— Ты стоишь вот так, а у тебя рука на спинке дивана, — моментально реагировал я. — У тебя платье с оборками, а ты подняла ладонь.

Дошло до того, что начал успевать замечать как они прячутся, когда начинают появляться. Справа увидел наблюдавших за игрой парней. Они тоже взялись изображать различные позы. Игра усложнилась. Но девушки привлекали больше. В один из моментов разгадал позу раньше, чем ее успели принять. Они притихли. Старшая стала выговаривать подружкам, что так они раскроют себя и представление может провалиться. Быстрее надо, моментальнее, оттачивать профессионализм. Пока они шушукались, парни старались обратить внимание откровенно расслабленными позами. Казалось, протяни руку и успеешь схватить кого-то за ногу. Я отчетливо видел их, они были не просто рядом, а чуть ли не прикасались. Пока девушки обсуждали проблемы, принялся подлавливать парней. Но у них получалось не так интересно. И когда девушки показались вновь, переключился на них. Теперь они демонстрировали себя более острожно, стремительнее. Я успевал все равно.

— Он очень внимательный, остроумный, — похвалила старшая. — Мысль срабатывает быстрее, нежели мы успеваем перевоплотиться.

А я думал о том, каким образом они умещаются под спинками кресел, как проскальзывают между диваном и стеной. Ведь этого можно достичь нечеловеческими способностями, долгой специальной тренировкой. Все чаще стало возникать подозрение, что это агенты ФБР, особая группа шпионов, засланная в Россию для дерзких диверсий. Ловкость, элегантность, которые они демонстрировали, так привлекали, что подозрительность тут-же исчезала. После полудня озаботила мысль о том, что они, наверное, голодные. Предупредив квартирантов о походе в магазин, встал со стула. Они отнеслись к решению с пониманием, сразу прекратив игру.

Купив хлеба, колбасы, в зале я столкнулся с изнывающим от похмельного синдрома бывшим морским пехотинцем под два метра роста, нередким собутыльником Игорем.

— Комбат, помираю, — признался он.

Захватив пару бутылок вина, мы пошли ко мне домой. Когда дернули по стакану, я попросил квартирантов продолжить представление. Они долго отказывались, но вскоре пошли навстречу. Очень хотелось порадовать Игоря их незаурядной игрой. Тот бестолково вертел шеей в разные стороны, ничего не успевая замечать. Девушки чуть не касались руками его плеча, а он тупо продолжал смотреть на то место, с которого они уже исчезли. В конце концов Игорь переключил внимание на еще полную бутылку вина, перестав реагировать на мои восклицания. И все-таки что-то в его поведении изменилось. Он съежился, настороженная улыбка не сходила с его губ.

— Странно у тебя, — когда и вторая бутылка закончилась, поднялся он. — Опасно.

Мы вышли на улицу, я довольно щурился. Еще бы, видеть то, чего не замечают другие. Игорь, бросив через плечо непонятный взгляд, ушел. Я поймал еще одного алкаша. Но тот тоже ничего не заметил. Закрыв дверь, я лег на кровать, зажмурил глаза. Играть больше не хотелось, устал. Через некоторое время обозначился космос, загробный мир с душами. Другой, совершенно отличный от первоначально виденного. Далекий, холодный. Прилетела тетка, двоюродная сестра родной матери, года полтора назад умершая от рака груди Я принялся задавать интересующие меня вопросы:

— Ко мне приходили черти, — пожаловался я.

— Уходи от них, — посоветовала тетка. — Избавляйся как можешь, Это страшные существа, оборотни. Они могут забрать с собой. Не дай Бог.

— Я побрызгал святой водой. Они исчезли.

— Слава Богу.

— Чем вы там занимаетесь? Книги есть? На чем пишете?

— Живем, учимся, книги читаем. Пишем, конечно, у нас вот такие блокнотики.

— Дай посмотреть, тетя Лида.

Тетка раскрыла блокнот, написала что-то и протянула мне. Листок оказался тончайшим, липким как патока. Он тут-же растворился между пальцами, о прочтении не могло быть и речи. Тогда я вскочил, взял со стола листочек бумаги и попросил написать еще. Тетка пошла навстречу мне. Приняв послание из другого мира, я наклеил его на бумагу. Она мгновенно покрылась подсохшей, гладкой, микроскопической пленкой. Положив ее на стол, я устроился на кровати.

— Через сколько лет души возвращаются обратно на Землю?

Тетка неразборчиво ответила. Я повторил вопрос. Снова она пробормотала невнятное, то ли через две тысячи, то ли через двадцать тысяч лет. Космос, в котором она обитала, был холодным, пустым, далеким. Не виделось тех ярких, сочных красок, всеобщего оживления. Умиротворения.

— Мои произведения вы хоть читали?

— Интересно, конечно. Но всего две тысячи экземпляров. Займись лучше собой. Не пей.

— Роман я допишу?

— Если не будешь пить — может быть. Над ним еще надо работать. Много работать.

— А рукопись, которая на столе, про ваучеристов, издам?

— Триста экземпляров, — разочаровала тетка. Она вообще как бы оставляла мало надежд. — Если помогут хорошие люди — три тысячи экземпляров. Они у тебя есть. А вообще, кому сейчас нужны книги. Ты видишь, что творится кругом! Одни грабят, другие убивают, третьи наживаются, спиваются. Уехать тебе нужно, собой заняться.

— Куда уехать? На море?

— Не знаю… Пусть на море, Там ты встретишь женщину. Она поможет.

— Я женюсь на ней?

— Нет, просто она поможет найти себя. Встать на ноги. Будет любить тебя, подскажет, как выйти на правильную дорогу.

Снова надвинулся холодный космос, несравнимо дальний с прежним. Снова в стороне замелькали образы чудовищ. Тетка защищала меня, заслоняя от них. Я встал, прошел на кухню. Побрызгав остатками святой воды по комнате, поставил банку на место. На столе лежал нетронутый «гостями» кусок колбасы. Но теперь к веселым парням и девчатам прибавились вороватые мужики с уголовными повадками. Показалось, они намереваются ограбить.

— Уже ограбили, — попытался урезонить их я. — Что еще брать? Последнюю мебель, чтобы сесть было не на что? Собирайтесь и уходите.

Один из них пообещал скоро улететь. За окном сгустились сумерки. Сэма все не было. Он с бригадой каменщиков строил трехэтажные коттеджи для кладбищенских мафиози. Несколько раз я требовал от «гостей» покинуть квартиру. Они соглашались, на время прятались. И объявлялись снова. Предупредив, чтобы к моему приходу убрались, я вышел на улицу. Поздний час, народу никого. Домой возвращаться страшно. В соседних многоэтажках постучал к друзьям алкашам в одну квартиру, в другую, в третью, в надежде, что помогут выгнать непрошеных посетителей. Но те или спали беспробудным сном, или наотрез отказывались. Покружив по улицам, поплелся обратно. И тут уловил донесшиеся из темноты пропитые голоса:

— Давай грабанем вон того мужика.

Двое парней вступили в светлое пятно от уличного фонаря. Я развернулся, ускорив шаг, пошел в обратную сторону, надеясь укрыться в спасительной темноте. Услышав топот ног, побежал тоже, сознавая, что справиться с молодыми ребятами не смогу. К тому же они, наверное, с ножами, а у меня в кармане даже гвоздя нет. Шумное дыхание приближалось. Я едва успел добежать до освещенного коммерческого ларька. Сунувшись лицом к железной решетке, попросил продавца вызвать милицию. Тот долго отнекивался. Наконец, поднял трубку телефона. Подоспело несколько покупателей из числа взрослых мужчин. Я почувствовал себя увереннее. Преследовавшие парни отошли на другой конец площади перед магазином.

— Подождем, — сказал один из них. — Когда-нибудь отойдет.

Улучив момент, я шмыгнул за угол и побежал домой. Только ворвался в подъезд, как с улицы вновь донесся топот ног. Захлопнув дверь, прислушался. Парни расспрашивали встречную девушку, в какой квартире живет пробежавший мужчина. Вскоре прозвучал ее непрерывно восклицавший на высоких тонах голос:

— Не знаю… не знаю… В сто шестой… в сто шестой…

— В этом доме нет таких квартир, — грубо обрывали ее. — Что ты, сука, гонишь. Говори, падла.

Я позвонил в милицию. На другом конце провода, уточнив адрес, ответили, что бригада скоро прибудет. Прошло минут пятнадцать. Голос девушки то иссякал, то поднимался. Я снова набрал номер телефона местного отделения милиции. В этот раз разговаривал с дежурным резко, несдержанно, мол, возле дома подонки женщину истязают, а вы не чешитесь.