Ответ пришёл незамедлительно.

— Я всё ещё люблю её...Искал её я, все эти долгие десятилетия, рыская по всему Старому лесу...но не нашёл...и вот когда терпенье мое лопнуло, я сдался и живу сейчас одними лишь воспоминаниями, о том светлом дне, но для меня, и мрачном для неё.

— Из за отпора, что цветок дал ?

— И не только.

— Что ж ещё ?

— Она в последствие уменьшилась во много раз, из слов твоих, если не врёшь мне...

— Не вру.

— И всё это произошло лишь потому, что так цветок велел...Он мстил...Оставив там внутри неё, уж очень нежных, мягких её пальцев, подушек пальцев рук, колючку жало. Оно и отомстило.

— Вы уверены ? — Глупый вопрос, подумал странник, ведь странный старец всегда уверен был во всём что говорил.

— Нет !

Ба-баххх, не уж то ! Впервые за весь их разговор, он не уверен был в своих предположениях. Ведь на кону любовь. А она, как повелось, главенствует над всем, а над нашим разумом тем более.

— Вы правы, вы возможно правы, так и было, Мирасель вполне могла получить по заслугам после того намеренного, смелого поступка, когда решилась сорвать совершенный цветок в Мире теней.

Старик грустно посмотрел на Данди и сказал.

— Мне жаль её, признаюсь честно...

— И мне. Но вы не унывайте. Она скажу я вам, всё также светла как прежде, и от неё исходит теплота.

— А где, а где её найти мне ? — Глаза его теперь лишь излучались.

И малыш всё рассказал ему, от а до я.

Утром пели птички и светило ярко солнышко, Данди стоило собираться в путь для его продолжения. Когда он проснулся, оделся и вышел из спальной в гостиную дупла, там на деревянном детском стульчике сидел поникший седина Дескот и по его щекам почему-то текли слезинки.

— Что случилось ? — Взволновался странник.

Волшебник только вскинул взор и добро улыбнулся.

— Данди, я с сегодняшнего дня начинаю новую жизнь.

— Жизнь с чистого листа ?

— Так точно...

— Это всё она ?

— Так точно...

— Любовь воодушевила ?

—Так точно...

— Вы обрели вновь смысл жить ?

— Так точно... — Старец расплывался весь в улыбке при каждом слове повторении.

— Я премного рад за вас, Дескот.

— А я, за нашу встречу...не будь её, не быть и слезам радости на моём лице, и стремлению жить, и двигаться к цели той.

— К какой ?

— С ней повидаться.

— И скоро ль ?

— Конечно скоро. Вот за твоим отходом, туда на юг, я следом тронусь, но на север.

— Я надеюсь, что на этот раз вы не спасуете, и осмелитесь приблизиться хотя бы на шаг к девице из вашего прошлого, из ваших долгих воспоминаний, но теперь к... — Он не хотел но приходилось. —...к старухе с настоящего. И потом, признаться... — И неожиданно малыша посетила грустная мысль — "О мой бедный дедушка, ведь ты так и не смог, нет, не успел, сходить на свою последнюю встречу со своей вечной любовью жизни, со своей когда-то возлюбленной Маури ”.

— Спасибо тебе, странник. — Вернул волшебник мальчугана из мира глубоких мыслей снова в странный лес, в дупло.

—... ей в любви. — Закончил всё ж малыш.

— Я попытаюсь. — Был ответ.

После чего Дескот помог пожалованному вчерашним днём доброму гостю из амадеуских земель собраться в пеший путь. И уже перед самым выходом малыша, волшебник вдруг признался, и сделал это когда они спустились с гигантской ветки дерева дупла по толстой верёвке вниз, на лесную землю.

— А знаешь чем страдаю я ? — Данди помотал в незнание головкой. — Скажу ! —Настроившись он отвечал. — Избытком... — Видно было что он стеснялся… —...как их там, а-а-а фантазий.

— Вам никак не лезут в голову картинки ? Вы не можете как все, брать да фантазировать ?

Дескот удивлял своей неординарностью.

— Да, всё так...и мне от этого не хорошо. Ведь я волшебник. Ведь я имею право, даже нет, обязан, что-то новое придумывать всегда.

— Всё верно. И потом, фантазии — это большой дар. — Уточнил малыш.

—Я думаю, что ими обделён. — Уныло тот решил.

— Не огорчайтесь. — Поддержал странник седого старика. — Фантазии придут тогда к вам, когда придёт любовь, и обоюдная.

— А ? — Густые обе бровки волшебника взлетели на самый лоб.

— Когда вы доберётесь до любимой, признаетесь ей, затем получите взаимность, то к вам они вернутся... — Он игриво замолчал. — ...теперь уверен я, a не вы... — Они оба лучезарно улыбнулись. —...вернутся покинувшие некогда вашу головку смелые фантазии.

— Ты умно мыслишь. Любовь я слышал окрыляет. И значит по итогу, я буду самым счастливым волшебником на белом свете ?

— После волшебника из страны Оз, так и быть. — Их лица дружно засияли, и обменялись улыбками, после чего они довольные беседой дружно приобнялись.

Ну и на этом, Дескот с Данди Боем расстались навсегда, но прежде один другому пожелал удачного похода, а вместе с ним счастливого исхода.

День шестой. Данди встречает пластилинового человека бежавшего из пластилинового городa.

В лесу под ногами у странника хрустела сухая трава и трескались лесные веточки, ступать по ним было одно удовольствие. А когда он добирался до небольшой быстротечной речушки то как то озорно прыгал с камня на камень, в целях не намочиться, а заодно обойти её вскорь, и вот таким образом он порою достигал обратного берега, и затем двигался всё дальше и дальше, вслед за лучиками дневного, уходящего солнца. Уже ближе к ночи, он присёк себе нехилое местечко, укрывшись в котором, можно было не беспокоится за неожиданный наскок зверей в полную темень, и за налёты скорых холодных ночных ветров ; Данди прятался на высотном деревце,где как ни странно, некой небывало огромной лесной птицей было искусно свито гнездо, и куда мог уместиться любой желающий имевший планы переконтоваться в нём ночь, другую. Но перед этим…ему нужно было во что бы то ни стало как-нибудь согреться, и он предпринял действия. Требовался всего лишь огонёк из веточек, а в народе, костёрчик пускающий дымок. Прежде чем попробовать зажечь огонь без спичек, малыш приготовил несколько сухих легковоспламеняющихся материалов. Затем укрыл их от ветра и влаги : деревянные стружки и опилки, птичьи перья, шерстистые ворсинки растений собранные им вокруг себя, без особых трудностей. Но всё это ещё необходимо было поджечь...Исподволь и сырые дрова загораются, помнил он, а значит шанс имелся. В качестве кремня он применил твердый кусок камня. Держа кремень как можно ближе к труту и ударяя им о маленький брусок стали. Ударял так, чтобы искры попадали в центр трута. В момент когда он начал дымить, одинокий лесной путник слегка подул на пламя, а то разгоралось и разгоралось…И уже через каких-то три минутки странник укутавшись в большую матерчатую тряпку и по максимуму придвинувшись к слабо полыхавшему огоньку стал согревался. А на громадном королевском вечернем небе жглись звёзды, одна за другой, то там, то здесь.Так ему посчастливилось просидеть не долго. Всё попортил сначала какой-то скрипящий звук из глубины темнеющего леса, а затем ужасный, дикий крик, казалось бы животного, наподобие скажем совы-хохотушки, но нет не её, а принадлежавший кому-то другому...И откуда не возьмись окружающую тишину разорвал надменный смех неведомо кого...Но кого ? С решимостью в лице усталый странник вскочил с места и наспех вынул острый нож, даренный ему старым кудесником перед отходом в путь, и сейчас висевший в ножнах у него на поясе, и повернулся на смех исходивший как оказалось со спины, и приготовился ждать. Мир королевский замер. В воздухе стояло беспокойство, и пах он слишком тошно. У малыша на секунду прихватило живот, и закружилась голова. Ему становилось дурно.

— Д-а-н-д-и…— Прошептала тварь, откуда-то из темноты помноженной на страх.

А в самый верх, в звёздное небо с лесных громил деревьев неожиданно взметнула стая чёрных птиц. Ужасное, свой открывало пир.

— Кто ты, покажись ?