Нет, конечно, если его воспитанием займется Мастер... истинный Мастер, до которого мне — как пешком до неба... Но вот беда... Таковых Мастеров в окружающей действительности — не наблюдается. Или они очень ловко прячутся.
Пути неслучившегося.
— Мори... А тебя не заносит? — Голос Кай исполнен странной грусти.
— Ты о чем?
— Выполнив свой план... Не окажешься ли ты — чудовищем?
— Кай. Ты ли говоришь мне о милосердии? Ведь века наших совместных блужданий мы провели отнюдь не в посте, молитве и благодеяниях...
— Я лишь забочусь о тебе, мой глупый старший брат. Если ты решишь, что стал чудовищем — ты сам можешь решить, что недостоин находиться рядом с Миа... Что можешь повредить ей, и потому — должен удалиться.
— Это — предсказание?
— К сожалению, да. Ты не сможешь оттолкнуть девочку. Ее верность... Она действительно несокрушима. Но вот твое решение — оно может стать трагедией для вас обоих.
— Вот теперь и я готов назвать тебя Горевестницей.
По лезвию меча, присутствующего сейчас только в моем сознании — пробегает легкая вспышка.
— Имя, данное в презрении, но принятое — в гордыне. Я редко возвещаю что-то, приятное для слушающего. Так что имя себе я вполне заслужила.
Мягкими движениями ласкаю верный клинок.
— Как сделать твое предсказание — ложным? Зная тебя — не усомнюсь, что такой путь есть.
Клинок под моей рукой вспыхивает невозможным черным светом.
— Ты — понял!!!
— Я давно знаю тебя, сестренка.
— Я создам развилку. В конце. Перед последним шагом. И ты расскажешь Рону, к чему ведет каждый из путей. А уж выберет — он сам.
— Ты жестока, Скайли... Сделав последний шаг, пройдя точку невозврата, знать, что этот путь ты выбрал сам...
— Он может выбрать и путь человека.
— Ты сама-то веришь в это? В то, что Рон сумеет...
— Я СДЕЛАЮ это возможным.
— Вот даже как... Что ж. Делай! Так будет даже интереснее.
— Я знала, что тебе понравится... — Улыбка стали так небрежна...
— Таись, Скрытная!
Часть души занимает новое место. Уже нет меча и его носителя. Сейчас Кай — это я, а я — это Кай. В единстве мы изменяемся сами и изменяем мир. Кажется, в одном из миров посмертия именно это называют "Возрождением"*.
/*Прим. автора: на всякий случай, дам и перевод: "resurrection".*/
Пути смертных прогибаются под давлением моей/нашей воли, как хорошо разогретый пластилин. Работа близка к завершению, когда я/мы ощущаем некоторое сопротивление. Ярчайший Свет, обернувшийся вокруг предательской улыбки Смерти движется к нам, стремясь не дать закончить начатое.
Ха... Вот и повод окончательно воплотить несуществующее. Я/мы встаем против этого Света, обернувшись в непроницаемый плащ Тьмы до самых звезд. С ядовито-холодной улыбкой я/мы играем витым браслетом с застежкой в виде серебряного черепа, плачущего кровавыми слезами.
— Оставь этого ребенка, эмиссар Трона Черепов! Ты не получишь его душу!
— Есть в происходящем некая мрачная ирония. — Я/мы принимаем на клинок первое заклинание, отправленное в нашу сторону Великим Магом. В этом состоянии мы/я, лишь частично связаны с миром и его магией и малоуязвимы для волшбы... Но Великий Маг он на то и Великий... Нас отбрасывает и волочет по затвердевшим волнам Нереальности. — Когда эмиссар Хаоса пытается не допустить превращения паренька в Зверя Хаоса, и получает за это от провозвестника Света...
— С чего бы адепт Хаоса захотел предотвратить пополнение числа его Зверей?
— Даже и сам не знаю... Каприз.
За время этого короткого диалога директор обрушивает на нас/меня несколько десятков заклинаний, а я/мы пытаемся приблизиться к нем на длину клинка, как и положено правоверным адептам Бога Крови.
Схватка затягивает. Скользить между вспышек заклинаний... Атаковать опасного врага... Скользить по краю... Игра набирает обороты. Очередной зеленый луч чуть было не пресекает мой путь в этой реальности... Я заигрался, и еще не в той форме, чтобы противостоять Великому... да еще и изображая эмиссара Трона.
Я/мы уже готовы сделать шаг, который унесет нас от врага, как вдруг...
— У тебя почти получилось, смертный. Почти...
И вместо того, чтобы вернуться в пусть и не родное, но принадлежащее мне тело, я/мы ныряем в огненную бездну Хаоса, где невесомым пеплом распадается заклятье, которым нас попытался пометить Великий.
После боя. (Северус Снейп).
Котел мерно побулькивает на огне. Сегодня. Наконец-то... Я закончу опыт, начатый сразу после рождественских каникул. Гарри Поттер, точнее — демон, занимающий сейчас его тело, откуда-то раздобыл редчайшие, можно сказать — уникальные ингредиенты. Причем... если откуда он взял Истинное Серебро Хаоса — я еще могу догадываться, то вот откуда у демона и адепта Всеизменяющегося оказались Радужные кристалл Порядка... Нет. У меня нет даже гипотез. Однако — факт налицо. Нашлись. И вот уже четыре месяца я старательно варю небывалое зелье... возможно, способное вернуть к нормальной жизни Долгопупсов. Возможно... Я ненавижу это слово... Но ничего большего нельзя сказать, когда имеешь дело со Всеизменяющимся.
Вот ведь... Именно когда процесс приготовления зелья вошел в критическую фазу, и отвлекаться мне ни в коем случае нельзя — в камине вспыхивает зеленое пламя и из него появляется наш всенародно любимый директор, чтоб его пробкой запечатало!
— Северус, мальчик мой... — И тут Дамблдор замечает, что я, мягко говоря — некоммуникабелен. — Ничего, ничего, я подожду.
Вот и хорошо. Теперь — два раза по часовой стрелке... и три раза — против часовой. Добавляем порошок радужного кристалла. Осторожно, по крупинке. Чуть больше чем нужно — и раствор кристаллизуется, потеряв все свойства. Чуть меньше — и через две с половиной секунды — взрыв. Знаю, проходили. Ну вот... А теперь — на самый маленький огонь... и пусть кипит двенадцать минуть тридцать две секунды. А я пока могу отвлечься.
— Директор?
— Сегодня в Хогвартсе появился демон Хаоса. Судя по всему — эмиссар Трона Черепов.
Хм... вот внимания Бога Крови нам категорически не требуется. Или... Но эту мысль я прячу даже от самого себя за щитом прежде непредставимого даже для меня уровня. Все-таки общение с... нет, эту мысль я тоже спрячу.
— Почему Вы решили, что это именно Трон? — Директор щурится на меня через свои очки-половинки. Хм... Кажется, он устал значительно сильнее, чем хочет показать.
— Именно таким мне его описывал Гарри Поттер...
— А он-то откуда знает? — Понятно, откуда. Но я об этом "не знаю".
— Видел во сне. — Поднимаю бровь.
— И Вы основываете выводы на бредовых видениях мальчишки, постоянно ищущего внимания? Он Вам еще и не такое расскажет.
— А то, что он так и не воспользовался ни одним заклинанием, и только старался прорваться на длину меча?
— Так меча же, а не топора. — По своему положению я обязан сомневаться в каждом слове "Гарри Поттера".
— И ни одного заклинания? Адепт Господина рабов, Инженера времени или Повелителя наслаждений — не задумываясь использовал бы магию. — Если бы считал это нужным. Но об этом — промолчим.
— Это аргумент... Но с чего Вы вообще решили, что это — демон? Да еще — демон Хаоса? Они, насколько я успел выяснить, не любят носить какие бы то ни было символы своей Силы. По крайней мере — высшие.
— В конце боя он нырнул в пламя Хаоса. Преследовать его там было бы... несколько неразумно.
— То есть, Вы не смогли его уничтожить? — Если Ксенос Морион предпочел отступить... положение было очень серьезно... или он посчитал решительную схватку преждевременной. Надо будет выяснить.
— От лучевых заклинаний он весьма ловко уклонялся, самонаводящиеся — за его ауру не цеплялись, а применять площадные, считай что в самой школе...
