Поэтому часто происходило так — как, например, в случае с Махавирой, — что человек, достигший пятого уровня сознания, не говорил. Махавира либо говорил очень мало, либо вообще не говорил; он просто сидел. Приходили люди, садились напротив, понимали его и уходили. Такое было возможно в прежние времена, но не теперь. Сейчас это крайне трудно, потому что переживание глубоких вибраций духовного тела возможно только в том случае, если вы готовы к состоянию не-ума. Если вас переполняет шум собственных мыслей, вы пропустите эти тончайшие вибрации. Они пройдут сквозь вас, вы не сможете уловить их.
Если вибрации сущего улавливаются, если состояние не-ума присутствует с двух сторон, то нет необходимости в словах. Тогда общение происходит на очень интимном уровне, такое общение идет от сердца к сердцу. Тогда нет никаких объяснений, потому что нет способа объяснить. Тогда вас уже не волнует, произойдет то или это, либо не произойдет. Ваше существо будет напрямую знать о происходящем.
Все это вовсе не значит, что только человеческие существа улавливают вибрации пятого тела. В жизни Махавиры произошло чудесное событие: говорят, что даже животные собирались послушать его. Монахи-джайны не могли объяснить подобный феномен, да и не хотели. Животные не понимают язык человека, но им вполне понятен язык сущего. Если я сяду в состоянии не-ума рядом с кошкой… кошка уже находится в состоянии не-ума. С вами, однако, мне приходится говорить. Многое предстоит сделать, чтобы вы достигли состояния не-ума, в котором находится кошка. Животные, растения, даже камни понимают вибрации, начинающиеся с духовного тела; для них это не представляет особого труда. Это тело достижимо, но только после прохождения четвертого уровня. Четвертое тело должно быть исследовано со всех сторон, и тогда наука охотно примет состояние духовности. Но после этого возникнут трудности.
Когда я говорю, что вплоть до пятого тела все можно объяснить с научной точки зрения, но потом возникают проблемы, то для подобного утверждения имеются причины. При правильном понимании наука является специализацией в определенном направлении. Наука может идти вглубь с условием, что она как можно больше сузит круг своего поиска и попытается узнать в этом направлении как можно больше. Она пытается как можно больше узнать о как можно меньшем предмете.
Врачи прежних времен владели знанием о всем теле человека, но современные врачи не таковы. Сегодня мы уже не встретим семейного врача старого образца, в современном мире он стал ископаемым. К тому же теперь его знаниям не доверяют. Он знает слишком много вещей, следовательно, ни в одной из них он не разбирается достаточно хорошо. Сейчас есть специалисты по глазным болезням и лор-специалисты, им можно доверять, потому что они получили максимум знаний в определенной области.
Например, книг, написанных по проблемам зрения, так много, что не хватит целой жизни, чтобы прочитать их. Вполне возможно, что в недалеком будущем появятся специалисты по левому глазу и специалисты по правому или специалисты по зрачку и по сетчатке. По мере разрастания знаний глаз будет делиться для изучения на все более мелкие части, потому что каждая часть важна сама по себе. Целью науки является концентрация внимания на столь малом участке, чтобы она могла проникнуть в самую глубину. Именно таким образом наука и делает открытия.
Как я уже говорил раньше, наука сможет подняться только до пятого тела, потому что вплоть до пятого тела существует индивидуальность, на которой может сфокусироваться наука. С шестого тела начинается Космическое, находящееся за пределами фокуса науки. Космическое тело означает тотальность: наука не может проникнуть сюда, потому что она идет от малого к меньшему. Только религия может охватить Космическое. Для науки трудности начинаются с Брахмана — космической сущности. Не думаю, что наука когда-нибудь сможет постигнуть Брахмана, так как тогда ей придется оставить специализацию. Но как только специализация будет откинута, наука перестанет быть наукой как таковой. Тогда она будет обобщающа и огромна, как религия. Поэтому с помощью науки мы можем путешествовать только до пятого тела, на этом наука исчезнет, на седьмом же она вообще невозможна, потому что все ее исследования сосредоточены на жизни.
Сам центр существования и есть жизнь. Мы хотим меньше болеть и быть более здоровыми; мы хотим дольше жить, более счастливо и комфортно. Целью науки является сделать жизнь более счастливой, комфортной, приносящей больше удовольствий, здоровья и радости. Но седьмое тело предполагает принятие смерти; это предельная смерть. Здесь медитирующий выходит за пределы поиска жизни. Он говорит: «Я хочу познатъ и смерть. Я познал существование и тайны бытия; теперь я хочу познать не-существование, не-бытие».
В этой области наука бессмысленна. Ученые, подобны; Фрейду, назовут это стремлением к смерти и скажут, что это нездоровое состояние ума — это тяга к самоубийству. Согласно Фрейду, освобождение и нирвана не являются проводниками жизни и доказывают ваше стремление умереть. Такой ученый скажет, что вы просто хотите умереть, поэтому вы больны. Ученые против желания смерти, потому что наука базируется на воле к жизни, на расширении сферы ее влияния. Желающий жить человек здоров, но наступает момент, когда желание смерти также является здоровым. Если кто-то стремится к смерти до наступления такого момента, тогда он болен. Однако в жизни наступает такой момент, когда человек хочет умереть ради избавления от смерти.
Можно сказать, что лучше находиться в бодрствующей состоянии, чем спать; и постепенно мы больше времени отводим дню, чем ночи. Сначала ночь наступала в шесть часов вечера, теперь в два часа пополуночи. Мы отдаем ночное время дню. Некоторые современные мыслители заходят далеко, считая, что если ночь вовсе убрать из жизни человека, то значительная часть жизни будет избавлена от риска быть потраченной впустую. Разве есть потребность в сне? Со сном должно покончить, утверждают они. Но радость есть не только в бодрствовании, но и во сне. Желание проснуться естественно и преисполнено радости, но и желание сна является таковым. Если до последнего вздоха человек поддерживает желание жить, это не является здоровым стремлением. Если с самого рождения человек стремится к смерти, это тоже неестественно. Если ребенок жаждет смерти, значит, он болен, его следует лечить. Если старик жаждет жизни, он тоже нездоров, его тоже необходимо лечить.
Жизнь и смерть — две крайности существования. Если вы принимаете только одну, вы непременно становитесь увечным.
Это увечье останется с вами до того момента, пока вы не примете вторую полярность. Важны обе полярности — существование и не-существование. Принимающего жизнь и смерть можно назвать крайне здоровым человеком. Говорящий «Я познал, что значит быть, теперь я хочу познать, что значит не быть» не боится не-существования.
Седьмой уровень только для смелых людей, готовых к исследованию смерти, состояния угасания. Они вкусили жизнь, теперь стремятся вкусить и смерть.
Теперь вам следует узнать, что смерть нисходит с седьмого уровня. То, что известно нам как жизнь, приходит с первого уровня. Рождение начинается с физического тела; рождение означает начало физического, материального. Вот почему вначале физическое тело входит в утробу матери, и только потом следуют остальные тела. Итак, первое тело является началом жизни, а последнее тело, тело нирваны, является тем, откуда приходит смерть. Поэтому люди, слишком привязанные к первому телу, панически боятся смерти, а страшащемуся смерти никогда не познать седьмое тело.
При постепенном отпускании физического тела наступает момент приятия смерти. Только тогда мы знаем. Познавший смерть освобожден в истинном смысле этого слова, потому что тогда жизнь и смерть становятся двумя частями одного и того же, а человек выходит за эти пределы. Поэтому нет даже надежды, что наука достигнет седьмого тела, хотя и есть некоторая возможность ее проникновения на шестой уровень.
