Сергей тоже успел подкрепиться и отдохнуть. Камера в визитке как всегда стояла на столе, и объектив был направлен на Анну.

Веселые, беззаботные дамы вышли из центра на улицу, расцеловались, распрощались, расселись в пристижные иномарки и разъехались по своим делам. Хотя какие у них дела – рестораны, показы мод, курорты и покупка украшений и одежды в фешенебельных салонах. Сыщика удивило то, что все сели за руль в нетрезвом состоянии. А чего им опасаться, когда мужья – высокопоставленные чиновники или бизнесмены со связями?!

Далее клиентка отправилась в Театр имени Моссовета. Краснов тоже купил билет и проследовал за ней. В ожидании первого акта они побродили по театру, поглазели на фотографии популярных актеров, сцен из разных спектаклей с их участием, посидели в глубоких креслах в фойе. И вот раздался первый звонок.

Сергей вновь сел на четыре ряда позади Анны. Он прекрасно видел ее точеный профиль и прекрасные плечи. Но снимать не стал и положил камеру на колени. Посчитал, что будет достаточно кадров из вестибюля.

Начался нудный, полный фальши и режиссерского маразма спектакль. Тема была выбрана актуальная, актеры играли хорошо, но впечатление это действо оставляло плачевное. Краснов скучал и даже на сцену не смотрел. Он отметил, что женщина преклонного возраста в соседнем кресле все время тяжко вздыхала и однажды пустила слезу.

Сыщик не стал дожидаться конца последнего акта, вышел на улицу, купил в ларьке мороженое, шоколадку и уселся в машину. Темнело. Зажглись фонари, и город предстал в ином свете. Через некоторое время вышла Анна и, как ни странно, тоже купила мороженое и воду.

«Пить захотела, – подумал Краснов. – Зрительный зал в театре маленький, душный, и она, видимо, упарилась. К тому же сушняк после вина замучил».

Посидев некоторое время в машине, она съела рожок, запила пепси-колой, завела мотор и поехала на Бережковскую набережную. Сыщик устремился за ней.

Клиентка остановилась у плавучего ресторана «Викинг», поставила машину на сигнализацию и направилась в заведение. Сергей припарковался на стоянке, перезарядил камеры и пошел следом.

«Неужели она опять снимет любовника? – думал он. – Ненасытная дама. Интересно, платит она им или нет?»

Он вошел в просторный полутемный зал, и сразу перед ним возник предупредительный метрдотель.

– Здравствуйте. Вам столик на одного?

– Добрый вечер, – ответил сыщик и начал искать глазами Анну. – Да, столик на одного, – бросил он. – И если можно…

Фрейн устроилась у стены в центре зала, и Сергей наконец-то ее заметил.

– Вон там, – указал он на свободный стол в углу, недалеко от клиентки. Детектив всегда должен держать объект в поле зрения.

Возле Анны уже стоял услужливый официант и записывал в маленькую книжечку заказ. Едва сыщик сел за столик, еще один халдей подошел и к нему.

Краснов выбрал из обширного меню жареный бифштекс с кровью, осетрину по-монастырски, салат из крабов, икру и ветчину. Запивать все это решил соком. Есть не очень хотелось – перекусил в ресторане центра, но для вида заказал ужин. Он рассчитывал, что Фрейн просидит здесь не один час и за это время голод проснется. Как известно, аппетит приходит во время еды. И уходит тоже.

В зале было мало свободных мест. За столиками гуляли представители разных слоев населения с разными доходами и разными привычками. Некоторые мужчины были уже навеселе. Одного из таких незадачливых гуляк вывели на воздух дюжие охранники.

На сцене разыгрывалось варьете из четырех смазливеньких девчушек в страусиных перьях. Под бравурный марш они высоко вскидывали ноги, маршировали строем, резво поворачивались, хором наклонялись и задирали и без того короткие юбки. Сверкали сухими ягодицами. Хмельной народ ликовал, слышались аплодисменты и свист.

Потом сцена опустела, воцарилась тишина, но продолжалось это недолго. Загремела веселая ковбойская мелодия, забренчало банджо, и из-за кулисы выскочила лихая наездница на воображаемом резвом коне. Она была в рваных кожаных джинсах, высоких сапогах со шпорами, клетчатой, завязанной узлом на животе рубахе и широкополой шляпе. Талию стягивал широкий ремень, а на нем болтался «кольт» в кобуре. Черные, как деготь, волосы были стянуты пучком на затылке, а глаза защищали от лучей софитов темные очки.

Народ оживился. Сергей наблюдал за выступлением и посматривал на Анну. Выпив водки, закусив, она внимательно следила за ковбойшей. Танцовщица покрутилась по сцене, подвигала тазом, постреляла из «кольта», подергалась, будто и вправду объезжала скакуна, потом начала раздеваться.

«Стриптиз», – улыбнулся Краснов.

Она скинула рубаху, продемонстрировала пухлые красивые груди, потом стянула и джинсы. Некоторое время выплясывала по сцене, показывая то зад, то бедро, то грудь, потом сбросила сапоги и шляпу. Та улетела за кулисы, следом упал ремень с кобурой, и танцовщица осталась в черных трусиках. Она спустилась со сцены и двинулась по проходу. Подходила то к одному столику, то к другому, трясла грудями перед носами посетителей, давала дотронуться до попки, коснуться пальцами соска. За это мужчины совали ей под резинку трусов сложенные в трубочки купюры – рубли или доллары. Она рассылала воздушные поцелуи и отходила.

Когда она приблизилась к столу Анны, Сергей навел на нее камеру и с интересом наблюдал, что произойдет.

Стриптизерша покрутила задом перед Анной, потрясла грудями, поставила ногу на ее стол и активно задвигала тазом, имитируя то ли половой акт, то ли скачки. Анна с восторгом следила за каждым ее движением. Достала из сумочки купюру и сунула в трусы. Причем, как показалось Сергею, успела дотронуться пальчиком до ее лобка. Девушка распустила черную гриву, махнула ею, и лицо Анны утонуло в волосах. Фрейн залилась веселым смехом, погладила бедра красавицы, скользнула ладонью по груди, приблизилась и что-то шепнула ей на ухо. Стриптизерша коснулась указательным пальцем своих губ, потом им же губ Анны и убежала на сцену.

Зажав деньги в кулачке, стянула трусики, швырнула в зал, попрогибалась, выставляя на обозрение свою промежность, повиляла бедрами и упорхнула за кулисы. Музыка стихла.

Сергей перевел дух.

«Анна клеила стриптизершу. Ну и дела! Ее сексуальные аппетиты расширяются с каждым днем».

На сцену вышли певица и пара гитаристов, и начался концерт. Состоял он из песен популярных эстрадных исполнителей.

Закончив трапезу, сыщик заказал мороженое, расплатился и принялся ждать, пока клиентка решит уходить. Но не тут-то было. К ее столику подошла та самая стриптизерша. На ней был черный лайкровый комбинезон, черные туфли и темные очки. Черные волосы были уложены в тугой пучок на затылке. Она поздоровалась, Анна встала, пригласила ее к столу. Девица села, и они завели беседу.

Выпив бутылку шампанского и посидев больше часа, девушки начали собираться. Анна подозвала официанта и отдала ему деньги. Краснов, давно ожидавший этого момента, вышел из ресторана.

Пьяненькие девушки с веселым смехом выплыли на улицу, сели в «Феррари» и помчались по набережной. Краснов точно знал, куда они едут.

«Лишь бы не разбились по дороге и не сбили кого-нибудь», – переживал он.

Через полчаса машины подкатили к особняку клиентки. «Феррари» заехала во двор, дамы вылезли и скрылись за дверями. Сергей тормознул напротив калитки и начал готовиться к ночному бдению на суку. Его ждала еще одна бессонная ночь.

В окнах первого этажа включили свет, а через некоторое время и в спальне.

«Пора», – решил сыщик. Взял камеру, кассеты, аккумулятор, заранее приготовленную подстилку и вышел из машины.

Он пробрался на участок, влез на дуб и устроился на суку. Предварительно подстелил себе толстый поролоновый лист. Сидеть стало значительно мягче.

Краснов навел объектив на окно и, увидев на мониторе девушек, включил воспроизведение. В полумраке спальни они прекрасно были видны.

Сначала в их поведении все было чинно и степенно. Они уселись в кожаные кресла, откупорили шампанское, разлили по бокалам, стали пить и разговаривать. Сыщик не слышал голосов, так как было далеко, а дистанционного микрофона у него не было, но по выражениям лиц догадался, что разговор идет о сексе.