Палец нажимал на спусковой крючок, раздавался негромкий хлопок, дуло автомата с хлопком выплевывало лепесток ярко-оранжевого пламени…

Хлопок, хлопок… Еще хлопок… Дракон сзади, прикрывает меткими одиночными выстрелами… Один из солдат с развороченным в хлам черепом валится рядом, Арсеньева чуть не стошнило на труп. Не важно, важно только стрелять.

Хлопок… Очередная безликая жертва отлетает назад, окрашивая красным клюквенным соком стену за спиной. Нет ни людей, ни даже мишеней – просто цели в компьютерной игре, юниты… Просто надо тупо и быстро спускать курок… Нет мыслей… Нет эмоций… Нет страха… Выстрел. Второй. Третий! Выстрелы товарищей слева и справа… Стрекот «Валов» и грохот стволов сектантов… Вонь нитропороха…

Ассасин воет и бьется на полу, пытаясь зажать в горсти вывалившиеся из брюха кишки, – из огромной рваной дыры рекой хлещет кровь. Еще один сектант, несмотря на рану, успевает добежать до Гоши, но в самый последний момент спотыкается и, уже падая, всей тяжестью своего тела сбивает адъюнкта с ног, оставляя ему лишь долю секунды, чтобы закрыться автоматом. Пуля, навылет пробившая череп десантника, бегущего к сцепившимся врукопашную. Зачем он, черт побери, снял шлем?!

Мыслей нет, есть лишь их обрывки, что проносятся со скоростью вихря, нагоняя леденящий, сковывающий страх. Хоровод не связанных друг с другом картинок. Боковым зрением Антон видит, как один из сектантов сбивает с ног оплошавшего бойца и вонзает между кромкой шлема и бронежилетом катану, чтобы самому через мгновение попасть под очередь. Пуля, выпущенная кем-то, взорвала голову передового из набегающих Темных сталкеров, словно спелый арбуз. Тело без головы пробежало шага два-три, затем рухнуло и забилось в судорогах.

Вот один из них совсем рядом, а Арсеньев как раз меняет магазин, но пуля Дракона попала сектанту в бедро и пробила артерию. Мужик взвыл, а затем упал и, завывая, закрутился на месте, пытаясь закрыть руками дыру, откуда бил кровавый фонтан. Впрочем, его муки длились недолго. Не прошло и минуты, а его тело уже лежало неподвижно в луже крови. Заряд картечи попал Гоше в грудь. Парень будто налетел на невидимую преграду, перевернулся в воздухе и рухнул плашмя.

А потом вдруг все кончилось. Трое последних сектантов, трезво оценив ситуацию, остановились и рухнули на бетон, закрыв головы руками. В ответ – несколько автоматных очередей. Ну, какие тут пленные?..

Путь был свободен.

Вот и зал, тоже памятный Антону. Тут, похоже, сектанты пытались дать последний бой. Трупы изуверов валялись на полу в живописном беспорядке, и молодые солдаты под руководством низкорослого прапорщика стаскивали их к стене.

Розовые кораллы были сбиты со стен автоматным огнем, жуткий кровавый алтарь разбит и смят взрывом гранаты. Ниша, где росла мегажемчужина, пустовала. Уже увезли или сектанты успели спрятать?

Но долго рассматривать капище не пришлось. Голос Долгова потребовал от них возвращаться на «Парк Победы» и проверить обнаруженную там лабораторию.

Проход повернул направо, затем распрямился, уводя их все дальше налево. Когда они повернули за угол, их взглядам открылась хорошая стальная дверь, и каким-то странным образом Антон понял или, скорее, почуял, что за ней находится та самая лаборатория, о которой говорил Долгов.

Двери были заперты, но кодовый замок уступил выстрелу из трофейного дробовика. Стальная дверь распахнулась, открывая доступ в обширное помещение, являвшее собой нечто среднее между зверинцем и сияющей полированной сталью операционной. Но все это Арсеньев отметил краем глаза, ибо взгляды их приковал к себе огромный аквариум в центре комнаты.

– Охренеть! – обронил Дракон, и начлабу нечего было возразить.

Молча они изучали нечто, запертое внутри. Внушительный резервуар, размером два на три метра, оказался наполнен прозрачной жидкостью. В ней, опутанный проводами и датчиками, пропущенными через верх огромной трубы, покоился монстр. Воплощение кошмара, гигантское, дымящееся темно-фиолетовое тело, студенистое и вздрагивающее.

Вздутые щупальца толщиной с пожарные шланги слабо пульсировали, протянувшись из бледного месива. Другие щупальца свисали вниз бахромой мясистых усиков. Они вслепую извивались, переплетаясь друг с другом, подергиваясь, и все это было залеплено кошмарной слизистой массой, которая влажно пульсировала и содрогалась.

От него тянулись прозрачные трубки, и вели они к небольшим горшочкам, где росли уже знакомые розовые кораллы.

Антон оглянулся на рабочие столы из стальных листов – на них были в беспорядке разбросаны хирургические инструменты.

– Да зачем вообще его живым держать? – спросил Дракон, повернувшись спиной к чудищу.

Не смотреть на него было сложно; создание ужасало и приводило в трепет – и одновременно это невероятное искажение природы невольно восхищало.

– Чтобы получать разные части тела и жидкости из него… – пожал плечами Жузнев, а затем тяжело вздохнул. – Я такое видел у нас на Дальнем Востоке. Китайцы медведя или тигра в клетку посадят да прикуют и в нужные органы трубки вставят, чтоб, значит, желчь и мускус или там костный мозг откачивать…

– Их самих бы вот так откачать! – ругнулся сталкер.

«Да, только китайцев нам тут и не хватало!» – подумал Арсеньев.

Тут среди оборудования валялись разные распечатки. Жузнев поднял лист и принялся изучать.

– Что вся эта дрянь означает, интересно… Цитозины, аденины, фагмиды, митохондриальная ДНК… Вроде что-то с генной модификацией связанное, – сообщил он. – Ладно, надо все собрать и потом разбираться.

За дверью в соседнюю комнату они обнаружили нечто. Тяжеловесная гудящая машина. Переплетавшиеся и разъединявшиеся массивные шины из меди и алюминия, между которыми были размещены артефакты самого разного вида. Монотонно гудели кабели, снабжавшие агрегат электричеством.

Антон подошел ближе и невольно замер. Ему приходилось встречаться с самыми разными порождениями Зон – и с мутантами, и с людьми, обработанными враждебной миру силой, и с артефактами, само собой. Но, пожалуй, никогда он не сталкивался с таким. От машины исходило физически ощутимое невероятное, нечеловеческое зло.

Дракон стал рядом с ним и положил Арсеньеву руку на плечо.

– Вот оно как, – пробормотал он. – «Черное сердце» и три «созвездия», не считая мелочовки… Помню, был у нас на Яновской точке такой артефакт-мастер Дикий Кузнец. Смахивает на его работу… Впрочем, не важно…

– Вырубить его? – осведомился Антон, прицеливаясь в кабель.

– Не надо! – остановил его Дракон. – Бывает, что если с такой вот штукой чего не так сделаешь, так зажарит на месте или рванет! Пошли отсюда…

Они уже спускались в станционный вестибюль, когда все и случилось. Начлаб только и успел, что увидеть метнувшуюся из темного прохода фигуру в черном. Потом Дракон резко оттолкнул его, уже в падении выхватывая ПБ.

«Ду-дут!» – коротко пролаял ТТ сектанта. Тело Жузнева дернулось, и две кровавые дыры появились на его шее. Кровь хлынула пульсирующими толчками.

Дракон, вскочив, разрядил ПБ куда-то в темноту, и короткий булькающий вскрик был ему ответом. Сталкер ринулся вперед.

Антон беспомощно сжимал дрожащую руку Анатолия. Сердце раненого колотилось и замирало. Еще один вдох, затем выдох… Судорожный хрип, и грудь его застыла в неподвижности наступившей смерти. Кровь больше не вытекала из ран, сердце остановилось.

Его товарищ погиб, глупо и бессмысленно. Погиб, как обычно и гибнут в Зоне. Молчаливого спокойного дальневосточника с его доброжелательной улыбкой и надежностью больше не было в живых. Арсеньев сидел рядом с неподвижным телом, повторяя про себя: «Ну, как же это?!»

Вернулся Дракон, держа в руке дымящийся пистолет. Ничего не говоря, сунул в кобуру.

– Ты сходи, скажи, пусть Толю заберут, – тихо произнес он. – А я доложу Долгову. Ты еще психанешь, а оно не надо, все равно уже ничем не поможет…