² Не сохранилось.

1893 г. Июля 17. Бегичевка.

Вот и прошли наши десять дней. Остается 2 дня. И я не видал, как прошли: утром пишу, поправляю по русски и франц[узски] статью о З[оля] и Д[юма],¹ а вечером езжу. Вчера только не успел, — помешали гости; Самарин снимал фотографии, и я ему прочел статью, потом приехали: Писарева,² Долгорукая Лидия, Бобринская.³ Я поехал, было, на Осин[овую] Гору, это 13 верст, но не доехал, вернулся. Нынче — тоже. Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове. Вечером ездил верхом в Осин[овую] Гору и Прудки Осин[овые]. Везде нужно и для народа, насилу доживающего до нови, и для жалких заморышей детей. Денег казалось много, а не только все разместятся — чуть достанут. Хозяева очень милы. Нынче вечером барышни: две наши и две Философ[овы], были в гостях в Никитском у Ив[ана] Ив[ановича] Цингера, Ал[ексея] Митр[офановича].

Радуюсь вернуться, хотя и здесь было хорошо. Целую тебя и всех наших. — Привет нашим гостям и сожителям.

На обороте: Московско-Курск. жел. дор. Станция Козловка-Засека. Графине Софье Андревне Толстой.

¹ «Не-делание».

² Евгения Павловна Писарева, рожд. гр. Баранова.

³ Кн. Лидия Алексеевна Долгорукова, рожд. Писарева (1851—1916) и ее сестра гр. Александра Алексеевна Бобринская.

1893 г. Сентября 9. Я. П.

Нынче с утра Ваничка опять кашлял тем же неприятным кашлем, но только утром. После завтрака мы его пустили гулять. Погода у нас совершенно летняя. Они ходили к поручику. Таня поручила им снести деньги. Шли лесом и принесли и белых грибов и рыжиков. Он очень весел и мил. И надо надеяться, что кашель его пройдет без лечений. Саша тоже в насморке. После обеда мы их не пускали. —

Лева жалуется, но наслаждается погодой, много ходил, и если ему не лучше, то наверное не хуже. Таня писала в мастерской Зин[аиду] Мих[айловну],¹ и Лева с нею. Маша ездила, отвезла Мар[ью] Ал[ександровну] в Овсянниково и пробыла там весь день. Писала, в лесу работала и, вернувшись в сумерках, тоже очень довольна своим днем. Я писал так же, как и вчера, ответ немцу о том, что я полагаю под словом религия.² Потом немного заснул и пошел за рыжиками в дальние елочки. Набрал полну корзину. Вечером не рубил, не пилил, а писал письма,³ и теперь вот свезу их сам на Козловку.

Вчера вернулась с почтовым Таня Андр[еевна],⁴ здоровая и очень довольная впечатлением, кот[орое] на нее произвели Херадин[овы],⁵ и Миша⁶ у них. Болезнь его была, как кажется, сильное расстройство желудка от объедения. Я не видал ее нынче, но Таня дочь была у нее и говорит, что она здорова, только слаба. Тяжелее всего ей была ночью дорога из Тулы, хотя она взяла коляску Лабазова.⁷ Ходя за грибами, думал об Андрюше, об его отношениях с тобой и о том, как тебе тяжело главное от принятого им недоброго тона, когда ты обращаешься к нему. Прощай, целую тебя, Андрюшу, Мишу. Дружеский привет Павлу Петровичу.⁸

На конверте: Москва. Хамовнический переулок, дом № 15. Софье Андреевне Толстой.

¹ Лицо это неизвестно.

² Георг фон-Гижицкий (Gizycky, 1851—1895) — профессор философии в Берлине. Письмом от 6 августа 1893 г. Гижицкий обратился к Толстому с просьбой от лица «Германского общества этической культуры» ответить на вопрос о взаимоотношениях религии и этики. Ответная статья Толстого носит название: «Религия и нравственность».

³ В. Г. Черткову (т. 87), С. Л. Толстому и А. Г. Макееву (т. 66).

⁴ Т. А. Кузминская.

⁵ Иван Петрович Херадинов (1834—1895) — помещик села Барыкова, Тульского уезда. Жена его — Елена Павловна, рожд. Шушманова.

⁶ Кузминский, гостивший у Херадиновых.

⁷ У Лабзовых (Лабазовых) был лучший конный двор в Туле.

⁸ П. П. Кандидов, был репетитором у Толстых.

1893 г. Сентября 11. Я. П.

Нынче пишу в торопях, сейчас едут, а мы с Таней зачитались Мопасаном.¹ Погода удивительная. Постоянно поминаю и жалею тебя. Что это от тебя нет писем. Мы все здоровы. Ваничка всё меньше и меньше кашляет. Целую тебя и детей.

Л. Т.

¹ К этому времени относится усиленный интерес Толстого к творчеству Гюи де Мопассана. В 1894 г. вышел в изд. «Посредник» роман «Монт-Ориоль» в переводе Л. П. Никифорова, с предисловием Толстого.

1893 г. Сентября 12. Я. П.

Саша с Ваничкой принесли мне это письмо,¹ и я рад, что не пропущу нынешнего дня, не написав тебе. Я ходил нынче за грибами по черте² и на пчельник — нашел несколько белых и всё о тебе думал. Верно ты ездила нынче, воскресенье, за город. Красота и теплота необычайная. Что твое здоровье? Будь, пожалуйста, осторожнее при перемене образа жизни, воды. И одна, некому о тебе позаботиться. Я знаю, что ты воздержна, но ты необдуманно ешь, что попало.

У нас дама, Минкевич, про к[оторую], верно, Таня писала тебе. Дама умная, но лишняя. Она нынче уезжает. Вера нынче рано утром уехала к Хер[адиновым]. По письму Хер[адин]овой, Мише лучше, но еще есть жар маленький, вечером 38. Вера решит, ехать ли ему. Маша ездила вчера, а нынче приехали Мар[ья] Ал[ександровна] и Кат[ерина] Иван[овна] и едут нынче с дамой и заодно привезут Веру. — Ваничка по утру еще кашляет, но только поутру. Сейчас лежал со мной на диване внизу. Я рассказывал ему сказки. Он очень мил. Целую мальчиков. Скажи им, что я прошу их заботиться о тебе.

Лева нынче ездил на охоту и сейчас пришел ко мне и жалуется, что объелся и изжога. Он дурно сделал, что ездил. Я сказал ему, и он согласен. —

Мы, большие, здоровы и тебя любим и ждем уж скоро. Бог даст, погода постоит до тебя. Целую тебя, прощай.

Л. Т.

¹ На одной из страниц листа, на котором писано письмо Толстого, имеется письмо сына Вани к матеря с поправкой Толстого.

² «Чертой» называется часть казенного леса «Засеки», соприкасающаяся с имением Ясная Поляна.

1893 г. Сентября 14. Я. П.

Хоть два слова припишу, что мы здоровы и были бы вполне благополучны, коли бы ты была с нами.

Л. Т.

Приписка к письму T. Л. Толстой.

1893 г. Сентября 15. Я. П.

Вчера не успел тебе написать хорошенько. —

Нынче Ваничка пришел за чай, и я ему рассказал, что ты нездорова. Я видел, как это огорчило его. Он сказал: а что, как она очень заболеет. Я говорю: мы тогда поедем к ней. Он говорит: и Руднева повезем с собой. Потом пришел Лева и послал его к Тане спросить письма вчерашние. Надо видеть, как он всё понял, с какой радостью побежал исполнить, как огорчился, что Лева думал, что он не так передал. Очень мил, больше чем мил — хорош. Вчера была прекрасная, свежая погода, и я пошел пешком в Тулу. Там мне хотелось видеть Булыгину,¹ Давыдова и на почту. Я очень приятно и легко дошел и встретил Дав[ыдова], но мы не узнали друг друга. Но, узнав на его квартире, что он поехал к нам, я поспешил и взял извощика до Рудак[овой] горы, а тут встретил Казнач[еевского] извощика, к[оторый] предложил меня довезти. В Засеке же я встретил Дав[ыдова] и вернул его в Ясную. Он очень мил, рассказывал, что в Figaro напечатана выдержка из моей последней книги Ц[арство] Б[ожие] о рекрутском наборе. Это немножко неприятно. Еще мне неприятно то, что Маша опять завязала отношения с З[андером].² Она отказала ему резко, слишком, кажется, резко. Он отвечал ей письмом, к[оторое] и меня тронуло. Я написал ему письмо,³ жалея его, и думал, что на этом кончится. Но она на это письмо написала ему другое, в кот[ором] говорит, что не отказывает, что всё остается на том, что было, когда он уехал, т. е. ждать до нового года. Она мне очень жалка. Я надеюсь, что она опомнится. Но надо, чтобы это сделалось в ней самой и в ее отношениях с ним. Внешнее воздействие может только помешать хорошему и разумному исходу. Она не говорила этого ни Тане, ни Вере, но говорила мне под условием, чтоб я не говорил им. Я говорил ей нынче, чтоб она тебе написала. А она сказала, что уже написала во вчерашнем письме и нынче опять пишет.⁴ Не брюскируй⁵ ее. Очень это жалко, но если она так болезненно настроена, то помочь ей можно только лаской и добром. То, что ты пишешь про Раевских, тоже очень тяжело.⁶ После П[ети] Р[аевского] и П[оши] выбрать З[андера]! — Когда увидимся, переговорим. Главное, надо как ей, так и нам, ничего не предпринимать. Я ей это говорю, а она написала другое письмо. Она точно больная. Воображаю, как это огорчит тебя. Дай Бог, чтобы меньше, чем меня. Целую тебя и детей.