В огромной гостиной повисла неловкая тишина. Мы переглядывались, но не останавливали друг на друге взгляд дольше, чем на секунду. Потом мама хлопнула в ладони, привлекая к себе наше внимание и прекращая эту тупую игру в гляделки.

— А на кухне вас ждет сюрприз! — воскликнула она, озарившись широченной улыбкой. Затем посмотрела на Джеймса. — Я тут немного похозяйничала и приготовила черничный пирог.

Тот ответил ей теплым взглядом. Он обнял маму и поцеловал в щеку.

— Дорогая, звучит просто потрясающе, — одобрил он, глядя на мою маму, словно на бриллиант в дорогой оправе. — А ты что думаешь, Наоми?

О боже, серьезно?

Я думаю, что все это полнейшая чушь.

— Конечно. Черничный пирог — что может быть лучше? — произнесла я и натянула милую улыбку.

Я услышала, как мама выдохнула с облегчением.

А потом мы дружно прошествовали на кухню, чтобы отведать ее кулинарное произведение.

***

Мне пришлось выслушивать их милый разговор и не наблевать.

Жесть. Это полный вынос мозга. Иногда у меня возникало ощущение, что мама намеренно ведет себя так по-домашнему. Ведь она не такая. По крайней мере, я ее такой знаю. И она никогда не претворялась покладистой женщиной, встречаясь с другими мужчинами. Либо Джеймс действительно ее так зацепил, либо… либо я ни черта не знаю свою маму.

С непосильным трудом пережив ужин в «семейном» кругу, я думала, как бы смыться в свою новую комнату. Лишь бы больше не видеть, как мама воркует с Джеймсом.

Но решение проблемы само свалилось мне на голову.

— Мы с Джеймсом собираемся в ресторан, — призналась мама, таща меня на второй этаж.

О, теперь мне стало ясно, что имел в виду Джеймс, когда сказал ей идти готовиться. Мама должна была приготовиться к походу в ресторан. И зачем тогда было устраивать этот показушный ужин на кухне?!

Идиотизм какой-то.

— Прекрасно, — вздохнула я. — А причем здесь я?

Мама подвела меня к одной из дверей в правом крыле коридора второго этажа. Она улыбнулась и невинно захлопала ресницами.

— Как причем? Ты поможешь мне выбрать платье, — и, подмигнув, она распахнула передо мной дверь в их спальню.

Ого. Она была огромнее даже моей комнаты, хотя я думала, что больше просто не бывает. В спальне хозяина этого шикарного особняка преобладали желтые тона. Бледно-лимонные стены, огромная кровать с золотистыми шелковыми простынями, куча свободного места, небольшая гардеробная в конце комнаты.

— Вау, — произнесла я, когда мама завела меня внутрь.

— Пойдем, — она показала мне гардеробную.

И понеслась.

Она примеряла платья одно за другим и внимательно прислушивалась к моим советам. Ей было важно выглядеть потрясающе, и она полностью доверяла мне. Я не хотела подводить ее, поэтому честно высказывала свое мнение относительного каждого наряда. В итоге мама остановилась на классическом черном платье. К нему она подобрала аксессуары, сумочку и туфли.

Джеймс ждал маму внизу. На нем был официальный дорогой костюм под цвет маминого платья. Когда он успел переодеться? Ведь до этого он был одет в обычные белые брюки и вязаный серый пуловер. Глаза мужчины засверкали, когда он увидел мою маму. Боже, да он действительно был влюблен в нее. И это было понятно даже мне — человеку, не смыслящему ничего в этом чувстве. Что, правда так бросается в глаза, когда ты одержим этим чувством?

— Если что, еда в холодильнике, — сказала мне мама. Похоже, она уже чувствовала себя здесь хозяйкой.

— Окей, — кивнула я, переминаясь с ноги на ногу. Она и Джеймс выглядели так, словно собрались на прием к президенту.

— Можешь посмотреть телевизор, или поплавать в бассейне, — предложил Джеймс. — В доме есть бильярд. Ты умеешь играть?

— Немного, — ответила я.

— Не волнуйся, милая. Скучать не придется, — мама ласково потрепала меня по руке.

— Дорогая, мы уже опаздываем, — взглянув на дорогие наручные часы, сообщил Роджерс. — Приятного вечера, Наоми.

— И вам, — сказала я.

Они вышли за дверь, когда мама обернулась, чтобы проинформировать меня:

— Милая, можешь не ждать нас сегодня. Мы вернемся завтра.

Я вскинула брови. О. ух-ты. Даже так? Я не желала думать о том, почему они будут отсутствовать всю ночь.

— Ладно. Люблю тебя, — я кисло улыбнулась ей.

Мама послала мне воздушный поцелуй.

— И я тебя.

Они сели в черный «Мерседес Бенц» S-класса Джеймса и уехали.

Я не скучала этим вечером. Разве что совсем чуть-чуть. Хотелось снова позвонить Джесс, но она говорила что-то о грандиозных планах с Мэйсоном на эту ночь, поэтому я не стала отвлекать подругу и продолжила тонуть в своем безделье.

Я несколько раз обошла весь дом и выяснила, что в нем гораздо больше комнат, чем я думала. Оказывается, в особняке существует подвал, переделанный под зону отдыха. Там есть плазма, несколько диванчиков, стол со стульями, барная стойка, холодильник, упоминаемый Джеймсом бильярд, парочка игровых аппаратов и дартс. Я немного поиграла в последнее и отправилась дальше исследовать дом.

Я взяла на себя наглость и зашла в каждую комнату, которая была открыта. А открыты были все. Кроме одной. Она находилась на втором этаже в левом крыле коридора прямо напротив двери в мою комнату. Видимо, она кому-то принадлежит, и этот кто-то не хочет, чтобы такие любопытные особы, как я, совали туда свой любопытный нос. Отлично. Больно надо.

Смотреть телик не было настроения, поэтому я отправилась к себе.

Перед сном я решила принять душ и привести в порядок свои мысли.

Я зашла в просторную ванную из болотно-зеленого мрамора, осмотрелась и остановилась перед зеркалом, издав громоздкий вздох. Порой, видя свои глаза, я ненавидела их. Они были черными и блестящими, словно жемчужные бусинки, а самое главное, их цвет достался мне от отца. Они у него такие же непроницаемо агатовые.

Несколько секунд я смотрела на свое отражение, затем достала из небольшой прозрачной сумочки, которую прихватила с собой, расческу. Большинство девушек мечтают о шикарной густой шевелюре… Но они понятия не имеют, как тяжело ухаживать за такими волосами! Тем более, если они длинные. Мои вязко темно-коричневые волнистые волосы достигали талии, и я терпеть не могла ухаживать за ними. Мало того, что приходится мыть голову целый час, что густые волосы плохо промываются, и уходит за раз уйма шампуня, так они еще плохо высыхают и запутываются. Если перед сном я не расчешу их и не заплету, то утром на моей голове будет твориться черти что.

Закончив приготовление ко сну, я легла в постель и укрылась легким одеялом.

Конечно же, процесс засыпания не обошелся без мыслей, разрывающих мою усталую голову.

Глава третья

Я проснулась ночью оттого, что услышала шум с первого этажа — он был настолько громким, что добрался до моей комнаты. Первая мысль, которая посетила меня, была о том, что меня грабят. Точнее, не совсем меня… но это было неважно.

Испуганно соскочив с кровати, я на носочках вышла из комнаты и таким образом добралась до лестницы. Я не ощущала столь сильного необъятного страха, какой должен был присутствовать у меня. Может, это потому, что я не до конца проснулась и совершала действия в полубессознательном состоянии.

Я выглянула из-за стены и увидела промелькнувшую темную фигуру. Твою мать. Что мне делать? Вызвать полицию? На моем телефоне, как ни странно, закончились деньги, — я проболтала их с Джесс. А домашний телефон находился внизу.

Мне нужно как-то оказаться там.

Негромко сглотнув, я очень осторожно спустилась по лестнице, постоянно оглядываясь. В гостиной никого не было. Теперь грохот послышался из кухни. Это дало мне возможность поискать телефон в гостиной. Но там его не оказалось, хотя я старалась смотреть внимательно. Мне мешала темнота. Включить бы свет… но я могла спугнуть грабителя и нарваться на него.