В комнате горело слишком много свечей, однако так ему удобнее было меня рассмотреть.

Он отпрянул от меня, как перепуганный мальчишка.

– Рэймонд Галлант, у меня к вам вопрос, – с порога заговорил я, чтобы скорее перейти к делу и заодно успокоить его.

– Постараюсь ответить как можно лучше, Мариус, – дрожащим голосом ответил он. – Какие сведения я могу вам предоставить?

– Не так уж сложно догадаться, – отозвался я и осмотрелся. Сесть было негде. Ладно. – По вашим словам, вам давно о нас известно.

– Да, – сказал он. Его всего трясло. – Я... я готовился к отъезду из Венеции, – поспешил объяснить он, – выполняя ваше желание.

– Благодарю. Но перейдем к моему вопросу, – очень медленно продолжал я. – За время ваших изысканий не доводилось ли вам слышать о женщине, пьющей кровь, о женщине-вампире, говоря вашими словами, о женщине с длинными волнистыми каштановыми волосами... довольно высокой, с прекрасной фигурой, о женщине не юной, но в расцвете зрелости, о женщине с быстрым взглядом, о женщине, которая в одиночку гуляет по ночным улицам.

Мое описание произвело на него впечатление, он отвел взгляд, чтобы порыться в памяти, а потом обернулся.

– Пандора! – воскликнул он.

Я поморщился как от боли. Ничего не мог поделать. Я не сумел сдержаться, ибо удар, им нанесенный, был слишком чувствительным.

Меня захватили столь сильные эмоции, что пришлось отойти на несколько шагов, дабы он не видел выражения моего лица.

Этот англичанин даже знал ее имя!

– Что вам о ней известно? – в конце концов спросил я, глядя ему в глаза и на всякий случай для проверки проникая в его мысли.

– В древней Антиохии сохранился камень, на котором высечено: «Пандора и Мариус, те, кто пьет кровь, проживали в этом доме в счастье и радости».

Я не мог отвечать. Прошлое, всего лишь прошлое, горькое, грустное прошлое, в котором я отступился от нее. А она, расстроенная и опечаленная, запечатлела эти слова в камне.

Я проникся уважением к исследователям, разыскавшим столь древний обломок истории.

– Но сейчас?! – воскликнул я. – Где она сейчас? Что вы о ней знаете? Непременно расскажите мне все.

– На севере Европы живут те, кто утверждает, что видел ее. – Голос Рэймонда Галланта звучал тверже, но страх до конца не прошел. – А один раз к нам пришел молодой вампир, из тех, что не могут вынести трансформацию...

– Да, продолжайте, – сказал я. – Я знаю. В ваших словах нет ничего оскорбительного. Прошу, продолжайте!

– Молодой вампир пришел к нам в надежде, что мы знаем заклинание, способное вернуть ему смертную жизнь и бессмертную душу...

– Да, так он упоминал о ней? Вы об этом?

– Именно так. Он хорошо ее знал и назвал ее имя. Он считал ее вампирской богиней. Она не была его создательницей. Случайно встретившись с ним, она его жалела и выслушивала страстные излияния. Описание совпадает с вашим. А он поведал нам о развалинах в Антиохии, где мы нашли вырезанные в камне слова. Это она рассказала ему о Мариусе. Так мы узнали ваше имя. Мариус, высокий блондин с голубыми глазами, Мариус, чья мать родом из Галлии, а отец – римлянин.

Он остановился, явно испугавшись меня.

– Прошу вас, дальше, – поторопил я.

– Молодого вампира больше нет, он погиб по собственной воле, без нашего участия: вышел на утреннее солнце.

– Где он познакомился с ней? – спросил я. – Где она слушала его излияния? Когда все это случилось?

– Уже при мне, хотя я лично не встречался с этим вампиром, – объяснил он. – Пожалуйста, не пытайте меня, я и так стараюсь рассказать все, что знаю. Молодой вампир сказал, что она постоянно переезжала с места на место, колесила по северным странам в обличье богатой женщины. С ней был еще один вампир – азиат, наделенный неимоверной красотой и величайшей жестокостью. Он еженощно притеснял ее и заставлял выполнять то, что ей не хотелось.

– Невыносимо! – воскликнул я. – Ну же, назовите мне эти северные страны! Мне быстрее выслушать вас, чем прочесть мысли. Расскажите все, что говорил молодой вампир.

– Я не знаю, по каким странам она путешествовала, – ответил он.

Моя страстность его нервировала.

– Молодой вампир полюбил ее и надеялся, что она отвергнет азиата. Но она отказалась. Это поражение свело его с ума. Охотясь в небольшом немецком городке, он начал вести себя безрассудно и скоро попал к нам.

Он сделал паузу, чтобы набраться мужества, и продолжил:

– В Обители он непрестанно говорил о ней, но все сводилось к одной теме: ее обаяние, ее доброта и жестокость азиата, не отпускавшего ее ни на шаг.

– Назовите мне имена, под которыми они путешествовали, – попросил я. – Должны же быть имена, смертные имена, – иначе они не могли бы представляться богатыми людьми! Назовите имена!

– Я их не знаю, – сказал он и призвал на помощь все свое самообладание. – Дайте мне время – вероятно, я их раздобуду. Но, по совести, я думаю, что орден не позволит мне сообщить вам такую информацию.

Я снова отвернулся. Поднял правую руку, чтобы прикрыть глаза. Какими жестами в такой момент пользуется смертный? Я сжал правую руку в кулак, а левой крепко стиснул ее локоть.

Она жива! Разве этого мало? Жива! Века ее не уничтожили. Разве этого мало?

Я обернулся. Он, воплощение храбрости, стоял на месте, и только руки слегка дрожали.

– Почему вы не боитесь меня, – прошептал я, – не боитесь, что я явлюсь в Обитель и сам добуду нужную информацию?

– Возможно, такое действие излишне, – быстро ответил он. – Вероятно, при необходимости я смогу раздобыть ее, ибо никаких клятв не будет нарушено. Ведь не сама Пандора искала у нас убежища.

– Ах да, вы рассуждаете, как юрист, – сказал я. – Что там еще осталось? Что еще Пандора рассказала молодому вампиру?

– Больше ничего, – ответил он.

– Значит, тот говорил о Мариусе, услышав это имя от Пандоры, – повторил я.

– Да, а потом мы обнаружили вас в Венеции. Я все рассказал!

Я отошел в сторону. Я так запугал его и измучил, что он вот-вот готов был лишиться рассудка.

– Я все рассказал! – торжественно повторил он.

– Я знаю, – сказал я. – Я вижу, что вы способны сохранить тайну, но не способны солгать.

Он промолчал.

Я достал из кармана полученную от него золотую монету.

Прочел надпись: «Таламаска».

Перевернул.

На обратной стороне был изображен высокий, хорошо укрепленный замок, а под ним – адрес: «Лорвич. Восточная Англия».

Я поднял глаза.

– Рэймонд Галлант, – сказал я, – благодарю вас.

Он кивнул.

– Мариус, – внезапно спросил он, приободрившись, – разве вы не можете передать ей сообщение на большое расстояние?

Я покачал головой.

– Я передал ей Кровь, и ее мысли для меня закрыты. То же самое произошло и с прекрасным юношей, которого вы видели на балу. Создатель и его творение не могут читать мысли друг друга.

Он поразмыслил, спокойно, словно речь шла о смертных понятиях, и добавил:

– Но вы вполне могли бы силой разума оповестить тех, кто может ее увидеть, и передать, что вы ее ищете, и сообщить, где находитесь.

Воцарилась странная тишина.

Как признаться ему, что я не могу умолять ее вернуться? Как признаться себе, что нас разделяет старая распря, что только случайная встреча даст мне возможность заключить ее в объятия и заставить посмотреть мне в глаза? Нет, я не мог открыть правду даже себе.

Я взглянул на него. Он наблюдал за мной, явно успокаиваясь.

– Пожалуйста, уезжайте из Венеции, как мы договаривались. – Я развязал кошель и положил на стол целую кучу флоринов, как во время обеих встреч с Боттичелли. – Это от меня, за ваши труды. Уезжайте, а когда сможете, напишите мне.

Он снова кивнул, светлые ясные глаза выражали решимость, а юное лицо – намеренное хладнокровие.

– Пришлите мне обыкновенное письмо самой обычной почтой. Но содержащиеся в нем сведения чудесным образом помогут мне наконец-то обнять ту, кого я не видел более тысячи лет.