Л. Т.
На обороте: Москва. Хамовники. Софье Андревне Толстой.
1 От 25 апреля.
2 Абрам фон Бонде. О нем см. Сухотина-Толстая, «Друзья и гости Ясной Поляны», М. 1922, стр. 125—139.
512.
1892 г. Мая 1. Бегичевка.
Что-то давно тебе не писал, милый друг, т. е. давно, значит два дня. — У нас нового ничего особенного. Всё продолжается раздача картоф[еля] и проса и приходит к концу. Много попрошайничества и всяких хитростей, чтобы захватить побольше и без нужды. И это тяжело. Впрочем, мне всё не нравится эти последние два дня, п[отому] ч[то] я не в духе, — вероятно, от физическ[их] причин; но здоров, также и Маша. Еще новость: приехал дня два тому назад от Чертк[ова] его секретарь и приятель, Евдоким,1 с моей рукописью,2 и я ее перечитывал и перечитываю и исправляю. И опять путаюсь и мараю и недоволен. Еще новость: был у нас некто Бер3 от комитета наследника, посланный в Ряз[анскую] губ. Я взял у него 840 р. на коноплян[ое] семя. Он добрый, разумный человек. Еще б[ыл] вчера Зиновьев у Писарева, осматривал поля и пришел к заключению, что 1/3 озимого пропала. Не знаю, как в других местах. Это мне рассказ[ывала] Евг[ения] Павл[овна] Писар[ева], заезжавшая вчера. Еще 3 дня тому назад явился к нам старик, 70 лет Швед, живший 30 лет в Америке, побывавший в Китае, в Индии, в Японии. Длинные волоса, желтоседые, такая же борода, маленький ростом, огромная шляпа; оборванный, немного на меня похож, проповедник жизни по закону природы. Прекрасно говорит по английски, очень умен, оригинален и интересен. Хочет жить где-нибудь, он б[ыл] в Ясной, и научить людей, как можно прокормить 10 человек одному с 400 сажен земли без рабочего скота, одной лопатой. Я писал Черткову о нем и хочу его направить к нему.4 А пока он тут копает под картоф[ель] и проповедует нам. Он вегетарианец, без молока и яиц, предпочитая всё сырое, ходит босой, спит на полу, подкладывая под голову бутылку и т. п. — Нынче 1-е мая; завтра приедет Матв[ей] Ник[олаевич] и уедут Митроф[ан] и Скороход[ов]. Одного Мит[рофана] мне жалко, но другого нет. Он очень хорош, но противоположное «Копки»,5 слишком решителен, суетлив. Но и с ними хорошо, и без них будет также. Второй день холодно. А дождя так и не было. Вера Мих[айловна] очень усердно работает. Маша не отдыхает. — Надеюсь, что ты разъяснила недоразумение с Рубцовым. Пришли нам 3000. Я уже писал об этом. Повторяю на всякий случай. Я пишу: пришли [?], но разумею Таню. Я думаю, ее нет. Пускай она не торопится. Какая глупая история с Кронштатским Иваном! Зачем Гроту было его спрашивать?6 Это хорошо, что ты здорова и бодра. Ты и потратила уже много сил, да и еще придется потратить, как и всякому человеку, к[оторый], как ты, не бегает от работы, а ищет ее. Я всегда — admire7 твое трудолюбие, только иногда не одобряю то, на что оно направлено. Ну, пока прощай, целую тебя и детей.
Л. Т.
На конверте: Москва. Хамовники, 15. Графине Софье Андревне Толстой.
1 Евдоким Платонович Соколов.
2 «Царство божие внутри вас».
3 Николай Николаевич Бер — чиновник особых поручений при министерстве двора. Он упоминается Толстым в его рассказе «Ходынка». См. т. 38.
4 См. т. 88, письмо от 28 апреля 1892 г.
5 «Копки — этим шуточным словечком определялась медлительность» (н. п. С. А.).
6 T. Л. Толстая сообщала Толстому 26 апреля, что Грот хотел заинтересовать какое-нибудь духовное лицо в статье Толстого «Первая ступень», чтобы повлиять на духовных цензоров, и дал статью Иоанну Кронштадтскому.
7 [любуюсь на]
513.
1892 г. Мая 2. Бегичевка.
Вчера писал через Клекотки, а нынче получил твое письмо от 28-го, где ты пишешь, что Таня уезжает к Олсуф[ьевым], и о деньгах, и о капусте. О деньгах, 1000 р[ублей] мы получили, но давно уже всё истратили и теперь находимся в нужде. Пожалуйста, если будет случай скоро, то пришли и не 3, а 5 тысяч, если же не будет случая, то пришли по почте. Случай, я думаю, будет: или Ек[атерина] Ив[ановна] Бар[атынская], или Таня, смотря кто прежде поедет. Еще, если увидишь Ек[атерину] Ив[ановну], а если не увидишь, то пошли к ней Таню сказать, что Вальцова мне пишет длинное письмо с разными вопросами о столовых, и я не отвечал ей, п[отому] ч[то] она в письме пишет, что уезжает в Москву. На вопросы же ее нужно отвечать, и вот мои ответы: 1) Продукты для выдачи в столовые надо покупать, и деньги на этот предмет взять у нас. Взять пока 500 р[ублей], к[оторые] Ек[атерина] Ив[ановна] взяла бы с собой. 2) Хлеб лучше всего бы было брать печеный из пекарень Кр[асного] Кр[еста] и платить за это мукой и кукурузой в пекарни. 3) Выдавать муку на посыпку лошадям считаю неудобным: не разберешься, кто нуждающ[ийся], кто нет. 4) На приварок выдается и у нас теперь только — пшено и горох. Соли надо купить. — Если Ек[атерина] Ив[ановна] еще в Москве, передай ей это, прося ее передать Вальцовой мое извинение, что не ответил ей.
Капуста пришла очень хороша, и я думаю, что Черткову можно послать. Вот всё о делах, милый друг. У нас со вчерашнего дня ничего нового. Деньги Писареву не нужно посылать. Семя всё мы не получали, и очень жалею, что не выписал раньше и больше. Опять заколодила моя 8-я глава,1 но всё надеюсь кончить. Погода скверная. Читаю Grieve2. Прегадко. Нынче срок приезда Чистякова, но еще нет. Теперь 9 часов вечера, суббота. За столом, на к[отором] стоит самовар, к[оторый] Швед называет идолом, сидит Маша, Саша Филос[офова], Вер[а] Мих[айловна], Митроф[ан], Скороходов и Швед, съевший яблоко и больше ничего не желающий. Про него говорят, что он самый антихрист, он обещает прокормить 20 чел[овек] на осьминнике и копает уж, но только с уговором, чтоб ему душу продать. — Маша сейчас говорит: мы просим помощников, а им нечего делать будет. А я говорю ей, что кажется, что нечего делать, п[отому] ч[то] мы, заваленные делом раздачи семян, ничего не делаем по столовым, т. е. предоставили их себе. А потребность в них при длинных днях и работе больше, чем когда-нибудь. Целую тебя и детей. Не скучай, скоро увидимся.
Л. Т.
На конверте: Москва. Хамовники, 15. Графине Софье Андревне Толстой.
1 «Царство божие внутри вас».
2 «The history of David Grieve ву Mrs. Humphrey Ward».
514.
1892 г. Мая 4. Бегичевка.
Вчера писал тебе, милый друг, и был немного в затруднении, написать ли или не написать тебе о том, что у меня 3-го дня, следов[ательно], 2 Мая, были довольно сильные боли в животе, похожие на те, к[оторые] бывали у меня при камнях.
Я тотчас поставил несколько клестиров, горячее на живот, потом компрес и через 3 часа боли прошли, и вот теперь, 4-е, 2-й час дня, я совсем здоров, только напуган этим приступом, и осторожен, как только можно быть. Еще не ем ничего твердого, и не хожу, и не езжу, хотя ничего не болит. Маша удивительно хороша, — точно как ты, ходила за мной и хотела писать тебе тотчас же, но я удержал ее и, как видишь, сделал очень хорошо, п[отому] ч[то] всё прошло, и я только больше, чем прежде, обеспечен от болезни, вследствие осторожности, к[оторую] вызвал этот припадок. Маша предложила пить воду, и хотя я не очень верю в нее, я буду пить понемногу, зная, что ты бы это советовала. Это наверно были камни, п[отому] ч[то] очень было резко больно, хотя и не долго. Ни желтухи, ни окраски мочи, ни жару не было. — Сейчас только мы проводили от себя заезжавшего к нам Анненкова1 с своей свитой — человек 20 и Глебов,2 и Кристи,3 и Трубецкой,4 и Костычев5 (друг Ге), и разные профессора, инженеры, не хочется осуждать, но нельзя не сказать, что странно.
