– Ты прав. Но мы точно так же не можем с уверенностью знать, что Меррик вызвала и остальные видения. Алтарь, свеча, даже мой носовой платок с каплями крови – все это не доказывает, что именно Меррик наслала на меня духов. Нам следовало бы подумать о призраке Большой Нанэнн.
– Ты считаешь, что ее призрак мог вмешаться в нашу жизнь по собственной воле?
Я кивнул.
– Что, если этот призрак хочет защитить Меррик? Что, если она не желает, чтобы внучка вызывала душу вампира? Откуда нам знать?
Луи был буквально на грани отчаяния. Он выглядел собранным и уравновешенным, но в глазах читалось страдание. Затем он, видимо, взял себя в руки и взглядом попросил продолжить, словно никакие слова не могли выразить, что творится у него на душе.
– Луи, послушай. У меня самого довольно слабые представления о том, что я сейчас скажу, но это очень важно.
– О чем это ты? – Он вдруг оживился, выпрямившись на стуле, всем своим видом показывая, что жаждет продолжения.
– Мы с тобой существа приземленные. Вампиры. Но мы не эфемерны. И неразрывно связаны с гомо сапиенс, потому что живем только благодаря крови этого вида. Тот дух, который населяет наше тело, управляет его клетками, позволяет нам жить, если на то пошло, лишен разума и имени. Во всяком случае, так мы считаем. Ты ведь согласен...
– Согласен, – поспешно перебил меня Луи, с явным нетерпением ожидая продолжения.
– То, что делает Меррик, это магия, Луи. Связанная с другим измерением.
Он промолчал.
– Мы и просим Меррик совершить для нас магические обряды. Вуду – это магия, как и кандомбле. Как и Святое причастие.
Он был озадачен и в то же время, несомненно, захвачен этой идеей.
– Бог – это магия, – продолжал я. – И святые. И ангелы. И призраки, если они действительно представляют души, некогда жившие на земле, тоже проявления магии.
Луи уважительно ловил каждое слово, храня молчание.
– Надеюсь, ты понимаешь, я вовсе не утверждаю, что все эти понятия равны. Я только лишь имею в виду, что у них есть одна общая черта: оторванные от земли и плоти, они не принадлежат материальному миру. Разумеется, они не утратили связи с материей, но обитают в царстве чистого духа, где существуют другие законы, совершенно не похожие на наши, земные...
– Я понимаю, куда ты клонишь, – перебил меня Луи. – Хочешь предупредить, что эта женщина способна поставить нас в тупик так же легко, как и любого смертного.
– Да, отчасти я имел в виду именно это, – ответил я. – Однако ты понимаешь, что Меррик может не просто сбить нас с толку. Поэтому мы должны относиться к ней и всему, что она делает, с чрезвычайным уважением.
– Согласен, – кивнул он. – Но если люди обладают душами, способными пережить смерть и предстать перед живущими в виде призраков, значит, люди тоже способны на магию.
– Да, это всего лишь магическая черточка, наряду с вампирскими талантами принадлежащая и нам. Но что происходит, когда душа покидает физическое тело? Она попадает в Царство Бога.
– Ты веришь в Бога? – изумленно пробормотал он.
– Д-да... Наверное... – Я помолчал. – Конечно да. Какой смысл это скрывать?
– В таком случае ты действительно испытываешь огромное уважение к Меррик и ее магии, – сказал он. – И ты веришь, что Большая Нанэнн, как ты ее называешь, на самом деле может оказаться всесильным призраком.
– Все так.
Луи откинулся на спинку стула. Глаза его стремительно перебегали с одного предмета на другой. Все, что я рассказал, сильно его взволновало, но он по-прежнему был преисполнен глубочайшей печали, рассеять которую, похоже, ничто не могло.
– Большая Нанэнн может оказаться опасной... – пробормотал он. – Большая Нанэнн захочет защитить Меррик... от тебя и от меня.
Он был чрезвычайно красив в своей грусти. Несмотря на резкость черт, было в этой красоте что-то притягательное. Мне снова вспомнились полотна Андреа дель Сарто.
– Я вовсе не жду, что моя вера повлияет и на тебя, – сказал я. – Но я хочу обратить твое внимание на эти вещи, потому что все это колдовство, обращение к духам на самом деле небезопасно.
Луи выглядел взволнованным, но не испуганным – я бы даже сказал, напротив, он совершенно не думал об осмотрительности. Мне хотелось поведать ему о поездке в Бразилию, но я счел за лучшее отложить этот разговор до другого раза.
– Ладно, Дэвид, вернемся к вопросу о призраках. – Голос Луи вновь звучал ровно. – Наверняка все они далеко не одинаковы.
– Да, ты прав, – ответил я.
– Взять, к примеру, эту самую Большую Нанэнн. Если она и в самом деле является на землю по собственной воле, то откуда именно она приходит?
– Едва ли мы можем знать такое о любом призраке.
– Но ведь исследователи оккультизма считают, что некоторые призраки имеют земное происхождение, – разве нет?
– Согласен.
– Если эти призраки – души мертвых, связанных с землей, то почему мы говорим о магии? Разве они не находятся в атмосфере? Разве они не стараются всеми силами прорваться к живущим? Разве они не покинули Бога? Чем еще можно объяснить то, что Клодия неотступно преследовала Джесс? Если это была Клодия, значит, она не отправилась в царство чистого духа. Значит, она неподвластна непостижимым для нас законам и не знает покоя.
– Понятно, – кивнул я, упрекая себя в том, что не понял этого раньше. – Ты полагаешь, что Клодия страдает, и потому хочешь совершить ритуал.
– Думаю, что это вполне возможно. – Вид у Луи был несчастным. – Если Клодия действительно предстала перед Джесс, как той казалось. Честно говоря, я надеюсь, что нам не удастся вызвать дух Клодии. Надеюсь, что магия Меррик не сработает. Надеюсь, что если Клодия обладала бессмертной душой, то эта душа отправилась к Богу. Надеюсь на то, во что не могу верить.
– Вот почему история призрака Клодии так мучает тебя. Ты вовсе не хочешь с ней говорить. Тебе важно знать, что она пребывает в покое.
– Да, ты прав. Боюсь, что душа Клодии мечется сейчас, испытывая невыразимые муки. Опыт других для меня ничего не значит. Лично я никогда не имел дела с призраками, Дэвид. И, как уже говорил, ни разу не слышал ни клавесинную музыку, ни пение птиц, заточенных в клетке. Мне не доводилось видеть или слышать что-либо указывающее на существование Клодии где-то в любой форме. Я хочу попытаться связаться с Клодией, чтобы знать наверняка.
Это признание дорого стоило моему другу – обессиленный, он снова откинулся на спинку стула и отвел взгляд. Возможно, обратив его в какой-то потаенный уголок своей души. Наконец, неподвижно уставившись на что-то невидимое в тени, он продолжил:
– Если бы мне только удалось ее увидеть, я бы мог составить хоть какое-то представление, пусть даже самое приблизительное. Не перестаю твердить себе, что ни одному блуждающему духу не удастся одурачить меня, прикинувшись, будто он и есть Клодия, но, с другой стороны, я никогда не встречал блуждающих духов. Не сталкивался ни с чем подобным. У меня есть лишь рассказ Джесс, который она наверняка смягчила, щадя мои чувства, ну и, разумеется, несвязный бред Лестата о возвращении Клодии и о том, как во время мучительных экспериментов с Похитителем Тел он словно вновь погрузился в прошлое.
– Да, я тоже слышал, как он об этом рассказывал.
– Что касается Лестата, то с ним никогда нельзя быть уверенным... – Луи пожал плечами. – Вполне вероятно, бредни Лестата не более чем порождение больного воображения. Не знаю. Зато точно знаю, чего отчаянно хочу сам: чтобы Меррик Мэйфейр попыталась вызвать дух Клодии. И готов ко всему, что за этим последует.
– Тебе только кажется, что готов, – поспешил заметить я, хотя, быть может, несправедливо.
– Понятно. Сегодняшнее колдовство тебя потрясло.
– Ты даже не можешь себе представить насколько, – вздохнул я.
– Ладно, признаю. Я не могу это представить. Но ответь мне на один вопрос. Вот ты рассуждаешь о других измерениях – о тех, что существуют за пределами Земли, – и утверждаешь, что Меррик с помощью колдовских обрядов может легко туда проникнуть. Но почему для этого нужна кровь? Ведь не секрет, что для колдовства потребуется кровь. – В голосе Луи зазвучали сердитые нотки. – Колдовство почти всегда требует крови. Вот ты только что назвал Святое причастие магическим действом – это мне понятно. Если хлеб и вино превращаются в святую жертву распятия, то это магия. Но при чем здесь кровь? Мы земные существа, да, но есть в нас и крупица магии. Так почему же эта крупица требует крови?
