Теперь обращаюсь еще к вам, к тем, которые на суде не обвиняли, а оправдывали меня. В последний раз беседуя с вами, я хочу рассказать вам нечто удивительное, случившееся со мной нынче, и то, что я вывожу из этого необыкновенного случая. Во всей моей жизни, в самых важных и самых незначительных обстоятельствах я всегда слышал таинственный голос в моей душе, который предупреждал меня и удерживал от поступков, которые могли принести мне несчастье. Нынче же, как вы сами видите, несмотря на то, что со мной случилось обстоятельство, которое считается обыкновенно крайним бедствием, — нынче этот голос не предупреждал и не удерживал меня ни поутру, когда я выходил из дому, ни в то время, когда я входил сюда — в суд, ни во время моей речи.

Что же это значит? А то, я думаю, что то, что нынче случилось со мною, не только не зло, а благо. Ведь, в самом деле, одно из двух: смерть есть полное уничтожение и исчезновение сознания или же, согласно преданию, только перемена и переселение души из одного места в другое. Если смерть есть полное уничтожение сознания и подобна глубокому сну без сновидений, то смерть — несомненное благо, потому что пускай каждый вспомнит проведенную им ночь в таком сне без сновидений и пусть сравнит с этой ночью те другие ночи и дни со всеми их страхами, тревогами, неудовлетворенными желаниями, которые он испытывал и наяву и в сновидениях, и я уверен, что всякий немного найдет дней и ночей счастливее ночи без сновидений. Так что если смерть — такой сон, то я по крайней мере считаю ее благом. Если же смерть есть переход из этого мира в другой и если правда то, что говорят, будто бы там находятся все прежде нас умершие мудрые и святые люди, то разве может быть благо больше того, чтобы жить там с этими существами? Я желал бы умереть не раз, а сто раз, только бы попасть в это место.

Так что и вам, судьи, и всем людям, я думаю, следует не бояться смерти и помнить одно: для доброго человека нет никакого зла ни в жизни, ни в смерти.

И потому, хотя намерение тех, которые осудили меня, было то, чтобы сделать мне зло, я не сержусь ни на осудивших меня, ни на обвинителей.

Однако уже время расходиться: мне — с тем, чтобы умереть, вам — чтобы жить. Кому из нас лучше — знает только бог».

Вскоре после суда смертный приговор над Сократом был исполнен тем, что он выпил чашу с ядом и спокойно умер среди своих учеников. Подробности о его кончине описаны его учеником Платоном в разговоре «Федон».

Часто вся деятельность ума людей направляется не на то, чтобы открыть истину, а на то, чтобы скрыть ее. Такая деятельность ума — главная причина соблазнов.

Суд имеет целью только сохранение общества в настоящем положении и для этого преследует и казнит как тех, которые стоят выше общего уровня и хотят поднять его, так и тех, которые стоят ниже его.

Во всяком нравственном практическом предписании есть возможность противоречия этого предписания с другими предписаниями, вытекающими из той же основы.

Воздержание: что же, не есть и сделаться неспособным служить людям? Не убивать животных: что же, дать им съесть себя? Не пить вино: что же, не причащаться, не лечиться вином? Быть целомудренным: что же, желать прекращения рода человеческого? Не противиться злу насилием: что же, дать убить человеку самого себя и других?

Отыскивание этих противоречий показывает только то, что человек, занятый этим, не хочет следовать нравственному правилу.

Всё одна и та же история: из-за одного человека, которому нужно лечиться вином, — не противиться пьянству. Из-за страха прекращения рода человеческого — не воздерживаться от распутства. Из-за одного воображаемого насильника — убивать, казнить, заточать.

Человек не может сделать всего, но то, что он не может сделать всего, не доказывает того, чтобы он должен был делать дурное.

Торо.

С тех пор как есть люди, разумные существа, они различали добро от зла и пользовались тем, что до них в этом различении сделали люди, — боролись со злом, искали истинный, наилучший путь и медленно, но неотступно подвигались на этом пути. И всегда, заграждая этот путь, становились перед людьми различные обманы, имеющие целью показать им, что этого не нужно делать, а нужно жить, как живется.

Я люблю мужиков: они недостаточно учены, чтобы рассуждать превратно.

Монтескье.

Удивляешься иногда, зачем человек защищает самые странные, неразумные положения: религиозные, политические, научные. Поищи — и ты найдешь, что он защищает свое положение.

Как только поступок объясняется сложным рассуждением, будь уверен, что поступок дурной. Решения совести прямы и просты.

Для языческого мира богатство составляет славу и величие. Для христианина богатство есть обличение его слабости или лжи. Сказать: богатый христианин — всё равно что сказать: безногий скакун.

Люди так погрязли в материальных интересах, что на проявления души человеческой, выражающиеся в отношениях к людям, смотрят только с точки зрения улучшения своего имущественного положения. Их уважение измеряется богатством того и другого, а не внутренним достоинством человека. Но человек истинно просвещенный стыдится своих владений, своих денег из уважения к своему разумному я.

Эмерсон.

Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельствовать против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровища на последние дни. Вот плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха господа Саваофа.

Послание Иакова, гл. 5, ст. 1—4.

Я вижу всюду заговор богачей, ищущих своей собственной выгоды под именем и предлогом общего блага.

Томас Мор.

Бедность научает нас и мудрости и терпению. Ведь и Лазарь жил в бедности и, однако, был увенчан; и Иаков желал иметь только хлеб, и Иосиф находился в крайней бедности и был не только рабом, но и узником, и, однакож, поэтому мы еще более удивляемся ему. Мы не столько восхваляем его в том случае, когда он раздавал пшеницу, сколько в том, когда находился в темнице, — не столько тогда, когда имел на себе царский венец, сколько тогда, когда был в оковах, — не тогда, когда восседал на троне, а когда подвергался козням и был продан. Итак, представляя себе всё это и помышляя о венцах, сплетаемых этими подвигами, будем удивляться не богатству и почестям, не удовольствиям и владычеству, а бедности, оковам, узам и терпению ради добродетели.

Иоанн Златоуст.

Обладание богатством есть школа гордости, жестокости, самодовольного невежества и разврата.

Пюисьё.

Бесчувственность богачей не так жестока, как их сострадание.

По Руссо.

Не уважать надо богатых, а удаляться от их жизни, жалеть их. Богатому должно не гордиться своим богатством, а стыдиться его.

Жизнь есть сознание своей божественной сущности, заключенной в пределах.

Единственная непосредственная достоверность есть достоверность сознания.

Декарт.

Берклей и Фихте правы и Эмерсон тоже: мир есть только подобие чего-то; волшебные сказки, легенды так же истинны, как и естественная история, — даже более, так как они — более понятные подобия. Истинно существует только душа. Что же всё остальное? Тень, предлог, образ, подобие и сновидение. Одно сознаваемое нами духовно. Мир — это какая-то игра, цель которой — образование и усиление души. Истинно есть только сознание и солнце его — любовь.