Взволнованные молчанием своих радистов руководители Внешней разведки и Разведупра решили объединить усилия. С санкции Сталина И сентября 1941 года в Москве были подписаны приказы об установлении сотрудничества между НКВД и ГРУ.
10 октября 1941 года резиденту нелегальной резидентуры Разведупра в Брюсселе Гуревичу (Кенту) была направлена телеграмма, предлагавшая немедленно отправиться в Берлин по указанным в ней адресам и выяснить причины неполадок радиосвязи. Помимо адресов, в телеграмме указывались клички агентов и пароль. В телеграмме, отправленной на следующий день, Кенту предлагалось связаться с Кукховым, Харнаком, Шульце-Бойзеном, указывались подлинные имена и адреса советских агентов. До провала оставался один шаг — немецкой контрразведке нужно было перехватить и расшифровать эти телеграммы, что вскоре и произошло.
Кент добросовестно выполнил полученное им задание. В Берлине он встретился с радистом Шульце, а также с Шульце-Бойзеном. Он выяснил причину молчания радистов (хотя и не мог ничем помочь им), а также получил скопившиеся у берлинской агентуры разведданные.
Вернувшись в Брюссель Кент 21, 23, 25, 26, 27 и 28 ноября 1941 года направил в Москву серию радиограмм, в которых доложил о выполнении задания и передал полученную им в Берлине разведывательную информацию. Она носила важный характер и содержала следующие сведения:
Доклад о численности немецких ВВС в начале войны с Советским Союзом.
Информация о месячном производстве авиационной промышленности Германии в период с июня по июль 1941 года.
Информация о топливном ресурсе Германии.
Сообщение о планировавшемся наступлении на Майкоп (Кавказ).
Сведения о расположении немецких штабов.
Данные о серийном выпуске самолетов в оккупированных районах.
Донесения о производстве и накоплении Германией припасов для химической войны.
Донесение о захвате русских шифров неподалеку от Петсамо (вероятно, тех же, что получила УСС — американская стратегическая разведка — от финнов).
Сообщения о потерях среди немецких парашютистов при захвате острова Кипр.
Поступавшая в Москву информация была в срочном порядке обработана и доложена лично Сталину.
В одной из телеграмм Центра Кенту сообщили: «Добытые вами сведения доложены Главному хозяину (то есть Сталину. — И.Д.) и получили его высокую оценку. За успешное выполнение задания вы представляетесь к награде». Получив от разведки содержавшиеся в шифровках из Брюсселя данные о немецких планах в авиастроении, Сталин немедленно отреагировал, и уже 7 декабря 1941 года направил телеграммы на имя директоров авиа- и моторостроительных заводов (Климова, Микулина и других) (подлинные телеграммы написаны им лично и хранятся в его архиве):
«Немцы готовят новые самолеты, скорость которых будет достигать 600 км/час. Из этого следует, что (они) в ближайшее время будут превосходить нас в скорости. Это будет для нас несчастьем. Единственный мотор, который может избавить нас от такой незавидной перспективы, это мотор 107-й, легко вписывающийся в серийные истребители Як-1 и Лагг-3.
Настоятельно прошу вас в срочном порядке доработать 107-й мотор со 100-часовым ресурсом в расчете на то, чтобы можно было в конце декабря — в начале января передать мотор в серию.
Эта проблема является теперь основной для нашей фронтовой авиации.
Надеюсь, что Вы примете все возможные и сверхвозможные меры для быстрого разрешения этой проблемы.
Жду ответа. Сталин».
Аналогичные телеграммы Сталин направил по поводу производства моторов АМ-37 для установки на самолете 103 (бомбардировщике).
Однако сверхинтенсивная работа радистов резидентуры Гуревича (они вели передачи более пяти часов в день) позволила немцам легко запеленговать их радиоточки. К тому же радисты не всегда успевали уничтожать закодированные тексты. Следствием этого стало то, что 13 декабря 1941 года подразделение зондеркоманды «Красная капелла» (это название носила именно зондеркоманда, охотившаяся за радистами — «пианистами», — составлявшими целый «оркестр» или «капеллу» и работавшими на «красных». Впоследствии, в литературе, это название было перенесено и на самих подпольщиков), возглавляемое штурмбанфюрером СС Панцингером, захватило конспиративную квартиру резидентуры Кента в Брюсселе, где арестовало радиста Макарова (Хемниц), шифровальщицу Софи Познански (Ферунден), радиста-стажера из Парижской резидентуры ГРУ, возглавляемой Леопольдом Треппером, Ками (Деми) и хозяйку конспиративной квартиры Риту Арну (Джульетту). Тем самым нелегальная резидентура ГРУ в Бельгии была разгромлена, сам Гуревич чудом избежал ареста.
Но, учитывая мужество и стойкость захваченных разведчиков, провал мог бы и не иметь роковых последствий для оставшихся на свободе, если бы немцы не захватили шифрованные тексты, которые радисты не успели уничтожить. Несколько месяцев упорной работы немецких дешифровальщиков привели к тому, что ими были выяснены адреса и имена, содержавшиеся в телеграммах от 10 и 11 октября 1941 года.
Пока немцы занимались расшифровкой радиограмм, ГРУ и НКВД предприняло еще несколько попыток связаться с агентами, находящимися в Берлине, но все они закончились неудачей.
В августе 1942 года гестапо начало аресты советских агентов в Германии. В ходе следствия, за которым лично следили Гитлер. Геринг и Гимлер, гестапо арестовало 130 человек, а чтобы дело «Красной капеллы» не получило огласки, оно было объявлено совершенно секретным.
21 декабря 1942 года Гитлер утвердил приговоры Имперского военного суда: от 14 декабря 1942 года, вынесенным «бывшему легационному советнику Рудольфу фон Шелия и журналистке Ильзе Штебе» и от 19 декабря 1942 года, вынесенный «оберлейтенанту Харро Шульце-Бойзену и другим».
Всего по приговору суда казнили 49 антифашистов. Мужчины были повешены, женщины обезглавлены на гильотине. В ходе следствия от пыток погибли семь человек, еще трое покончили жизнь самоубийством. Более 30 человек были приговорены к каторжным работам и к тюремному заключению. Восемь заключенных были направлены для «искупления вины» на фронт.
Помощник Ильзы Штёбель, Кегель избежал ареста, так как, несмотря на жестокие пытки, она не выдала его имени. В ноябре 1944 года он был направлен на Восточный фронт, где при первой же возможности перешел на советскую сторону. После войны он занимал ответственные должности в ГДР.
О деятельности «Красной капеллы», может быть, несколько преувеличивая ее значение, бывший начальник 5-го Управления (внешняя разведка) РСХА (Главного управления имперской безопасности) бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг писал в своих мемуарах: «Русские благодаря регулярно поставленной информации были лучше осведомлены о нашем положении с сырьем, чем даже начальник отдела военного министерства, до которого такая информация не доводилась вследствие бюрократических рогаток и трений между различными ведомствами…. Фактически в каждом министерстве рейха среди лиц, занимавших ответственные посты, имелись агенты русской секретной службы, которые могли использовать для передачи информации тайные радиопередатчики».
Через 25 лет после гибели героев-антифашистов и через 16 лет после смерти Сталина их подвиг был высоко оценен в СССР. Указом Президиума Верховного Совета в октябре 1969 года «группа немецких граждан за активное участие в борьбе против фашизма, помощь Советскому Союзу в период Великой Отечественной войны и проявленные при этом мужество, инициативу и стойкость» награждались боевыми советскими орденами. Отмечены высокими наградами 32 человека, из которых 29 — посмертно. Около половины из них — члены организации «Старшины» — «Корсиканца».
Фактически к январю 1943 года все французские, бельгийские и голландские резидентуры были также разгромлены. Всего во Франции, Бельгии и Голландии гестапо арестовало более 100 человек, из которых 70 принимали участие в работе на советскую разведку.
Проводя операции против советской агентуры, немецкие спецслужбы преследовали несколько задач: арестовать всех советских агентов, действовавших в Западной Европе; посредством радио-игры дезинформировать советское руководство; наконец, вбить клин между СССР и союзниками по вопросу о заключении сепаратного мира. Шелленберг писал по этому поводу: «По нашим сведениям, в это время, в августе 1942 года, Сталин был недоволен западными союзниками… Сталин ожидал не только поставок, но и эффективной помощи в виде открытия реального второго фронта… (У Германии) имелся весьма реальный шанс завязать переговоры о сепаратном мире…. Поэтому было важно установить контакт с Россией одновременно с началом переговоров с Западом. Все усиливавшееся соперничество между союзными державами должно было укрепить наши позиции. Однако к реализации этого плана следовало подходить с величайшей осторожностью».
