне поручили писать статьи в королевский еженедельник. Проправительственные, так сказать… Разъяснять простому люду политику короля, совета. Кратко излагать принятые законы и права… И многое другое… Я чертила графики и диаграммы для его выступлений, ввела в обиход алгоритмы и блок-схемы… Ленар удивлялся откуда у меня такие креативные идеи, я отбивалась тем, что люблю придумывать и рисовать…

Вот так спокойно и тихо шли дни, недели, месяцы. Страсти утихли, наступила полная семейная идиллия. Мы с Ленаром понимали друг друга с полу взгляда, чувствовали друг друга, как будто у нас одно общее тело на двоих. Я иногда пугалась потусторонности этих ощущений. Когда у меня начинала болеть голова, я подходила к письменному столу мужа, становилась позади кресла и запускала пальцы в его волосы, массируя кожу. Растирала круговыми движениями виски, ласково терла кончики ушей. И боль стихала… Он сам никогда не говорил, что у него что-то болит, или он устал, или расстроен. Меня огорчала и обижала его скрытность, но я понимала, что уже не переделаю этого человека. Да и не за чем…

Наши ночи теперь были наполнены лаской и нежностью. Такой пронзительной и трепетной, что у меня выступали слезы на глазах, видя молитвенное выражение лица, когда он склонялся к моему животу. Бережно, едва касаясь рисовал узоры на коже. Невесомо и осторожно вел по дороге к наслаждению… И я не скажу, что это было хуже той безудержной звериной страсти, которая сжигала нас… Я знала, что страсть не вечна… И была права — не вечна… Она сгорела, переплавилась в огненном горниле в эту душераздирающую нежность и заботу…

— Я давно хотела тебя спросить… — я расслабленно полулежала на подушках и играла волосами Ленара, голова мужа уютно устроилась у меня на коленях, — что это было в первые дни наших супружеских отношений? Как понимать эти кратковременные приходы, до пояса поднятую ночную рубашку? — я не удержавшись, хихикнула… Ленар, похоже смутился… Видеть его порозовевшие скулы было так необычно и приятно… Что то такое теплое шевельнулось внутри…

— Я… — начал неуверенно он… — в общем поначалу я не знал как… А так как с Ираидой было именно так… Точнее, она хотела так… — я уже не сдерживаясь смеялась…

— То есть, — я зажимаю себе рот ладонью, что бы совсем не опозориться… — то есть ты с ней??? — уже смеюсь в открытую, — все время???..

— Ну да, — смутился окончательно муж, — она говорила, что аристократы все так…

— А зачем тогда пальцами? — охнула я.

— Ну я же не зверь… Тебе же было бы больно… Раньше до Ираиды у меня была вдова купца. Простая женщина, не привередливая, с ней было нормально…

— Я не хочу знать, кто был у тебя раньше, — резко и раздраженно оборвала я Ленара… — и как было…

— Я не монах, — тихо и твердо ответил муж, поднявшись с моих колен, — и уже давно не мальчик. Я не скажу, что вел разгульный образ жизни — война и государственная служба забирают почти все свободное время. Но у меня есть прошлое, были в моей судьбе женщины, не много, но были… и я не скрываю этого… Я смутилась. Ведь и я (честно говоря) не идеал. Если взять настоящую меня, то и вообще…

— Прости, — прошептала я, обнимая, — конечно они у тебя были. Иначе, как бы ты смог достигнуть таких высот? — польстила я ему, засунув ревность подальше… Ленар внимательно и напряженно смотрел на меня.

— Я хочу тебе сказать, — он запнулся, — я… ты… очень нравишься мне, — с трудом выдавил он, — и ты единственная и сейчас и… Всегда будешь единственной…

Да… с признаниями у нас не очень… Но ничего, я заставлю тебя когда-нибудь признаться мне в любви, дорогой муж… А пока мне хватит и этого…

— Конечно, единственная, — перевела разговор в ироничное русло, — я же самая красивая девушка в королевстве — сам сказал… — я улыбнулась, — и у тебя не было выбора… Давай ка спать, муж мой…

Однажды вечером я сидела за своим столом и размышляла на тему создания журнала для детей…

Сосредоточиться не удавалось, крепкая двойная дверь оказалась слабой преградой для воплей и криков, доносившихся с заседания, проходившего в соседнем кабинете. Ленар встречался с главными магами королевства. В западной провинции Лескан разразилась красная лихорадка. Чтобы зараза не распространялась несколько областей оцепила гвардия, порталы закрыли… Лекари и знахари сбились с ног, пытаясь остановить заразу… Маги же, по прежнему сидели с своих особняках, принимая только тех больных, которые были способны заплатить за лечение немалые деньги… На простых умирающих людей им было плевать. Я уже не раз обсуждала с мужем заносчивость и эгоизм этих «кудесников», он так же как и я был страшно зол на сложившуюся ситуацию…

И это его крик я слышала сейчас из-за двери…

— Если через неделю в провинции останется хоть один заболевший, я обещаю вам такие репрессии, что гонения на магов тысячелетний давности вам покажутся детскими разборками. Вы будете бесплатно работать на государство, я заберу вас все полномочия и льготы. Магические школы теперь будут только под надзором правительства… Каждый маг не то, что не сможет покинуть страну, в которой родился, но и город, где будет прикреплен. Если понадобится, я надену на каждого рабские браслеты, — орал Ленар… Я слышала по голосу, что муж на пределе… Мне самой было ясно, что нужно менять устои тысячелетней давности, маги зажрались… И я давно говорила Ленару, что нужно развивать традиционную медицину и строить лечебницы…