С. А. Толстая повезла сыновей Андрея и Михаила для учения в Москву.

1Первое слово: Милая написано рукой М. Л. Толстой.

2 С. Гарфорд Баттерсби (S. Harford Battersby) — приходский пастор (rector) в Винслоу.

3 Т. А. Кузминская. Об эпизоде, который здесь имеется в виду, С. А. Толстая записала в своем дневнике под 19 сентября 1891 г.: «Перед самым отъездом я услыхала от Левы страшную историю о падении М[иши] К[узминского] с кормилицей Митички, и о том, что всё это подробно известно моим мальчикам…» (ДСТ, II, стр. 69).

4 Филипп Родионович Егоров — кучер Толстых.

456.

1891 г. Сентября 5. Я. П.

Собрался писать письма, и вот Таня принесла свое, чтобы приписать. В числе писем, к[отор]ые хотел написать, было и письмо в Редакцию о праве печатания; но, просмотрев оглавление, решил, что не стоит того, особенно без «И[вана] И[льича]».1 Но сейчас с Тульск[ой] почтой получил опять письмо с просьбой от Редакции журнала «Колосья»,2 издающего Русск[их] писателей, о разрешении печатать мои вещи, и сам не знаю, как быть. Еще подумаю. Ты пожалуйста не огорчайся, знай, что мне важнее всего наше с тобой согласие и любовь. У нас очень хорошо. Мы все очень дружны — самые согласные из взрослых детей. А мне стало Илюшу жалко, мы как то говорили про него. Если буду жив, когда ты вернешься, съезжу к нему пожить. —

Приписка к письму T. Л. Толстой.

1 «Когда я издавала полн. собр. сочин., Лев Николаевич принес мне в день моих имении эту повесть и сказал: «это мой подарок для нового издания»; потом он включил ее в отданные на общее пользование сочинения» (п. С. А.).

2 Письма этого нет в ГТМ. «Колосья» — научно-литературный журнал, выходивший ежемесячно в Петербурге с 1884 по 1893 г.

457.

1891 г. Сентября 8. Я. П.

Два дня эти, несмотря на гостей,1 очень по многу писал и поэтому доволен и весел, несмотря на гостей, очень милых, но всегда стеснительных, как гостей. Лева уехал, — нам жалко, но тем будет, я думаю, приятнее и легче с ним, и для мальчиков хорошо. Я на него совсем полагаюсь о детях. — Мы все здоровы. Целую тебя; бьет 10, пора ехать.

Л. Т.

1 В Ясной были М. А. Новоселов и Петр Николаевич Гастев.

458.

1891 г. Сентября 12. Я. П.

Посылаю тебе письмо в Редакцию без исключения Ив[ана] Ил[ьича].1 Сколько я не думал и не старался, без Ив[ана] И[льича], т. е. с этим исключением, заявление это теряет всякий смысл. А не посылать заявления очень мне тяжело, особенно теперь, когда 13 т[ом] разошелся и печатается или готовится к печати новый. Пожалуйста, голубушка, подумай хорошенько с Богом (я называю «с Богом» так, как думает человек перед смертью в виду Бога) и сделай это с добрым чувством, с сознанием того, что тебе самой это радостно, п[отому] ч[то] ты этим избавляешь человека, которого ты любишь, от тяжелого состояния. Потерь тут никаких, я думаю, тебе не будет, но если бы и были, то тем это должно быть тебе радостнее, п[отому] ч[то] только тогда дело доброе — доброе, когда сделана хоть какая-нибудь жертва. А то что же «на тебе, Боже, что мне не гоже». —

Ну вот, помогай тебе Бог сделать, как лучше для себя. Но только не делай ничего с дурным чувством. Во мне же к тебе ни в том, ни в другом случае, кроме доброго чувства к тебе, никакого нет и не будет.2 —

Ждем телеграммы и твоего приезда. Письмо это вероятно только только застанет тебя.

Целую тебя.

Л. Т.

На конверте: Москва. Долго-Хамовнический переулок, дом № 15. Графине Софье Андревне Толстой.

1 В таком виде текст письма Толстого был помещен в «Русских ведомостях» от 19 сентября 1891 г., № 258.

2 По поводу просьбы, содержащейся в этом письме, на которую Толстая согласилась.

* 459.

1891 г. Сентября 27. Я. П.

Вера,1 вернувшись, рассказала нам, как ты взволнована и расстроена нашим планом,2 и это нас очень огорчило, не за то, что не исполнится наше желанье, а за то, что тебе неприятно. Повторяю то, что и писал тебе о заявлении: главное для меня, чтобы не нарушить любви и согласия. Поедем на время, устроим и вернемся, и всё сделаем так, чтоб ты была радостна и покойна. У нас все здоровы и бодры и я в особенности. Вчера, когда ты уезжала, я был вял, но нынче, напротив, выспался прекрасно, много писал и много ходил и ездил в Ясенки. Начал писать статью о голоде,3 но не кончил и боюсь испортить. — Соф[ья] Алекс[еевна] проезжает нынче ночью, и девочки все три4 реши[ли] ехать на Козловку, оттуда с почтовым в Ясенки, а из Ясенков назад в 11/2 в Козловку. С[офья] А[лексеевна] и Саша5 тебе передадут вероятно это письмо.

Я было колебался, но пустил девочек. Ваничка особенно мил и не переставая весел. — Как то вы решили? Целую тебя и детей.

Л. Т.

Письмо Грота6 получил в Ясенках.

Письмо тебе от Феоктистова7 о том, что Крейц[ерова] Сон[ата] разрешена только в полных сочинен[иях| и потому, если по заявлению моему ее будут печатать отдельно, то ее не будут пропускать. А так как это будет убыток, то не заявлю ли я, что я разрешаю печатать всё, кроме К[рейцеровой] С[онаты]. —

Я готов заявить, что мне известно, что К[рейцерова] С[оната] не будет пропущена цензурой; но в этой форме не пропустят заявления; а писать, что я не разрешаю ее печатать, я не могу, п[отому] ч[то] это не правда. Я думаю, что надо просто не отвечать.

1 В. А. Кузминская.

2 Очевидно, речь шла о плане организации помощи голодающим и связанном с ним отъезде.

3 Имеется в виду статья о голоде, которую Толстой передал для печатания в журнал «Вопросы философии и психологии» и которая не была пропущена цензурой.

4 Две дочери и В. А. Кузминская.

6 Александра Николаевна Философова, сестра жены И. Л. Толстого.

6 От 19 февраля.

7 От 25 сентября (ACT).

460.

1891 г. Октября 23. Я. П.

Грот1 вероятно рассказал тебе, как мы усердно работали; не знаю только, с успехом ли. Какой он энергической и милый, приятный для жизни человек. У меня осталось такое хорошее, радостное впечатление от последнего нашего разговора, что, как вспомню, так весело станет.

Надеюсь, что ты хорошо доехала. Наши девочки ездили в Тулу, вернулись, особенно интересного ничего не почерпнули. Если живы, здоровы будем, то вероятно поедем в конце недели. У меня со вчерашнего дня насморк и тяжесть головы; исполняя твое предписанье, не сдвинусь с места, пока не буду совсем здоров. — Нынче б[ыл] Оболенский2 и провел целый день, и кое-что дельного сказал. Жалею, что он не был при Гроте. Нужно бы включить в его статью то, что людям, к[оторые] будут в распоряжении комитета, прежде всего будет поручено объездить или списаться, исследовать всю Россию — урожайные местности, чтобы узнать, есть ли в России и сколько хлеба. Никто этого не знает, а в этом всё. Узнать же это очень легко. Я берусь в две педели одной перепиской узнать это. Всякий местный человек, как я, н[а]п[ример], в Крапивенском уезде могу очень легко узнать это. Ну, пока прощай, целую тебя и детей. — Надеюсь и желаю очень, чтобы ты с Левой хорошо сговорилась. Чтобы всё было по-хорошему.

1 См. вапись в Дневнике Толстого от 22 октября 1891 г., т. 52.

2 Кн. Дмитрий Дмитриевич Оболенский. С. А. Толстая писала Толстому 26 октября: «Оболенский написал статью (пойдет передовой) о своем издании альбома в пользу голодающих и в ней упомянул, что ты даешь свою повесть».

461.

1891 г. Октября 24. Я. П.

Очень разочаровало нас, в особенности меня, то, что вчера не было от тебя письма, милый друг. Утешаюсь тем, что ты хотела писать с Левой, а он не поехал, или что почта как нибудь спутала. — Главное, мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физическ[ого] духовное. А твое духовное состояние при отъезде было такое хорошее, что я был спокоен. Надеюсь, что сейчас привезут хорошие известия. Телеграму от Левы получили и ждем его. Нынче было письмо от И. И. Раевского,1 к[оторый] приглашает нас ехать в воскресенье, что мы и исполним. Я все эти дни пишу2 по утрам, перед обедом гуляю. Все мы здоровы. Цыгане всё живут у березняка, и нынче поручик3 посылал за мужиками выгонять их, но они продолжают жить, несмотря на поручика и на мятель 9°. Прощай. Целую тебя и детей.