Герберт, Пенкроф и Наб принялись за свою каждодневную работу. А Сайрес Смит и журналист встретились в мастерской, в Трущобах.
- Послушайте, дорогой Сайрес, - начал разговор Гедеон Спилет, - ваше вчерашнее объяснение меня отнюдь не удовлетворило. Быть не может, чтобы Айртон позабыл о записке, которую сам же написал и, вложив в бутылку, бросил в море.
- Следовательно, дорогой Спилет, бросил бутылку не он.
- Значит, вы предполагаете…
- Ничего не предполагаю, ничего не знаю, - возразил Сайрес Смит, прерывая журналиста. - Просто причисляю этот случай ко всем тем загадкам, которые до сих пор не могу объяснить.
- Да, вы правы, Сайрес, все это непостижимо, - согласился Гедеон Спилет. - И то, как вы спаслись» и ящик, выброшенный на берег, и поведение Топа, и, наконец, эта бутылка… Да разгадаем ли мы когда-нибудь все эти загадки?
- Разгадаем! - не задумываясь, ответил инженер. - Весь остров перерою, а тайну разгадаю.
- Быть может, нам на помощь придет случай?
- Случай! Что вы, Спилет! Не верю я в случай, как не верю во всякие таинственные силы. Нет в мире следствий без причин, и я найду причину всех этих необъяснимых явлений. А пока будем работать и наблюдать.
Наступил январь. Начался новый, 1867 год. Как всегда летом, у колонистов было много работы. Однажды Герберт и Гедеон Спилет посетили кораль и убедились, что Айртон живет в домике, который был для него выстроен. Он заботливо ухаживал за большим стадом и избавил колонистов от лишних трудов: они уже не наведывались в кораль каждые два-три дня. Однако, чтобы не оставлять Айртона подолгу в одиночестве, они все же довольно часто навещали своего нового друга.
Кроме того, за этой частью острова, которая внушала кое-какие подозрения инженеру и Гедеону Спилету, следовало наблюдать, и случись там что-нибудь, Айртон непременно сообщил бы о всех новостях жителям Гранитного дворца.
А вдруг ему понадобилось бы немедленно уведомить о чем-нибудь инженера? Ведь там, даже не говоря обо всем, что было связано с тайной острова Линкольна, могло приключиться немало всяких событий, требующих немедленного вмешательства колонистов: появится судно, произойдет кораблекрушение, высадятся пираты и так далее.
Поэтому Сайрес Смит решил установить прямую связь между коралем и Гранитным дворцом.
Десятого января он рассказал товарищам о своем замысле.
- Да что же вы думаете сделать, мистер Сайрес? - спросил Пенкроф. - Уж не провести ли телеграф?
- Вот именно, - ответил инженер.
- Электрический? - вскрикнул Герберт.
- Электрический, - подтвердил Сайрес Смит. - У нас есть все необходимое для устройства батарей, труднее будет изготовить железную проволоку, но думаю, что с помощью волочильни мы и с этим справимся.
- Ну, знаете, - заявил моряк, - я не удивлюсь, если в один прекрасный день мы будем разъезжать по острову в поезде!
И вот колонисты взялись за работу, начав с самого трудного, то есть с выделки проволоки, ибо они понимали, что если в этом деле их постигнет неудача, то незачем будет изготовлять батареи и все прочее.
Как известно, железо на острове Линкольна отличалось превосходным качеством, и, следовательно, из него легко было сделать проволоку. Сайрес Смит прежде всего приступил к изготовлению волочильни - стальной доски с отверстиями конусообразной формы и различного диаметра: через них последовательно пропускают проволоку, доводя ее до нужной толщины. Закалив доску волочильни «до отказа», как говорят сталевары, он закрепил ее на подставке, врытой в землю в нескольких шагах от большого водопада; инженер снова решил воспользоваться движущей силой этого водопада.
Там же стояла сукновальня, в ту пору бездействующая; с помощью ее вала, приведенного в движение потоком воды, можно было протягивать проволоку, которая на него наматывалась.
Дело было сложное и хлопотливое. Колонисты вставляли длинные, тонкие железные прутья, заостренные с одного конца напильником, в самое большое отверстие волочильни, а вращающийся вал сукновальни, на который наматывалось двадцать пять - тридцать футов проволоки, вытягивал ее, затем проволока разматывалась, и ее пропускали в отверстия поменьше. В конце концов изготовили куски проволоки длиной от сорока до пятидесяти футов; соединив их, получили провод длиною в пять миль - как раз такое расстояние и отделяло кораль от Гранитного дворца.
Всю эту работу завершили за несколько дней; как только установили волочильню, Сайрес Смит поручил ее товарищам, а сам занялся батареей.
Он собирался изготовить батарею постоянного тока. Как известно, в современных батареях элементы состоят из искусственного графита, цинка и меди. Меди у инженера не было, - несмотря на все поиски, он не обнаружил даже признаков ее на острове Линкольна; пришлось обойтись без этого металла. Искусственный графит получается на газовых заводах после того, как из каменного угля в ретортах выделится весь водород. Наши колонисты могли бы добыть такой графит, но для этого пришлось бы установить специальные приборы - задача слишком сложная.
Зато цинк у них был. Как помнят читатели, в ящик, найденный на мысе Находки, был вложен второй, цинковый, и лучшего применения для этого цинка нельзя было и придумать.
Итак, после зрелых размышлений Сайрес Смит решил сделать самую простую батарею, наподобие той, которую в 1820 году изобрел Беккерель, ибо для этой батареи нужен один лишь цинк. Других же веществ - азотной кислоты и поташа - у инженера было сколько угодно.
Расскажем, как была устроена эта батарея, работавшая благодаря взаимодействию азотной кислоты и поташа.
Инженер изготовил несколько стеклянных банок и наполнил их азотной кислотой. Затем закупорил каждую банку пробкой, прорезал посредине отверстие и вставил в него стеклянную трубку, нижний конец которой заткнул глиняной втулкой и обмотал лоскутком ткани. Опустив в кислоту трубку этим концом, он влил в ее верхнее отверстие раствор поташа, добытого из золы некоторых растений; таким образом, пройдя сквозь глиняную втулку, поташ вступал в реакцию с азотной кислотой.
Затем Сайрес Смит взял две цинковые пластинки, погрузил одну в азотную кислоту, а другую - в раствор поташа. И тотчас же возник электрический ток; он побежал по проволоке от отрицательного полюса - от пластинки, погруженной в азотную кислоту, к положительному полюсу - к пластинке, погруженной в раствор поташа. Итак, теперь надо было соединить все эти банки, чтобы получить целую батарею, ток которой привел бы в действие электрический телеграф.
Остроумное и простое изобретение помогло Сайресу Смиту установить телеграфную связь между Гранитным дворцом и коралем.
Шестого февраля колонисты начали ставить вдоль всей дороги, ведущей в кораль, столбы со стеклянными изоляторами и натягивать провод. Через несколько дней все было готово, надо было только пустить ток, - он побежал бы по проводу со скоростью ста тысяч километров в секунду; добавим, что земля должна была служить тем проводником, по которому ток возвращался к отправной точке.
Изготовили две батареи - одну для Гранитного дворца, другую - для кораля, чтобы установить между ними двустороннюю телеграфную связь.
Приемный и передаточный аппараты были очень просты. На обеих станциях провод был намотан на электромагнит, то есть брусок мягкого железа. В цепь включался ток; он шел по проводу от положительного полюса к электромагниту, временно намагничивал его и возвращался через землю к отрицательному полюсу. Стоило току прекратиться, как электромагнит размагничивался. Возле электромагнита поместили пластинку из мягкого железа, которая притягивалась к нему, когда проходил ток, и возвращалась в исходное положение, как только ток прерывался. Сайрес Смит использовал движение пластинки для перемещения стрелки, которая всякий раз останавливалась против нужной буквы алфавита, нанесенного на циферблате. Таким образом, инженер установил телеграфное сообщение между Гранитным дворцом и коралем.
Все было окончательно готово 12 февраля. В этот день Сайрес Смит включил ток и запросил Айртона, все ли у него благополучно, а через несколько секунд получил положительный ответ.
