****
… Андрей Петрович прислушался к журчанию воды в ванной комнате. «Мойся-мойся. Сейчас я тебе устрою…» - подумал он, ища нужный номер в телефоне.
- Жорик, хватай Лысого и дуй на дачу. Да шевелите веслами, - прошептал он трубку.
- Чо… - послышалось оттуда.
- Чо слышал! - сдали нервы Андрея Петровича.
- А... понял…
- Понял он, - проворчал Андрей Петрович, пряча телефон в карман.
Вскоре за окном раздался скрежет автомобиля. «Надо же, тихо подъехать слабо. Недоумок. Все у него с придурью. Ну и рожа у этого мордоворота» - переключился Андрей Петрович, увидев громоздкую фигуру киллера по кличке Лысый.
- Здрасти, шеф, - услужливо раскланялся Жорик.
Не обращая на приветствие внимания, патрон схватил за рукав Лысого и потянул в угол.
- Слушай, брат, дело есть. Грохни старуху. Она в ванной. Не бойся, никто искать не будет. Цена - твоя, как обычно.
Не озадачивая себя размышлением, громила тут же произнес:
- Уделаю, не отходя от кассы. Зелень отслюнявь.
Дверь в ванную тихо скрипнула. Сердце Андрея Петровича замерло в ожидании.
Через минуту в комнате появился Лысый. «Шустро он, и то верно: что возиться с мешком костей», - обрадовался Андрей Петрович, почувствовав себя хозяином положения, но, столкнувшись с растерянным взглядом киллера, изумленно приподнял бровь.
- Шеф, бикса слилась, - искренне недоумевал тот.
- Что?!
- Позырь сам.
Андрей Петрович метнулся в ванную. «Пусто», - отметил он. И поспешил искать незваную гостью. Старуха словно испарилась.
- Шеф, я отчалю, не катит зря светиться. Пеленгуй, если шо, - недовольно насупился Лысый и подался к выходу.
«А что делать мне?» - как бы спрашивал взгляд Жорика.
- Отвези лба откуда взял. Да сам сгинь, - передернув недовольно плечами, начальник озадаченно почесал затылок.
Мужчины ушли. Из ванной тут же послышался истошный хохот. Андрею Петровичу вновь показалось, что его голова лопнет: кровь пульсировала в висках, а сердце билось в кадыке. Он кинулся на голос и рванул дверь.
В мареве густого пара на краю ванны восседала бабуля. Ненавистная старуха самодовольно скалилась во весь беззубый рот и показывала неприличный жест.
Земля задрожала, а бабка раздвоилась. Андрей Петрович уже видел два фаллоса, сложенных из сухих и кривых пальцев, к тому же их кончики светились.
Резко развернувшись, он побежал догонять Жору с Лысым.
Ситуация повторилась: ванная оказалась пустой. Жорик переглянулся с Лысым. Тот похлопал шефа по плечу и молчком поплелся к выходу. «У меня, что крышак снесло?» - образовалась мысль в отяжелевшей голове хозяина.
- Еще нет, душегубец проклятый, - раздался старушечий говорок.
Он обернулся. Бабка нарочито вежливо улыбалась, вытирая пряди седых волос.
- Проблема в том, что меня нельзя убить, я уже мертвая, - выдала она.
- Да я тебя… - и он бросился к поднадоевшей старухе, почти схватил за сморщенное горло, но руки сжали пустоту.
- Совсем нервы в хлам. А фигурой - здоровячок! - смеялась гостья, сидя уже в кресле.
Нервы мужчины не выдержали, и он обмяк. «Как быть, как быть?» - срезали вопросы последнее терпение.
- Ну как, удалась шутка? - язвила бабуся.
- Мне что, пустить пулю в лоб? - обреченно вздохнул Андрей, но где-то в глубине сознания не терял надежды избавиться от старухи.
- Дырка со лба деру не даст. А мои желания горят, как бабы в Новый Год…
- Стоп! Так ты?…
- Уууу… дошло… говорю же, конструкция памяти износилась. Тебе капремонт требуется.
- Я же скорую вызвал.
- Вызвал, не спорю. Только там тоже водка кипела и бабы горели.
- Я причем?!
- Знаешь, все до кучи собралось. Нечего людей злить. Победитель, он быстро лимит счастья снашивает. А за все надо платить. Думаю, это не новость? Нет! Тогда уши распакуй. Значит, тебе разрешено совершить три ошибки. Одну уже выдал. И… не возражай! Срыв договоренности, ну… если обнесешь мои желания, ведет к му-у-у-чительной смерти. Третий облом подставит к внезапной и жууу-ткой гибели. Есть и утешительный приз, если исполнение одного из желаний понравится Ему, - она указала пальцем вверх, - то тебя втиснут в список прощенных. Я - исчезну! Получится что-то вроде искупления грехов. Молись, душегубец, чтобы в моем котелке, как можно больше и дольше желания варились, ибо пока мне интересно - ты свет коптишь. Ну как, все справедливо расставлено?
Какое-то время в комнате царила тишина.
- Коли помалкиваешь, а молчание - знак согласия, то договор кровью подписывать не будем. Поверю на слово, - заговорила первой бабуся, кривя ехидно без того сморщенные губы.
- Что ты все скалишься? - выдавил сквозь зубы Андрей Петрович.
Глядя на гуляющие желваки собеседника, бабуля задумчиво прищурила выцветшие глаза.
- Так сейчас на моей улице праздник. Впрочем, двинули за нарядами. Да! Я Надежда Степановна. Твоя любимая тетушка. Как там говорится… приехала из Киева и буду жить у тебя. Так и пояснишь несчастной молодке.
- Почему она несчастная?
- Разве радость - жить с душегубцем.
- Не называй меня так!
- А кто же ты?
- Я, между прочим, супротив других граждан ангел.
Старуха заливисто расхохоталась.
- Что ржешь? - смутился кандидат в ангелы.
- Согласна. Дочь сыщешь - будешь крылатым. Я тогда буду леди. Ну и хохма…. Я - леди для черного ангела.
- Найду, если она тоже не привидение.
- Я не привидение. Я дууух!
- А разница есть?
- Поживешь - узнаешь. Сейчас в магазин, и побогаче.
- Надеюсь, брюлики не затребуешь.
- Почему бы нет! Деньги шкафы ломят. Да и задолжал мне выше крыши.
- Сука…
- Ты что-то сказал?
- Почапали, говорю.
***
…Лето выдалось на редкость дождливым. Слякоть и штормовой ветер доводили до исступления. Олюшка, жена Андрея Петровича, нервничала…
- Сил больше нет, - завела она очередную ругань, - вокруг сплошная промозглость. И мигрень достала от твоей сумасшедший тетки. Почему не предупредил, что с нами будет жить дряхлый антиквариат? Два месяца пьет соки. Надо же… таскаешь ее на все мероприятия. В Париж возил! Будто меня вовсе нет. Это я! Я, должна находиться возле тебя! Послушай, может она вовсе не родственница… а ты извращенец, любитель дряблого мясца?
Он же размышлял: «Только два месяца прошло, будто год пропахнул. Ничего сволочь старую не берет. Дочь нашел, квартиру ей элитную купил, на работу зятька пристроил. Она одно твердит - не твое это спасение, не твое. Когда же будет мое… Денег на благотворительность развеял прорву, подаю кому не попадя. Сколько оглоедов на шею повесил. Так и голове отвалиться не долго». Рассуждая, Андрей Петрович не слушал ворчание жены и ловил себя на мысли, что Олюшка не паинькой оказалась. Он посмотрел в злые, колючие глаза жены и огорчился, что пролетел с браком. Но подумав, что при разводе лгунья отожмет приличный куш, поежился. «Вот уж точно - как деньги пришли, так и уйдут. А хрен им всем! Надо, надо что-то сварганить…»
- Аллее! Меня еще чувствуют? - вырвал из задумчивости возглас жены.
Андрей Петрович потер ухо.
- Дожила, мой голос уже уши режет, - обиженно надула ярко - красные губки Ольга.
- Что тебе еще?
- Так идем на банкет? Если да, то она увяжется как всегда. Стыд! Над нами смеются. Говорят, что ходим всей семьей, потому что ты экономишь на ужинах.
- Гонишь… она никогда, нигде ничего не ест…
