— Вы еще будете благодарить миссис Прайс, — резко сказал старый джентльмен. — Все, что я имел намерение предпринять, я уже предпринял. Остались только две подписи, и вы получаете в полное владение свое состояние. Хотя было бы гораздо лучше, если бы вы подождали еще два года. Ваш отец был почти такой же кутила и расточитель, как и вы, и мне, вероятно, удалось бы возместить все, что он растратил, если бы у меня было время. Но вам ведь не терпится…

Рут с удивлением взглянула на мистера Мортона, внезапно догадавшись, что в этом деле он посвятил ее далеко не во все и что здесь есть обстоятельства, о которых она и не подозревала.

— Если это следствие фальшивых и голословных обвинений, выдвинутых против меня, что же, мне остается лишь поблагодарить за них, — саркастически произнес Чарльз. — И если вам нечего больше мне сказать, то я с удовольствием откланяюсь. Но хотелось бы пожелать вам, почтенный мой дядюшка, чтобы вы посмотрели попристальнее на свою смазливую подружку. Мне противна сама мысль, что она оберет вас в один миг и вы прослывете еще большим дурнем, чем о вас уже повсюду говорят.

— Нет, откланиваться вам рановато, вы еще не все выслушали, — сказала Рут в тот момент, когда он направился к двери. — Ввиду сложившихся обстоятельств я посоветовала вашему дяде изменить завещание не в вашу пользу. И он сделал это. Копия завещания находится в Бате, в адвокатской конторе. О том же сообщено его адвокатам в Хартфордшире. Так что вы должны знать, что после смерти вашего дяди вам совершенно не на что рассчитывать.

— Ах ты, сука! — выкрикнул Чарльз, внезапно охваченный такой дикой ненавистью, что, когда он развернулся и зашагал к Рут, его красивое лицо стало безобразным и страшным. Он и раньше показывал всеми способами свое нерасположение к ней. Но тут было совсем, совсем иное. Его губы исказила жуткая гримаса, а кулак начал подниматься для удара.

Рут услышала за спиной дикий вопль мистера Нортона, но даже не обернулась.

— Стоять! — скомандовала она спокойным, ледяным тоном, не отступив ни шагу от приближающегося к ней взбешенного Чарльза.

В ее руке тускло блеснул небольшой пистолет, нацеленный прямо ему в сердце. Чарльз тотчас остановился.

— Ведьма! Только посмей!..

— Еще один шаг, и — посмею, — пообещала Рут.

Ее голос звучал спокойно и холодно. Холоден был и взгляд ее серых глаз, отсвечивающих блеском стали. И взгляд ее, и пистолет, который она твердо держала в руке, красноречиво говорили, что она действительно посмеет. Шаль соскользнула с ее плеч на пол, но Рут даже не заметила этого. Она стояла прямо и неподвижно, не чувствуя ни страха, ни волнения. И хотя лицо ее, в отличие от лица Чарльза, не было искажено злобой и ненавистью к противнику, у него не осталось ни малейшего сомнения, что, если надо, пистолет в ее руке не дрогнет.

Ошеломленный мистер Нортон взирал на нее с крайним изумлением. Он, конечно, не знал, что так же она выглядела в тот далекий день, когда сорвала с Чарли Биверса хороший куш за воровской притон своего почившего дяди. В тот день в ее руке тоже вдруг появился пистолет с той лишь разницей, что тогда она всем существом ощущала рядом поддержку могучего Шона. Сегодня она понимала, что должна в одиночку укротить обозленного Чарльза Нортона.

Она храбро встретила яростный взгляд этого человека и не отвела глаз.

— Ты, жалкая сучка! Ты действительно думаешь, что смеешь угрожать мне? Мне?! — выкрикнул он.

Неистовое безумие охватывало его от одного вида нацеленного на него дула. Однако на его искаженном лице можно было заметить не только дикую злобу, но и страх.

— А почему нет? — сказала Рут. — Если Мистер Скорый Каюк запугал вас до такой степени, что вы готовы убить собственного дядю, то почему бы и мне не попробовать вас попугать? Ведь все-таки за свою-то жизнь вы крепко держитесь, не правда ли?

В это время Чарльз внезапно дернулся, и Рут щелкнула затвором, что вынудило его вновь замереть в неподвижности.

— Я не собираюсь вас убивать, — продолжала она. — От вас требуется одно — выслушать и понять то, что я хочу вам сейчас сказать, а затем можете катиться на все четыре стороны. Как я уже имела честь вам сообщить, вы не можете рассчитывать на получение чего бы то ни было после смерти мистера Мортона. Но вы должны знать, что он в своем завещании меня не упомянул тоже; так что запомните, я вовсе не охочусь за его состоянием, пытаясь оклеветать вас. Дело обстоит проще — я не хочу, чтобы у вас оставался соблазн убить его. И еще. Если вам взбредет в голову мстить мне или ему, то настоятельно советую, не предпринимайте ничего в этом роде, если не хотите окончательно загубить свою жизнь.

— Почему это, интересно знать? — сказал Чарльз, стараясь выглядеть как можно более спокойным, что ему плохо удавалось. — Ты что же, думаешь, если ты тут сейчас целишься в меня своей смехотворной пушкой, то и дальше всегда будешь на коне?

— Нет, я так не думаю, — спокойно ответила Рут. — Но, не один год хозяйничая в Толстом Коте», я успела обзавестись адвокатом. И завтра же утром он получит пакет с сообщением о нашей сегодняшней встрече. Пакет уже отослан, а дальше он знает, что делать. Если со мной или с мистером Морто-ном что-то случится, все подозрения полностью лягут на вашу голову. Кроме того, у меня есть несколько преданных друзей, которые не станут дожидаться, когда против вас выступят законники. Они не будут ждать решения суда.

— В самом деле? Так где же они, твои друзья, в эту минуту?

— А вы находите, что я сейчас не могу обойтись без их помощи? — спросила она. — Впрочем, если понадобится, они тотчас явятся, ведь не думаете же вы, что я не позаботилась об этом перед встречей с таким человеком, как вы? Кстати, вы помните, надеюсь, Шона Макинтайра? И как вы думаете, что с вами сделает Шон, если хоть волос упадет с моей головы по вашей милости?

Она увидела, как изменилось выражение лица Чарльза.

— Этот мерзкий шотландец из «Толстого Кота»? — спросил он.

Рут не отвечала, но видела, что ее угроза достигла цели.

Она не собиралась, конечно, призывать сюда Шона, чтобы он, бросив гостиницу на произвол судьбы, проделывал столь дальний путь, но пусть противник знает, что за нее есть кому постоять. Все, чего она добивалась, было усмирить Чарльза, дать понять, что если он решит мстить ей или мистеру Мортону, то ему грозят серьезные неприятности, избежать которых вряд ли удастся. Единственная опасность состояла в том, что Чарльз, даже зная о грозящих ему напастях, был охвачен таким бешенством, что мог все же пойти в своей злобе до конца, ибо такие натуры, да еще в подобном состоянии, далеко не всегда способны думать о последствиях своих поступков.

— Ну, теперь все сказано и добавить нечего, — проговорила она. — Вы получаете то, чего хотели, — право пользоваться своим состоянием. А мы с мистером Нортоном решили, что у нас нет причин говорить о сегодняшней встрече с кем-либо еще. И обещаю вам, никто не прочтет той бумаги, которую я отправила своему адвокату, если вы не подадите к тому повода.

— Да я раздавлю тебя, — злобно прошипел Чарльз. — Вот увидишь, какой скандал поднимется здесь, в Бате, когда все узнают, что никакая ты не племянница мистера Мор-тона! И как тебе понравится, когда все здешние приличные семейства захлопнут перед тобой двери? Да, да, мерзкая баба, тебе никогда не удастся больше сунуть свой паршивый нос в порядочное светское общество!

Рут рассмеялась, не выпуская ни на миг пистолета из руки, а потом сказала:

— После нашей сегодняшней встречи у меня не останется причин задерживаться в Бате. Ну, а если вам угодно затеять вокруг нас скандал, знайте, что тем самым вы развяжете нам руки, мы постараемся кое-что порассказать здешнему обществу о Мортоне-младшем и его нравах. Кроме того, я уверена, что скандал, затеянный вами, нисколько не повредит моему делу, поскольку там всем прекрасно известно, с какой целью отправилась хозяйка «Толстого Кота» в Бат с мистером Нортоном. Ну уж а я постараюсь вас так ославить, что о вас узнают все владельцы гостиниц, даже находящихся за много миль от «Толстого Кота»!