Ну, а «Искатель» мне оформлять сегодня, кажется, не придётся: судя по всему, Изольда и Серафим прекрасно договорятся и без посредников. Впрочем, подкупленная семью деликатесными рыбками, я, кажется, не возражала.

Изольда, Серафим и Андерсен уселись за стол и живо обсуждали содержание четвертого номера «Искателя». «Нашли что обсуждать!..» — недовольно думала я. На мой взгляд, ничего стоящего в «Искателе» днём с огнём не найдёшь. Изольда и Серафим о чём-то спорили, а Андерсен наблюдал за ними с видом третейского судьи.

Я, почувствовав себя лишней, занялась сортировкой книг в библиотеке. Кстати, их давным-давно пора было привести в порядок. А поскольку дискуссия между фанатами «Искателя» затянулась, закончив с книгами, я и вовсе отправилась в кладовку, решив кое-что привести в порядок и там.

Для того чтобы вытереть пыль на верхней полке, мне пришлось забраться на стремянку. Надо сказать, что наша старая деревянная стремянка иногда имела обыкновение разъезжаться. Поэтому, в обычное, не летнее время, со стремянкой справлялись двое сотрудников: один залезал на неё, а другой поддерживал её снизу.

Но, сегодня я почему-то совсем забыла об этой подлой особенности стремянки. К несчастью, из-за накопившейся пыли я так расчихалась, что мне срочно захотелось залезть наверх и избавиться от неё, я и вовсе не вспомнила о коварной натуре деревянной лесенки.

Только я успела залезть на неё, как стремянка разъехалась. Падая, я, к счастью, успела зацепиться за одну из довольно крепких полок. Только благодаря этому я ничего себе не сломала, а лишь сильно ушиблась. А поскольку во время падения я зацепила пару стопок толстенных книг, то грохот, кажется, стоял изрядный. На шум сразу же прибежал мой верный Андерсен. Чтобы дать себе опомниться, я решила несколько минут посидеть на полу. Андерсен попросился ко мне на руки и несколько раз, утешая, лизнул в нос. Я благодарно погладила кота: хорошо, что хоть ему есть до меня дело.

— Но что же мои посетители? — рассердилась я. — Сидят в моей в лавке, решают свои дела, как будто меня и вовсе нет, как будто это они здесь настоящие хозяева!

Потирая ушибленное плечо и слегка прихрамывая, я сердито направилась в зал.

И что же? Изольда и Серафим даже и не заметили, что я подошла! Они по-прежнему сидели за столом и о чём-то задушевно беседовали. Подойдя вплотную, я выразительно посмотрела на них.

— Вы, случайно, не слышали никакого шума? — изо всех сил стараясь взять себя в руки, ехидно сказала я.

Они сразу встрепенулись и оба растерянно посмотрели на меня. «Не слышали, — поняла я, внутренне примиряясь с обоими, — слишком увлеклись беседой».

— Да нет, Любаша, вроде всё спокойно… За это время никто не заходил, — задумчиво сказала Изольда.

— Нет, хозяйка, вы зря волнуетесь, всё в порядке, — в свою очередь, заверил меня Серафим. Волшебное слово «хозяйка» растопило моё сердце; в глубине души, я их простила, конечно, но кое с чем всё же упорно не собиралась примиряться.

«Жаль, что у меня фотоаппарата нет, — снова ехидно подумала я, — а то показала бы им потом, как они нелепо смотрятся вместе».

Выхоленная, подчеркнуто ухоженная Изольда и растрёпанный бомж в глупых коричневых кедах!.. «Одна только шляпа у него приличная, — думала я. — Да и та на три размера меньше!..» Уж и сама не знаю, почему я так на них злилась. Но ведь это объективно: они совсем друг другу не соответствовали! И я никак не могла взять в толк, что общего может быть между научной работницей, вдовой генерала и самым обыкновенным, пусть даже и очень начитанным, бомжом.

— Надо же, как сегодня время быстро летит, — потянула я, выразительно смотря на небольшие невзрачные круглые часы, водруженные над отделом «Всякой всячины». — Уже и магазин через полчаса закрывать придётся!

Серафим тоже очень внимательно посмотрел на часы и немного расстроенно проговорил:

— Кажется, мне сегодня ужин придётся пропустить…

— Что, совсем не успеваете? — в тон ему, грустно спросила я.

Изольда вопросительно и сочувственно смотрела на Серафима.

— Нет, если сейчас выйду, то успею, — ответил бомж.

— Ну, тогда, конечно, нужно идти, — энергично подсказала я.

— Да, да, Серафим Васильевич, вы уж поезжайте, пожалуйста, — горячо попросила Изольда. — Мы ведь с вами, по большому счету, уже обо всем договорились?

— И правда, Изольда Олеговна, поеду! — мягко согласился бомж.

Мне показалось, что Серафим и Изольда, в отличие от меня, сейчас, что называется, находятся «на одной волне».

Серафим погладил кота, нахлобучил шляпу, попрощался и вышел. А я вопросительно уставилась на Изольду: и о чём это они, интересно, договорились?

Я, наверное, иногда бываю вредной и даже, может быть противной, но лицемерия в себе я всё же всеми силами стараюсь избегать, потому что и сама очень не люблю его в людях. Ну так вот, чтобы по возможности расставить все точки над «i», я для начала напрямик спросила Изольду, о чём они с бомжом Серафимом договорились. В конце концов, как постоянный, покорный слушатель монологов вдовы-генеральши, я, кажется, заслужила право быть в курсе дела.

Оказалось, что Серафим и Изольда завтра, примерно в то же время, договорились у меня встретиться. У меня, видите ли, обстановка располагает. «Но мне, конечно, об этом знать не обязательно, — сердито подумала я. — Надо же, клуб знакомств устроили!»

В общем, недолго рассуждая, но очень старательно подбирая выражения, я высказала Изольде Олеговне всё, или почти всё, что по этому поводу думаю. Основной мыслью моего монолога было, кажется, то, что я, конечно, обеими руками за толерантность, как сейчас модно, но против встреч Изольды с бомжом на моей территории.

Оказывается, я просто себе не представляю, какой у Серафима сложный внутренний мир! Дело в том, что за три с лишним часа, Изольде Олеговне удалось выяснить некоторые обстоятельства прежней жизни Серафима. Ну, если он не соврал, конечно, хотя, честно сказать, на него это не похоже: видите ли, даже мне, с предубеждением относящийся ко всяким асоциальным типам, Серафим не казался пустым треплом. Чувствовалось в нём что-то исключительно серьёзное… Трудно объяснить это ощущение, потому что я этого человека совсем не знаю.

А тут вдруг Изольда, со своими холеными ногтями, выращенная как тепличное растение, — правда, тоже, конечно, убитая и потерей мужа-генерала, и внезапной ненужностью на работе; но ведь, взглянув на Изольду, этого ни за что не скажешь. Уж если он похож на клоуна в цирке, то она на какую-нибудь графиню из дворца Монплезир.

В общем, внутренний мир обоих — потёмки, да ещё какие; и вообще, всё это из разряда философии. Ну, а голая правда такая: нет, и не может быть между ними ничего общего.

Так я Изольде прямо и высказала своё мнение. Сказала, что нельзя, поддавшись острому чувству одиночества, бросаться на первого попавшегося бомжа. А именно это, по-моему, растерявшаяся Изольда и собирается сделать. Короче говоря, мне удалось, наконец, поучительствовать вволю. Изольда внимательно слушала мои нотации и, надеюсь, делала для себя необходимые выводы, — ведь я, безусловно, права!

Впрочем, по ней ни за что не догадаешься, сделала она правильные выводы или нет. А точно только то, что задержаться после работы мне пришлось на целых два с половиной часа.

Я вам говорила однажды, что не очень хорошо понимаю внутренний мир Изольды. Но то, что она привыкла к комфорту и постоянной опеке, я знаю точно, потому что это она сама мне рассказывала. В общем, ей совершенно нечего делать с человеком, который, как я предполагаю, обладает почётными привилегиями дважды в день питаться в столовой для бомжей и ночевать в приюте.

Ведь не зря же, в самом деле, Сент-Экзюпери однажды сказал: «Мы в ответе за тех, кого приручаем». Изольда, судя по её глупым вопросам, собралась приручить бомжа, ну и самой приручиться, может быть, — не знаю…

Честно говоря, переживала я не столько за Изольду, потому, что она, в моём представлении, просто-таки железная леди. Извините за выражение, но по-моему, её хоть кувалдой бей, всё равно не разобьешь.