5 января 196.. года в юго-восточной части Тихого океана стояла штилевая солнечная погода. Ослепительно яркие блики прыгали по синей воде. Навстречу кораблю ровными цепями лениво катились невысокие волны. Океан, казалось, дремал. Изредка с юга налетал легкий холодный ветерок, напоминавший о близости плавающих льдов.

Капитан 3 ранга Родион Николаевич Лихонин стоял в рубке и время от времени осматривал в бинокль пустынный горизонт. Корабль быстро и бесшумно шел вперед, разрезая носом встречные волны. Настроение у командира было отличное. Там, за синим простором океана, лежала родная земля. Еще несколько дней пути, и корабль войдет в порт.

Лихонин гордился тем, что ему доверили провести первый длительный поход на новом универсальном корабле. Еще занимаясь в академии, он побывал во время практики на судостроительном заводе, где готовили к спуску на воду этот невиданный раньше, универсальный корабль сокращенно именовавшийся «уникор».

Закончив академию с отличием. Родион Николаевич стал командиром первого уникора. Два его товарища по академии стали командирами двух других таких же кораблей, спущенных на воду вслед за первым.

Настал день, когда Лихонин впервые повел свой корабль в дальний поход. Через Северный ледовитый океан уникор вышел к Гренландии, пересек с севера на юг Атлантический океан, обогнул мыс Горн и взял курс на Владивосток.

Все механизмы и приборы уникора работали безупречно и командир был уверен, что поход окончится успешно. Два других универсальных корабля только недавно вышли на испытания и находились теперь где-то в Северной Атлантике.

В уникоре были удачно воплощены все новейшие достижения техники. Длинный, сигарообразный корпус корабля имел обтекаемую форму. Установки для запуска управляемых снарядов на носу и на корме и боевая рубка в центре уникора были снабжены задвигающимися крышками-колпаками с удлиненными, покатыми склонами. Колпаки почти не мешали общей обтекаемости корпуса…

В рубку вошел инженер Борис Харитонович Варламов, один из конструкторов корабля, наблюдавший в походе за работой механизмов.

Варламов носил флотский китель без погон. Лысую голову прикрывала вечно помятая кепка, которую он засовывал в карман во время работы. Черная борода его висела двумя длинными клиньями.

- Посмотрите, товарищ капитан третьего ранга, сколько чаек! - сказал вахтенный офицер. - Туча целая.

- Вероятно, кормятся возле косяка рыбы. - ответил Лихонин, глядя туда, где над поверхностью моря носились белые птицы. Они то взмывали ввысь, то камнем падали вниз и исчезали среди волн.

- Плавающий предмет! Левый борт, курсовой тридцать, - доложил матрос-сигнальщик.

Лихонин прильнул глазами к биноклю.

- Подойти к плавающему предмету! - приказал он.

Через несколько минут Лихонин уже без бинокля видел странный предмет, покачивающийся на волнах.

- Резиновая лодка. В ней лежит человек, - снова доложил матрос.

- Сигнал «Человек за бортом!» - коротко приказал Лихонин. - Приготовить катер!

Внутри корабля раздались отрывистые звонки. Несколько матросов принялись открывать люк на левом борту уникора. Там, в специальной нише, стоял небольшой катер.

Корабль немного погрузился, вода подошла под катер и подняла его с киль-блоков. Мичман Антипов занял место у руля. Глубоко сидящий в воде катер отошел в сторону. Сверху он казался маленькой, изящно выполненной моделью уникора. Только стеклянный колпак, задвигавшийся над головами людей, мешал полному сходству.

За кормой катера бурлила вода, и маленький корабль быстро шел к тому месту, где виднелась резиновая лодка. Он так зарывался во встречные волны, что из рубки уникора виден был лишь белый бурун за его кормой, да блестящий под лучами солнца стеклянный колпак…

Обратно катер, тащивший на буксире лодку, двигался медленно. Лихонин нетерпеливо прохаживался по рубке. Его удивляло, как могла появиться резиновая лодка в этом районе, лежавшем в стороне от морских путей. Правда, земля была сравнительно недалеко - в сотне миль за кормой лежала Южная Америка. Но с той стороны лодка приплыть не могла. В этом месте от Новой Зеландии шло сильное течение, пополнявшееся холодными антарктическими водами. Однако лодка не могла приплыть и от Новой Зеландии. Потребовались бы месяцы, чтобы пересечь океан, проделать путь в несколько тысяч миль. Да и первый шторм перевернул бы это утлое суденышко.

Можно было предположить только одно: где-то в море затонул корабль, и течение принесло сюда случайно спасшегося человека.

Катер подошел к борту уникора. Боцман Антипов поднялся на палубу, держа на вытянутых руках безжизненное тело. Родиону Николаевичу бросились в глаза длинные темные волосы, свисавшие с головы человека.

- Жив он? - спросил Лихонин.

- Живой, живой. Без сознания, а пульс есть. Только это, товарищ командир, не «он», а «она»…

- Женщина?

- Так точно.

Женщина была одета в толстый шерстяной свитер и зеленые брюки, подбитые изнутри коричневым мехом. Лихонина удивила обувь женщины: на ногах ее были грубые ботинки с шипами на толстой подошве, напоминавшие ботинки альпинистов.

«По льду она ходить собралась, что ли?» - подумал Родион Николаевич.

Лицо женщины даже сейчас, бледное и измученное, было очень привлекательно. Резко выделялись черные стрельчатые брови и густые ресницы.

Женщина застонала негромко, грудь ее вздымалась все чаще. Она глубоко вздохнула, медленно подняла веки. Большие с блестящими белками глаза несколько секунд безучастно смотрели в синее небо. Потом глаза ожили, в них засветилось удивление, и она спросила чуть слышно:

- Где я?

Родион Николаевич, наклонившись, мягко ответил на том же языке, на котором был задан вопрос:

- Не беспокойтесь. Вы на корабле Союза Советских Социалистических Республик.

Женщина говорила что-то, но язык плохо повиновался ей. Наклонившись, Лихонин с трудом разобрал отдельные слова.

- Торопитесь… ради бога… страшные взрывы… снаряды… там все готово… взрывы… спасите…

Глаза женщины закрылись, и она снова потеряла сознание…

Из радиорубки Родион Николаевич вышел озабоченный. Командиру было над чем задуматься. На запрос о том, что делать с женщиной, из Владивостока долго не поступало ответа. Только через час пришла шифровка неожиданного содержания: до наступления ночи прибыть в район островов Таумоту и ждать там дальнейших указаний.

В боевой рубке Родион Николаевич отыскал на карте маленький островок, к которому должен был прибыть уникор. В лоции говорилось, что островок этот - атолл с хорошей лагуной - не населен и что люди на нем бывают редко.

Лихонин, повернувшись к вахтенному, приказал:

- Командира авиационной боевой части - в рубку. Дайте сигнал: но местам стоять, в воздух подниматься!

Вахтенный офицер одной рукой нажал кнопку колоколов громкого боя, другой поднес ко рту микрофон, повторяя слова командира.

Будто ветром сдуло с палубы матросов. Захлопывались крышки люков. Сигнальщик, вращая рычаг, задвигал тяжелую крышку над боевой рубкой.

К пульту управления встал командир авиационной боевой части старший лейтенант Кравченко. Худой и высокий, он стоял сутулясь, чтобы не стукнуться головой о крышку. Перед ним на панели вспыхнул голубой сигнал. Атомный двигатель переключился с надводного положения на положение «Воздух».

- Что же, Борис Харитонович, посмотрим еще раз, как чувствует себя ваше детище, - улыбнулся Лихонин.