² Повидимому, Толстой начал писать в это время «Сказку об Иване-дураке и его двух братьях...», которая в октябре была уже закончена и о которой он писал Черткову в письме от 23—24 октября (см. письмо № 83 и прим. 7 к нему).

³ Вильям Фрей, принявший это имя с переходом в североамериканское подданство, русский, Владимир Константинович Гейнс (1839—1888), происходил из семьи эстонских дворян. По окончании кадетского корпуса в провинции блестяще окончил в Петербурге Академию генерального штаба по геодезическому отд. и 24 лет был назначен преподавателем высшей математики при последней. Но его мучили социальные вопросы. Одно время, будучи еще в Академии, он примкнул к обществу «Земля и воля», которое было основано Чернышевским и Серно-Соловьевичами, однако в некоторых пунктах не сошелся с ними. В 1868 г., резко оборвав научную карьеру, открывавшую перед ним широкие житейские возможности, он переселился с молодой женой в Северную Америку, где основал на коммунистических началах небольшую земледельческую колонию. После распадения ее, в многолетних скитаниях изведал разные формы наемного физического труда: был извозчиком, наборщиком, батраком и т. п. и перебывал в нескольких свободных общинах, пытавшихся осуществлять идеал социальной справедливости. Встреча с одним позитивистом, приверженцем Огюста Конта и его «религии человечества», изложенной в его «Système de politique positive» (4 т., 1852—1854 гг.), открыла перед Фреем новые перспективы, отвечающие сложившемуся в нем убеждению, что без глубоких нравственных побуждений человечество не сможет обновить основы своей социальной жизни. Контовская «религия человечества», принятая только одной частью научных последователей Конта, отвергая идею бога, ставила на ее место идею человечества, как некоего единого, целостного существа, находящегося в процессе своего образования и устремленного в далекое будущее. Из религии человечества вытекают и все нравственные принципы, поскольку она объединяет людей и утверждает преобладание симпатических или социальных влечений над индивидуальными и господство альтруизма над эгоизмом. Фрей, сделавшись страстным приверженцем этого учения, в некоторых отношениях переработал его по своему, внеся в него коммунистический элемент и требование крайней простоты жизни. В 1884 г. он переселился в Англию, где и познакомился впервые с некоторыми произведениями Толстого. Летом 1885 г., по приезде в Россию, ближе познакомившись с его деятельностью последних годов и надеясь привлечь его к деятельности по распространению религии человечества, он написал ему 24 августа небольшое письмо, выражая желание лично познакомиться с ним, а затем, 10 сентября, послал ему большое письмо, в 60 страниц, с изложением основных принципов своей религии. Очевидно об этом-то письме Толстой и пишет в комментируемом письме Черткову, потому что немного раньше, 17—18 сентября, он сообщает Бирюкову, что ответил Фрею на его первое письмо и прибавляет: «Теперь буду читать его длинное письмо». В ответ на него Толстой пригласил Фрея приехать в Ясную поляну. Сам Фрей, значительно позднее, в напечатанном им письме к русскому обществу, рассказывает об этом так: «Вскоре после получения моего письма Лев Толстой написал мне братское приглашение приехать к нему, чтобы словесно разобраться в недоразумениях, всегда сопровождающих сжатое изложение нового мнения. Я поспешил воспользоваться его приглашением и провел с ним пять незабвенных для меня дней (от 7 до 12 октября)... Мы не только поняли друг друга, но расстались, скрепленные духовным родством, взаимным уважением и глубокой симпатией...» (О впечатлениях Толстого, вынесенных из этого свидания, см. следующее его письмо, № 81, от 11 октября 1885 г.) После этого Фрей уехал на юг России, откуда прислал Толстому обширную заметку, где формулировал свои мысли, вызывающие разногласие с Толстым, в виде тезисов. В это время он еще не терял надежды склонить его к «религии человечества». Довольно много времени спустя Толстой приписал к каждому из тезисов Фрея свое мнение по затрогиваемому им вопросу. Таким образом создался документ, наглядно формулирующий их принципиальные расхождения. В декабре того же 1885 г. в Москве состоялось новое их свидание. В это время Толстой заканчивал работу над 30-й главой статьи «Так что же нам делать», в которой учение Конта подвергается жестокой критике. В предшествующей, 29-й главе, он подверг такой же критике разные философские и научные системы, не способные служить нравственным руководством для людей в их практической жизни, и потому он надеялся встретить сочувствие Фрея к этой части своего труда. Действительно, Фрей отнесся к 29-й главе очень сочувственно, но 30-я глава вызвала в нем такой протест, что, оставшись ночевать в кабинете Толстого, он встал рано утром и написал ему большое письмо с убедительной просьбой уничтожить всю 30-ю главу и исправить 29-ю главу так, чтобы учение Конта было отчетливо выделено из тех позитивных течений науки, которые отвергаются Толстым. Толстой остался однако при своем. — Вернувшись после этого свидания в Петербург, Фрей нашел живое участие в том кругу, который группировался вокруг Ф. Ф. и С. Ф. Ольденбургов (см. комментарий к п. № 43 от 5—6 февраля 1885), в том числе у А. М. Калмыковой. Фрей вскоре уехал в Англию. Там он прожил свои последние годы, зарабатывая хлеб типографским трудом и посвящая все свободное время распространению религии человечества. После смерти Фрея Толстой писал 21 августа 1889 г. Е. П. Свешниковой: «На памятник я денег посылать не буду, но хотел воспользоваться адресом написать ей [жене Фрея], прося сведений о жизни ее мужа, глубоко уважаемого и горячо любимого мною человека, о к[отором], если буду жив, напишу как умею, с тем, чтобы познакомить русских людей с одним из замечательнейших людей нашего и не только нашего времени по самым редким нравственным качествам». О переписке и свиданиях их см. П. И. Бирюков «Л. Н. Толстой и В. Фрей», «Минувшие годы», 1908, 9 и статью «Вильям Фрей» в «Русских пропилеях» под ред. М. О. Гершензона, т. I, М., 1915, стр. 276—362. См. также по Указателю т. 50.

1885 г. Октября 11. Я. П.

Получилъ ваше 2-е письмо, дорогой другъ, не успѣвъ отвѣтить на первое. Очень радуетъ меня ваша забота о дѣлѣ — о картинахъ.¹ Буду стараться пока живъ: на дняхъ примусь за работу. Въ книжкахъ для чтенія² поручите кому-нибудь или сами ищите сюжеты. Я думаю, что кое-что тамъ можно найти. — Вотъ 4-й день, что у меня гоститъ Фрей, онъ очень интересный, очень умный, искренній и, главное, добрый человѣкъ.³ Онъ много, много говорилъ о позитивизмѣ, и я говорилъ было, но потомъ сталъ воздерживаться. Слишкомъ больно ему слышать то, что разрушаетъ его вѣру. А онъ живетъ ею, и вѣра хорошая. Хотя онъ и отвлекъ меня отъ занятій, я не жалѣю объ этомъ: онъ много новаго мнѣ сообщилъ изъ американской жизни — перенесъ меня совсѣмъ въ эту чуждую намъ жизнь, потомъ для нашего журнала — я надѣюсь, что онъ будетъ намъ очень полезенъ. Я просилъ его писать намъ 3 вещи: 1) технологію самыхъ простыхъ пріемовъ въ самой обыкновенной работѣ — топоры, пилы, телѣги и т. п. (Эту часть онъ не обѣщалъ, но если онъ не сдѣлаетъ, надо намъ всѣмъ искать такого человѣка, который бы велъ этотъ отдѣлъ), 2) гигіену — о томъ, чтò ѣсть, какъ ѣсть, какъ одѣваться, какъ воздухомъ пользоваться, какъ спать — все это по отношенію особенно къ тѣмъ несчастнымъ, к[оторые] по городамъ гибнутъ не столько отъ недостатка, сколько отъ неумѣнія употребить то, что у нихъ есть, и отъ незнанія того, что имъ нужно. (Это онъ обѣщалъ, и надо будетъ настаивать на томъ, чтобы онъ сдѣлалъ это), и 3-е Свои записки о томъ, какъ онъ, баринъ, ученый офицеръ, поѣхалъ въ Америку работникомъ, какъ и горе хватилъ тамъ, и работать и жить научился въ 17 лѣтъ, и какъ тамъ люди живутъ. — Это было бы превосходно. И мнѣ кажется, что онъ можетъ это сдѣлать, и онъ обѣщалъ мнѣ.⁴ —