Он каким-то образом сам выходит на Тамару.
Может, разговор услышал, может, ему удалось выяснить номер телефона Тамары самостоятельно, кто теперь знает? Но он выходит на Тамару и предлагает ей еще одну ампулу. Она тоже не ожидала такого поворота и, естественно, связалась со своим шефом, с Прутковым. Он решает сам заняться выяснением вновь открывшихся обстоятельств. Итогом этих выяснений становится вывод: несчастный Виктор просто хочет заработать побольше денег, ибо устал от нищенского существования. Прутков решает все по-своему. Его люди следят за Степаном, а впоследствии и за нами. Очень уж хочется Пруткову получить две ампулы по цене одной и еще раз перепродать их своим хозяевам. Однако хозяева тоже не дураки. Едва они узнают о наличии большого, по их мнению, круга лиц, участвующих в этом деле, как сразу начинают их убивать.
Первой жертвой должна была стать жадная Тамара. Дамочка захотела сэкономить. Ей неважно было, кто привезет товар, мы или Виктор, в любом случае платить она не собиралась. — Тут Клавка жалобно вздохнула, а я, переведя дух, продолжала:
— В свою очередь, Прутков тоже имел свои планы относительно ампул, поэтому, догадавшись о двойной игре своей любовницы, поспешил устранить Тамару первым как возможного и крайне нежелательного конкурента.
Теперь я понимаю, что за Степаном следили люди Пруткова. Они же убили Виктора, посетили нас и наведались к Оксане, Витькиной жене, теперь уже вдове…
Я вновь остановилась, налила себе коньяку и залпом выпила. Клавка, слушавшая, открыв рот, активизировалась и быстро спросила:
— А кто убил Пруткова?
— Думаю, чечены. Дима, — обратилась я к мужу, — либо у вас, либо в ментуре завелся дятел, иначе откуда бы им знать о провале операции? Как убили Чуса? — Скептицизм Брусникина как ветром сдуло.
Он сидел, нахохлившись и чересчур часто, на мой взгляд, обновлял содержимое своей рюмки.
— Я буду хлопотать перед руководством, чтоб тебя приняли к нам на работу. И чего ты в школе торчишь? С твоими-то мозгами… — вздохнул Димка. — Чуса убили чечены. Сначала застрелили, потом вспороли живот и отрубили кисть правой руки. Это их фирменный почерк, если можно так выразиться.
— Все верно, я так и думала, — удовлетворенно произнесла я.
Клавка сидела с самым разнесчастным видом. Оно и понятно: хотела походить в героях — не вышло, хотела денег — тоже мимо. Даже близость рыжеволосого любимого не могла отвлечь ее от невеселых мыслей.
Впрочем, был у нас повод и для радости, мы ведь могли оказаться в одной компании с Тамарой, с Витькой и с противным Прутковым, но счастливо избежали столь печальной участи.
Я подняла свой бокал и торжественно провозгласила:
— Что ж, все хорошо, что хорошо кончается.
Думаю, человечество мы все-таки спасли…
— Только оно об этом не догадывается, — не преминул уколоть Тошка.
— Ну и ладно, истинные герои всегда незаметны и скромны, — расправила плечи сестра, выпячивая свою скромность, отчего Тоша тихо охнул и закатил глаза.
— И отважны, — добавила я, — не побоялись ввязаться в такую заварушку. Но в следующий раз…
— Афанасия! — багровея, прорычал Брусникин, я поперхнулась и поспешила закончить:
— В следующий раз мы будем более осмотрительны и постараемся избегать опасных ситуаций.
Клавдия удивленно вскинула брови, слабо веря в подобное обещание. Я заговорщически ей подмигнула и украдкой скрестила под столом пальцы. Кто может знать, как жизнь обернется?
