Мой вопросительный возглас раскатился по обеденной зале. Сэт-Арэн поднял взгляд от зажатой в руке хлебной краюхи, и я в упор посмотрела в немигающие светло-карие глаза. Успокоительная настойка тут была явно ни при чём.
— Как Вам удалось заставить его это сделать?! — я впечатала ладони в столешницу и перегнулась через неё, оказавшись практически нос к носу с командиром Дланей.
— О чём Вы? — Сэт-Арэн снова оторвался от вялого пережёвывания лежалого на вид хлебушка, и я невольно отметила, как он изменился за те несколько часов, что мы не виделись. Лицо осунулось, под глазами залегли отчётливые чёрные круги. Весь его вид говорил о запредельной усталости, хотя взгляд по-прежнему оставался всё таким же внимательным, острым, цепким.
— О внушении. Это ведь его работа? Вы заставили Йена внушить Архави забыть о том, что случилось на самом деле?
И где это он, интересно, так умаяться успел? Неужели так тяжко отдавать приказы и смотреть, как другие работают?
— Нет. Йена я бы к ней ни за что не подпустил. Это могло бы очень плохо кончиться для княгини.
— Тогда как?
Сэт-Арэн, смирившись с тем, что спокойно поесть уже не получится, отложил погрызенную краюху, одним большим глотком допил что-то из кружки, со стуком опустил её на стол и задал мне вопрос с подвохом:
— А Вы так уверены, что только Йен владеет этим умением?
Нет, пожалуй, с подвохом я поторопилась. Это был не подвох, а натуральная колкая ирония, хоть и вежливо притупленная интонационно.
— Спасибо, уже нет. — Я сердито поджала губы, хотя мысленно была готова сгореть со стыда за свою несообразительность. Идиотка, они же братья! Дар наверняка есть у обоих! — Вы ведь в самом деле братья?
— К несчастью, да. И на мне лежит ответственность за все его поступки. Ничтожную часть из них я способен исправить.
— Зачем Вы сделали это с княгиней?
— Затем, чтобы она оправилась и продолжила жить дальше, вместо того, чтобы повредиться рассудком от горя, совершить какую-нибудь непростительную ошибку, а за ней — самоубийство. Вместо этого она думает, что её муж погиб случайно, став жертвой силового взрыва Потока. Никто не виноват, ничто не отравляет душу и разум. Согласитесь, это лучше, чем сцена, в которой объект её давней ненависти голыми руками убивает любимого супруга. Со случайной смертью легче смириться. Садитесь, у нас есть немного времени на разговор.
— А как же тело? — Я примостилась на самый краешек стула. — Его ведь надо обмыть, одеть, похоронить… Вряд ли кто-то поверит, что князь умер от того, что сам себе вырвал сердце!
— Похорон не будет, — Сэт-Арэн устало потёр лицо кончиками пальцев, оставляя на коже красные полосы, — Взрыв был силён настолько, что разрушил фамильный склеп, стоящий прямо на скважине. Князь погиб мгновенно, тело сгорело.
— А на самом деле? — Я подняла брови.
— Я на самом деле его сжёг.
— О… — Только и смогла выдавить я.
— Иногда необходимость влечёт за собой поступки не по совести.
— А если кто-то видел, как всё было на самом деле? Любому слуху достаточно просто возникнуть, дальше он разлетается, как по волшебству. — Я очень сомневалась, что после моего падения на Осима (наверняка следил и подслушивал под дверью, старый хрыч), светоносного бега по коридору, валяния по полу княгини и столкновения с четырьмя забулдыгами в конюшне, шило в мешке можно было утаить. Тем более, что склеп на самом деле превратился в руины, и вряд ли сделал это беззвучно. Да ползамка челяди, как минимум, должно было сбежаться посмотреть, что за шум!
— Слухи о том, что случилось на самом деле, не выйдут за пределы этих стен. Если они и успели возникнуть, более их не существует. Триста двадцать восемь внушений одновременно решили проблему, хоть и вывели временно из строя двух моих Дланей.
— Ничего себе… — Искренне поразилась я, начав понимать, почему мой собеседник выглядит так, словно за пару часов собственноручно разобрал злосчастную фамильную усыпальницу Девереллов.
— Вблизи такой большой скважины возможно очень многое. Надо просто знать, как это осуществить.
— А что на самом деле произошло со склепом? Когда я падала в ту яму… то есть, скважину, он был целым. Двери только не хватало, но её вышиб Йен, так что с этим всё ясно, но руины… — Я вопросительно вздёрнула брови.
— К сожалению, я сам могу только догадываться об этом. Когда мы переместились, всё находилось уже в том плачевном состоянии. Может быть, Вы прольёте немного света на то, что случилось?
— Он пытался меня убить, — медленно произнесла я, разглядывая свои руки.
Сэт-Арэн со вздохом откинулся на спинку стула.
— Не знаю, обрадует ли Вас это, но Йен не пытается, он делает. И раз мы с Вами сейчас разговариваем, значит, на самом деле, он не хотел Вашей смерти, либо же ему что-то помешало. Что-то такое, с чем он не смог совладать.
— Но он сбросил меня в скважину! — Настаивала я, мгновенно заведясь из-за такого неприкрытого недоверия. — Он швырнул в меня огненный шар и напоследок пожелал гореть в аду!
— И, тем не менее, Вы здесь, — терпеливо возразил Сэт-Арэн.
— Да, потому что он сам же меня вытащил, когда я уже была скорее мёртвой, чем живой, от страха. Пауки, голоса, чернота вокруг, бесконечное падение. Что это было?! — Я сорвалась на крик. — В конце концов, мне в грудь воткнули кусок льда!
— И где же рана? — спокойно спросил Длань, заставив меня зарычать. — То, что происходило с Вами, пока Вы находились рядом со скважиной — всего лишь видения. Текущие Потоком силы слишком мощны для разума обычного человека. Поверьте мне, Вы никак не могли угодить внутрь скважины и падать бесконечно. Поток выходит на поверхность независимо от того, есть в ней отверстие или нет. В склепе Девереллов были выворочены только плиты пола, и то, скорее всего уже самим Йеном.
— Там была женщина с седой прядью на виске и огромным пауком за спиной! Она открыла этот провал и сама прыгнула туда, когда появился Йен!
— Если бы в склепе присутствовал хоть кто-то, кроме Вас двоих, я бы знал об этом. Поток бурлил и продолжает бурлить до сих пор, но только лишь по вине моего брата. У меня создалось впечатление, что он атаковал скважину вытянутой из неё же силой. В другое время я высмеял бы любого, заявившего, что такое возможно.
— Но женщина там действительно была! И паук тоже! Они разговаривали друг с другом! — Понимая, какой чушью это наверняка кажется со стороны, но твёрдо зная, что говорю правду, давила я. — Эта тварь гонялась за мной по всему склепу и ещё по коридору! У меня была целая комната пауков! А ещё…
— Скажите, Гордана, Вы боитесь пауков? — Прервал меня Сэт-Арэн.
— Безумно! — воскликнула я и развела руками, показывая, насколько велики размеры этого страха.
— Тогда нет ничего особенного в том, что близость открытой скважины повлияла на Вас таким образом. Она усилила Ваши страхи, доведя их до абсурда.
— Пауки были настоящие, — я угрожающе понизила голос. — Они падали на меня и гнались по коридорам. У меня в волосах осталась паутина!
— Вы ведь столкнулись в коридоре с княгиней?
— Да!
— Так вот она не видела ни одного паука. Их не видел и тот слуга, на которого Вы выскочили из дверей отведённой Вам комнаты. Что же до паутины, то в закрытых помещениях её всегда больше, чем хотелось бы. Склеп на ежедневное проветривание и чистку никто не открывает.
— А что они скажут о том, что я вся светилась? — Выложила я на стол единственный оставшийся козырь, потому что все остальные карты Сэт-Арэн отбил, даже не поведя бровью.
— То, что Вы несли с собой зажжённую свечу.
— Я не несла с собой никакой свечи! — Я готова была разрыдаться от его непробиваемости. — Это был настоящий свет! Меня даже Саврий на конюшне из-за этого принял за местную Святую!
— Видел я тот аргумент святости — валялся заткнутый огурцом. — Холодно улыбнулся Длань. — Поймите, Гордана, это просто игра воображения. Вы наверняка многого натерпелись с Йеном за эти дни. Его появление у скважины всколыхнуло Поток, и это доставило много неприятных минут не только Вам. Половина слуг жаловалась на головные боли этой ночью, ещё часть — на боли в суставах, а один вообще пришёл с сильнейшим недержанием. Поток стараниями Йена сейчас крайне нестабилен и потому влияет на физическое и душевное здоровье людей, которые при обычных обстоятельствах его просто не замечают. Даже в эту секунду мы все находимся на тоненькой дощечке, положенной поперёк жерла вулкана, который вот-вот начнёт извергаться. Медлить нельзя. Уходя, мы закроем скважину. Это на какое-то время лишит нас связи с городом, но нельзя полагаться на случайность и верить в то, что всё само собой успокоится. Если последует вспышка, погибнут очень многие. Я не могу этого допустить.
