князь Дмитрий Ряполовский[73] — казнен;
князья Ростовские Семен [Васильевич Звяга], Андрей [Иванович Катырев] и Василий [Васильевич Волк]{52} — убиты;
князь Ростовский-Темкин Василий [Иванович] — убит;
князь Петр [Михайлович] Щенятев[74] с братьями Петром и Иваном — убиты;
князь Федор Львов [скорее всего, Федор Иванович Троекуров] — убит{53};
князь Федор [Александрович], вероятно, Аленкин или Оленкин — убит{54};
князь Иван Шаховской — убит;
князья Прозоровские Василий, Александр, Михаил — убиты;
князья Ушатые, «весь род» — убиты;
князья Пронские Иван [Иванович Турунтай] и Василий [Федорович] Рыбина (или Рыбин) — убиты;
князь Михаил [Иванович] Воротынский — был в опале, ссылке, умер на пытке;
князь Одоевский Никита [Романович] — умер на пытке, пострадала его семья;
Иван Петрович [Федоров-Челяднин] — убит с женой, слугами и родами служилых его дворян;
Иван Васильевич Шереметев Большой — искалечен на пытке, потом умер калекой;
Никита [Васильевич] Шереметев — убит;
Семен Яковлевич [Захарьин] — убит с сыном;
Хозяин [Юрьевич] Тютин (казначей, греческого происхождения) — убит с семьей;
Иван [Иванович] Хабаров — убит с сыном;
князь Михаил Матвеевич Лыков — убит с родней;
род Колычевых и, в частности, Иван Борисович Колычев — убиты;
Василий [Васильевич] Разладин или Розладин — убит;
Дмитрий [Ильич Шафериков] Пушкин{55}— убит;
Крик [Зуков] Тыртов — убит;
Андрей [Иванович] Шеин — убит;
Владимир [Васильевич] Морозов — заточен, а потом убит;
Михаил [Яковлевич] Морозов с сыном Иваном — убит;
Лев [Андреевич] Салтыков — убит с сыновьями;
Игнатий [Иванович], Богдан [Васильевич], Феодосии (Федор?) [Иванович] Заболоцкие{56} — убиты;
Василий [Андреевич] Бутурлин — убит с братьями и родственниками;
Иван [Федорович] Воронцов — убит;
[Тимофей] Замятия [Иванович] Сабуров — убит;
Андрей и Азария [Федоровичи] Кашкаровы{57} — убиты;
Василий и Григорий Тетерины-[Гундоровы]{58} — убиты;
Данила [Григорьевич] Чулков-[Ивашкин]{59} — убит;
князь Федор-Меньшой [Матвеевич] Булгаков-Денисьев[75] — убит с братьями и другой родней;
князь Владимир [Константинович] Курлятев — убит;
Григорий Степанович Сидоров — убит;
семейство Сабуровых-Долгово — убиты;
семейство Сарыхозиных — убиты;
Никита Казаринов с сыном Федором — убиты;
князь Андрей [по разным версиям Васильевич или Владимирович] Тулупов-Стародубский[76] — убит.
Среди перечисленных Курбским людей можно выделить две группы военачальников: те, кого беглый князь называет людьми «благородными», «мужественными», «искусными», опытными и т.п.; а также тех, за кем, по его мнению, числятся особые военные заслуги, — иными словами, настоящих полководцев.
Вот эти две группы:
1. Князь Владимир Константинович Курлятев, князь Александр Иванович Ярославов, князь Иван Иванович Турунтай Пронский, князь Михаил Матвеевич Лыков, князь Федор Матвеевич Булгаков, Василий Васильевич Разладин-Квашнин, Дмитрий Ильич Шафериков-Пушкин, Крик Зуков Тыртов, Замятия Иванович Сабуров, Данила Григорьевич Чулков, род Колычевых, род Заболоцких, род Кашкаровых, род Сабуровых-Долгово.
2. Князь Петр Семенович Серебряный-Оболенский, князь Александр Борисович Горбатый-Суздальский, князь «Дмитрий Ряполовский», князь Федор Иванович Троекуров, князь Михаил Иванович Воротынский, Иван Васильевич Шереметев Большой.
* * *
Насколько прав беглый князь в своих оценках? Во второй группе к числу воеводской элиты совершенно однозначно следует отнести князя Петра Семеновича Серебряного-Оболенского, князя Александра Борисовича Горбатого-Суздальского, князя Михаила Ивановича Воротынского, а также Ивана Васильевича Шереметева Большого. Родственник Курбского князь Федор Иванович Троекуров («князь Федор Львов»), по его словам, был человеком «выдающейся храбрости и святой жизни», верно служил государю с молодости до сорока лет, «…не раз одерживал светлые победы над погаными, обагряя руки свои кровью, вернее же, освящая их кровью басурман», — что, в общем, не встречает возражений. Князь Дмитрий Ряполовский — таинственная фигура. Если имелся в виду князь Дмитрий Иванович Хилков или князь Дмитрий Федорович Палецкий, то оба они бывали на высоких ролях в действующих полках, правда, воеводские должности Д.Ф. Палецкого превосходили «карьерные достижения» Д.И. Хилкова. Иными словами, Курбский избыточно превозносит деяния родственника, а в остальных оценках совершенно адекватен.
Что касается первой группы, то там придется выделить еще нескольких опытных военачальников, значение которых Курбским даже несколько преуменьшено. Это прежде всего Иван Петрович Федоров[77], князь Владимир Константинович Курлятев, князь Александр Иванович Ярославов, князь Иван Иванович Турунтай Пронский, Замятия Иванович Сабуров, Василий Васильевич Разладин-Квашнин, Дмитрий Ильич Шафериков Пушкин, Данила Григорьевич Чулков[78].
Сюда надо приплюсовать также тех, чья опытность в военном деле, боевые заслуги или хотя бы высокое положение в армии не вызывают сомнений, хотя Курбский оставил без внимания их воинские «регалии». Таковы князь Петр Михайлович Щенятев (поистине звезда «генералитета» грозненских времен, очень крупная фигура), князь Юрий Иванович Кашин, князь Никита Романович Одоевский, кн. Василий Иванович Темкин-Ростовский (сам видный опричник), Головины Михаил Петрович и Петр Петрович (в особенности первый из них), Алексей Федорович Адашев, Данила Федорович Адашев, Андрей Иванович Шеин, Василий Андреевич Бутурлин, Григорий Степанович Сидоров[79], Михаил Яковлевич и Иван Михайлович Морозовы
Курбский далеко не всегда достоверен. Наиболее надежной следует считать в его посланиях и «Истории о великом князе Московском» информацию по периоду до весны 1564 года, т.е. до побега в Литву. Позднее он пользовался слухами, надежность которых просто не имел возможности проверить. В некоторых случаях он сам признается, что судьбу того или иного человека не может проследить с точностью.
Немудрено, что Андрей Михайлович просто не в состоянии перечислить все потери высшего армейского командования от предопричных и опричных казней. Поэтому придется добавить еще несколько человек к списку воевод, выбывших из рядов действующей армии по причине безвременной кончины на плахе или от иного орудия убийства…
Князя Петра Ивановича Горенского казнили в 1565 году за попытку перейти к литовцам. Ивана Петровича Яковлева-Захарьина — в 1571 году за неудачный поход под Ревель. Из числа опричных воевод по цареву повелению расстались с жизнью князь Михаил Темрюкович Черкасский (но это, впрочем, потеря небольшая, ибо значительного командного опыта у князя не было), Василий Иванович Умной-Колычев, Захарий Иванович Очин-Плещеев и другие. Уже после отмены опричнины казнили князя Петра Андреевича Булгакова-Куракина, ветерана грозненских войн.
Разумеется, вообще в эпоху Ивана Васильевича от казней погибло намного больше знати, чем здесь перечислено. Известные историки С.Б. Веселовский и Р.Г. Скрынников, работая с синодиками, содержащими списки людей, пострадавших от грозненских репрессий, уточнили потери военно-служилого сословия[80]. В данном случае отбирались сведения о служилых аристократах, входивших в костяк военного руководства и пострадавших от террора[81]. Вот итоговый их реестр[82]:
