– Эдик, зачем ты встал? – встрепенулась Виктория Павловна. – Доктор сказал, что тебе нужен полный покой.

Эдик ничего не ответил. Он смотрел на Жанну, и взгляд его был полон презрения.

– Ты чего сюда явилась, пугало огородное? – спросил он хриплым голосом.

Лицо Жанны вытянулось, однако она поспешно придала ему привычное выражение, переполненное самоуверенностью.

– Послушай, мальчик! – проговорила она так, словно жалела Эдика. – Я, вообще-то, пришла не к тебе.

– А к кому?

Жанна раскрыла было рот, но поняла, что Виктория в качестве объекта для посещения вряд ли подойдет, учитывая ее настроение.

Она быстро сориентировалась и сказала:

– Я приехала собрать материал для работы.

Эдик криво усмехнулся и заявил:

– Знаю я, для чего ты приехала! Сплетни собирать, да? Чтобы потом в своей мусорной газетенке матери кости перемыть?

– Я отражаю реальные события. – Жанна захлопала глазами. – Ты должен быть мне благодарен, что я совершенно бесплатно пишу о вашей семье! Многие приносят мне деньги за то, чтобы я о них упомянула!

– Ах, деньги? – Эдик расхохотался. – Всем нужны только они! Ты тоже за ними явилась, дрянь? Хочешь возле жареных новостей покрутиться и свой кусок урвать? – Эдик сжал кулаки и стал надвигаться на госпожу Саакян.

– Между прочим, твоя мать сама очень любила читать мои новости! – выпалила Жанна. – Так что не надо тут из себя строить!

– Оставь в покое мою мать! – выкрикнул Эдик. – Пиарастка чертова!

Станислав поначалу не разобрал грубоватого неологизма, упомянутого Эдиком, потом понял, что тот имел в виду.

– Эдик!.. – предостерегающе сказала Виктория Павловна, но парня уже было не унять.

Он подскочил к Жанне и вцепился ей в волосы. Та завизжала и острыми ногтями полоснула парня по лицу. Эдик выругался, но еще крепче схватился за лохмы журналистки и стал наматывать их на кулак. Сзади к ним подскочила Виктория Павловна и попыталась прекратить безобразие.

Станислав Крячко взирал на эту сцену чуть ли не с удовольствием. Он жалел только о том, что Жанна не успела включить камеру. Вот была бы потеха, если бы она сама попала в таком виде на страницы желтой прессы.

Но все же Крячко привел сюда служебный долг, а не желание развлечься. Такую мерзость нужно было пресекать. Если бы на его глазах происходила обычная драка двух мужиков, то Станислав давно вмешался бы. Но когда сцепились женщина и мальчишка, это выглядит нелепо, комично и ужасно одновременно. Крячко даже не знал, с какой стороны подступиться к этому клубку рук, волос и ногтей.

Наконец он выбрал подходящий момент, подошел сзади, резко вывернул руку Эдика и оттолкнул от него Жанну. Та наконец-то вырвалась и отшатнулась в сторону. Крячко перехватил сопротивлявшегося парня за корпус и слегка встряхнул.

– Тише! – неодобрительно проговорил он. – Нашел с кем драться. С бабой! Тьфу!

Жанна, растрепанная и похожая на встопорщенную ворону, яростно пыталась пригладить волосы. Под правым глазом у нее размазался макияж, на левой щеке алело пятно. Это придавало ее лицу сходство с клоунским.

– Погодите! – тяжело дыша, проговорила Жанна. – Я про вас все напишу! Думаете, я не знаю про ваши грязные делишки? И про маму твою напишу, и про отчима! И про тебя! – Она ткнула пальцем в Викторию Павловну. – Тоже мне, святоша нашлась! Всю жизнь притворяешься праведницей, так я тебя выведу на чистую воду! Все у меня попляшете!

Жанна Саакян привыкла изображать из себя светскую львицу. Сейчас в ней все отчетливее проступали ее истинные черты вульгарной простушки.

Эдик сильнее забился в железных руках Стаса. Виктория Павловна молча подтолкнула Жанну к дверям и сама вышла за ней.

– Если ты еще раз появишься здесь, я вызову полицию, – проговорила она.

Жанна, громко топая каблуками, на ходу сыпала ругательствами и обещаниями всевозможных неприятностей для всех обитателей этого дома. Она с громким стуком захлопнула дверцу автомобиля и рванула с места. После этого наступила долгожданная тишина.

Крячко продолжал держать Эдика, который постепенно затихал в его руках. Тут в комнату чуть ли не вбежала Виктория Павловна, держа в руке шприц. Она быстро оттянула край спортивных брюк Эдика и с ловкостью профессиональной медсестры сделала ему какой-то укол. Парень заверещал, но было поздно.

– Вот так! – удовлетворенно проговорила Виктория Павловна. – Доктор сказал – полный покой! – укоризненно добавила она. – А ты что делаешь?

– Вика, она же тварь! Гадина! – Эдика снова начало трясти.

Виктория Павловна обняла его и как маленького принялась гладить по плечу. Тот буквально на глазах стал обмякать. Видимо, Рудакова вколола ему сильное успокоительное. Глаза его утратили безумный блеск и подернулись какой-то поволокой.

– Вот и хорошо, просто замечательно. – Виктория Павловна усадила Эдика в кресло, сама примостилась на краешке и продолжала гладить его плечо.

Крячко мрачно смотрел на эту картину и думал, что Лев Гуров считал бы это время, проведенное в доме Анны Кристаллер, потерянным. У Станислава же было другое мнение на этот счет.

Жанна Саакян своим негалантным поведением дала ему пищу для размышлений. Конечно, она вылила тут целый ушат грязи, но ведь сплетни не рождаются на пустом месте! Крячко всегда был убежден в том, что нет дыма без огня.

Сейчас, конечно, момент не совсем подходящий, но потом надо будет непременно проанализировать и проверить все то, что наговорила тут Жанна. Крячко хорошо запомнил все ее выкрики. Память у него была цепкой, ничуть не хуже, чем у Гурова.

Они обращали внимание на разные вещи, но просто потому, что не походили друг на друга по складу характера и ума. Каждый из них пользовался своими методами сыска, что отнюдь не мешало им успешно сотрудничать не один десяток лет и даже удачно дополнять друг друга. Так что Крячко запасся терпением и ждал, пока обстановка утихнет окончательно.

Эдик, кажется, начал дремать. Рука Виктории Павловны замедлила свои движения.

Когда парень совсем заснул, она тихонько поднялась и извиняющимся тоном сказала:

– Давайте перейдем на кухню. Пускай спит. Он и так на грани нервного срыва.

Крячко не стал спорить и прошел за Рудаковой в коридор.

– А вы к нему с любовью относитесь, – заметил он.

– Да, – с легкой грустью ответила Виктория Павловна. – Он ведь мне как сын. – Неожиданно из ее правого глаза выкатилась слезинка, которую она тут же смахнула и проговорила уже твердым голосом: – Прошу извинить, что вам пришлось при этом присутствовать. Но Жанна!.. Право же, сейчас не время кого-либо чернить, но она и впрямь потеряла чувство реальности! Обнаглела совсем! Ведь говорила я Анне, чтобы не приваживала ее, но та была слишком мягким человеком. А может быть, ей и льстило, что Жанна пишет о ней в своей газете. Хотя по мне лучше бы уж эта особа помалкивала!

Крячко с пониманием и сочувствием кивал, не задавал ни единого вопроса об обвинениях, которыми сыпала Жанна. При этом Стас думал, что не мешало бы почитать эти статейки, все то, что Жанна Саакян написала об Анне Кристаллер, а уже потом трезвым умом отфильтровать вымысел от правды. Истина и ложь – они ведь как две сестры, часто идут рука об руку, маскируясь одна под другую.

Однако Крячко помнил о первоначальной цели своего визита.

– Виктория Павловна, мне, вообще-то, нужны не вы. И даже не Эдик, – признался он. – Я хотел поговорить с Антонио Тедески.

Виктория Павловна нахмурилась.

– Его здесь нет, – сухо сказала она.

– Как так? – не понял Крячко. – А где же он?

– Сегодня рано утром уехал. Кажется, в гостиницу. Сказал, что ему невыносимо тяжело оставаться в доме, где была убита его любимая женщина. – Виктория Павловна не смогла скрыть злой иронии.

– А в какую гостиницу? – живо спросил Крячко.

– Не знаю, – устало ответила женщина. – Мало у меня забот! Не желаю выяснять, где он остановился. Да я и рада, что этот красавец уехал! С ним одним только и нянчишься с утра до ночи! То ему сок подай, то молока, то еще что! Как дитя малое! Анне нравилось играть в добрую мамочку. Прежде я старалась ему угодить, а теперь с какой стати? Я уж лучше за Эдиком послежу.