Этот смуглый чувственный соблазнитель своими жадными, обжигающими поцелуями практически лишил ее воли. Мэри уже не могла ничего сделать: она просто млела от яростных, умопомрачительных поцелуев красивого капитана.

Мэри Элен перестала напрасно стучать кулаками по спине и по мускулистым плечам. Она прекратила сопротивляться – перестала вырываться, стараясь освободиться и убежать от него. Долгие опьяняющие поцелуи и горячее, крепкое как гранит прекрасное тело сделали свое дело – они совершенно околдовали слабеющую женщину. Слава Богу, что сейчас темно!

В глубине сознания у Мэри все же мелькнула мысль, что ей угрожает опасность полностью подчиниться этому загадочному мужчине. Она должна либо бороться до последнего вздоха, либо рискнуть, а последнее может повлечь далеко идущие последствия.

Но в этот момент Мэри не хотелось прислушиваться к доводам разума. Ей не хотелось думать. Хотелось только ощущать. В конце концов, Мэри тихонько вздохнула, молча, признавая свое поражение, и обняла капитана за шею своими слабеющими руками.

Опытный капитан уловил момент, когда женщина сдалась. А она действительно сдалась. Сама Мэри еще этого не понимала, но Клей понимал. Он также понимал, что победа была полной.

Теперь эта нежная красавица принадлежала ему.

При других обстоятельствах капитан тут же ослабил бы натиск и стал бы соблазнять ее не спеша. Будучи искушенным, в любовных играх, внимательным и восприимчивым к ощущениям даже самых развратных женщин, он бы воспользовался случаем начать все сначала. Стал бы ухаживать за ней, обольщать ее, нашептывая на ушко ласковые слова, нежно целуя и лаская.

Но напряжение между ними накапливалось слишком долго. Клей слишком сильно ее хотел.

Возбуждение капитана было гораздо сильнее возбуждения Мэри. Кровь в его жилах превратилась в жидкий огонь. Им овладело такое затмевающее разум желание, что он был готов сорвать одежду с ее теплого желанного тела и взять ее прямо здесь, на полу.

Капитан продолжал обольщать ее упоительными поцелуями. Когда он, наконец, оторвался от ее губ, Мэри предприняла последнюю попытку спастись.

– Пустите меня, – прошептала она едва слышно, откинув голову назад.

Сердце ее билось неровно.

Ответом ей был горячий влажный поцелуй в чувствительном месте шеи. Мужчина решительно дернул поясок у нее на талии.

– Нет… Пожалуйста, не надо… – прошептала она, в то время как капитан одним быстрым движением сбросил с нее халат, оставив Мэри совершенно беззащитной в одной влажной тонкой ночной рубашке.

От прикосновения его пальцев, расстегивавших глухой ворот рубашки, голова ее закружилась. Она пыталась сказать «нет», но задохнулась. Мэри чувствовала горячее дыхание Клея на своем плече, и пульс ее стал совсем бешеным. Обнаженная плоть дрожала. Женщина застонала, когда его жадные губы запечатлели поцелуй на ее плече и шее.

Мэри поморщилась, когда теплая мужская рука скользнула внутрь расстегнутой рубашки и легла на ее левую грудь. Он потер большим пальцем затвердевший сосок, и она вздохнула от удовольствия. Капитан тут же закрыл ей рот страстным поцелуем. Ее губы раскрылись. Она вся пылала страстью.

В непроглядной тьме коридора второго этажа Мэри страстно целовала капитана Найта, в то время как он всеми пятью пальцами ласкал и дразнил ее твердый, как алмаз, сосок. Ей было приятно, так приятно, что хотелось, чтобы он не останавливался.

Клей отпустил ее губы, но его рука продолжала ласкать ее грудь. Мэри почувствовала, что он немного передвинулся, и заморгала, пытаясь что-нибудь разглядеть. Но ничего не было видно. Она изумленно застонала, шокированная тем, что горячие губы капитана ухватили сквозь тонкую ткань рубашки ее правый сосок.

– Капитан… Ох… Капитан Найт… – вздохнула Мэри, медленно наклоняя голову. Распущенные волосы закрыли ее разгоряченное лицо. Левой рукой Мэри дотронулась до его широкого скользкого плеча, затем прижала к себе его голову.

Капитан продолжал дразнить и ласкать языком ее твердый, как камень, сосок через влажную, прилипшую к телу ткань сорочки.

– Пожалуйста… Ох, пожалуйста… – шептала она во тьме, ероша тонкими пальцами шелковистые волосы у него на затылке.

Клей накрыл ртом облепленный мокрой тканью сосок и начал сильно сосать его. Мэри судорожно сжала его волосы, крепче прижимая к себе его лицо. Она была вне себя от восторга. Неожиданно ей страстно захотелось его увидеть.

Она знала, что капитан стоит перед ней на одном колене, что его сильная рука обнимает ее талию, а другая ласкает обнаженную левую грудь. И она могла себе представить, как он выглядит, стоя перед ней, – большой чувственный рот прижат к ее груди, прекрасные серебристо-серые глаза закрыты, длинные, черные как смоль ресницы веером лежат на высоких скулах.

Ох, если бы только она могла его видеть!

Но Мэри ничего видеть не могла, а могла только чувствовать.

Она чувствовала влажное тепло его рта на своем пульсирующем правом соске, чувствовала, как его загорелая рука играет с ее левой грудью. Мэри глубоко вздохнула. Неожиданно Клей оторвал губы от ее тела. Он откинул ткань сорочки и снова приник к левой груди. Он ласково покусывал и облизывал сосок, в то время как его пальцы ласкали влажную от поцелуев правую грудь.

Жаркая, душная ночь была очень тихой. Не слышно было даже легкого шелеста ветерка. Никаких звуков в доме. Снизу, от реки, не доносилось никаких голосов. В доме царила абсолютная тишина. Мэри слышала один только этот сосущий звук, и звук этот был исключительно эротичным. Ее охватила дрожь наслаждения. Она наклонилась еще немного вперед, сжимая голову Клея и притягивая се еще ближе к себе.

Неожиданно капитан выпустил изо рта твердый влажный сосок и прижался горячими губами к ее ребрам. Мэри почувствовала, как он стягивает расстегнутую рубашку с ее рук и плеч. Она помогла ему освободить свои руки от рукавов. Когда рубашка повисла у нее на бедрах, она крепко сжала широкие обнаженные плечи Клея.

Потом она закрыла глаза и вздохнула, когда Клей стал целовать ее талию и дрожащий живот, передвигая разгоряченное лицо. Он добрался до маленькой впадинки ее пупка. Мэри не пыталась его остановить, когда капитан сильно потянул ткань и стянул рубашку с ее бедер. Она почувствовала, как тонкая ткань упала ей на ноги, почувствовала, как его ладонь приподнимает ее левую ногу и освобождает ее. Правой ногой он не стал заниматься. Его горячие губы вернулись к обнаженной коже возлюбленной, крепкие руки сжали ее бедра. Мэри вздохнула и застонала, когда его пылающие губы рассыпали поцелуи по ее дрожащему животу, прошлись по косточкам на бедрах; оттуда он вылизал дорожку вниз, к тонким волоскам, спускающимся вниз от пупка.

Клей ласкал ее коленки с ямочками, крепкие бедра, плоский живот. Его губы дразнили и ласкали Мэри до тех пор, пока она не возбудилась настолько, что уже была не в силах стоять спокойно. Все ее тело горело. Мэри казалось, что она больше не может выдержать сладкое мучение. Обнаженная и задыхающаяся, она вся пылала, страсть захлестывала ее все сильнее и сильнее. Она уже и не думала делать вид, что не хочет его. Женщине казалось, что она умрет, если он сейчас отпустит ее. Умрет, если он оставит ее в таком состоянии. Ей нужно – она должна получить – то, что только он мог ей дать.

Мэри страстно желала облегчения, которое обещало ей это незнакомое и в то же время так знакомое ей тело. Она чувствовала, как в ней нарастают боль и блаженство, и каждая клеточка ее напрягшегося тела молила Клея помочь ей, спасти ее, дать ей это облегчение.

Однако когда его разгоряченное лицо уткнулось в завитки светлых волос меж ее дрожащих бедер, Мэри удивленно охнула и оттолкнула его широкие, влажные от пота плечи.

– Нет! – взволнованно воскликнула она, снова принимаясь бороться.

И тут же она почувствовала, как сильная рука раздвигает ей ноги, и ощутила обжигающее дыхание на внутренней стороне бедер. Зубы Клея ласково покусывали ее, а горячие губы целовали. Мэри почувствовала отвращение.