– Отчего вы так на меня смотрите? – спросила она, обворожительно слизнув крем с розовых губ.

– Вы с таким наслаждением кушаете, – объяснил Дориан. – С такой детской непосредственностью.

Девушка оскорбилась – она-то считала себя взрослой! Виконт заметил это.

– Прошу помиловать меня, мадемуазель, – торопливо извинился он, – я ни в коей мере не желал обидеть вас. Но, – уголок его рта дернулся, – в детской непосредственности и нет ничего постыдного. Наоборот, я радуюсь, когда встречаю людей, ее сохраняющих. А сейчас я просто нескладно выразился. Годы, проведенные вдалеке от Парижа, не проходят даром.

– А вы давно не появлялись при дворе? – спросила Лоретта заинтересованно. Промах виконта она, конечно, сразу же позабыла.

– Несколько лет, – туманно отозвался Дориан. – Знаете ли, семейные обстоятельства… Впрочем, не скажу, что я был от этого несчастлив.

– О! Вам не нравится двор? – изумилась Лоретта.

– Он чрезмерно утомляет меня. Я отдаю предпочтение другому времяпрепровождению, – все так же уклончиво отвечал Дориан. Ему не хотелось посвящать юную особу в сложные финансовые и личные проблемы.

– Вы хотите сказать, время вдали от двора проходит с большей пользой? – Лоретта наклонила голову набок, словно любопытная синица.

– Для меня – несомненно. Я предпочитаю провинциальную тишь.

Девушка кивнула – по нему было видно. Она не промахнулась в своей первоначальной оценке, решив, что для виконта де Бланко непривычна придворная одежда.

– Поэтому я многое пропустил. – Дориан обвел взглядом Салон Марса. – Когда я уезжал, строительство этого зала только начиналось. А теперь… – Он разглядывал плафонную роспись. – Теперь это просто триумф псевдогреческой мифологии.

– Я не очень-то сильна в мифологии, – с сожалением призналась Лоретта. Хотя Арсен и приносил ей книги, у нее абсолютно не оставалось времени на чтение. А ее величество предпочитала испанские романы. Лоретта читала по-испански, на этом языке хорошо говорил отец. – А почему «псевдо»?

– Возможно, мне стоит устроить для вас лекцию по росписи? – серьезно предложил виконт и, не дожидаясь согласия дамы, указал на плафон. – Смотрите, это Марс на колеснице, запряженной волками.

– Марса я знаю! – рассмеялась Лоретта.

– Это прекрасно, – без тени улыбки ответил Дориан. – А вон там – Геркулес, поддерживающий Победу.

– И Геркулес мне знаком, – скромно призналась Лоретта.

– Так вы меня разыграли! – делано возмутился Дориан. – Вам и так все известно!

– Может быть, я хотела послушать вас. И вы так и не сказали мне, почему «псевдо»? – напомнила Лоретта.

Виконт хмыкнул.

– Приглядитесь, все героические персонажи и олимпийские боги имеют определенное портретное сходство, – заговорщицким тоном прошептал Дориан, склоняясь к ее нежному ушку.

Лоретта, затаив дыхание, рассматривала росписи. Виконт терпеливо дожидался, пока она додумается. Конечно же, она догадается. Пусть прототип стал старше и полнее, но сходство все еще бросалось в глаза.

– Так это же… – ахнула Лоретта несколько мгновений спустя. – Это же…

– Именно. Марс, Геракл и все остальные персонажи – это его величество, – подтвердил ее мысль Дориан.

Мсье де Бланко нравился Лоретте. Он казался необычным, а после одинаковых лиц, на которые этот дворец накладывал некий общий отпечаток, смотреть на Дориана было приятно. И с ним так же увлекательно говорить, как с Гаспаром.

Лоретта немного сникла при воспоминании о вероятном супруге. Она разрешила себе увлечься беседой и позабыть о бароне д’Оллери – а между тем ему обещан еще один танец. Какая жалость, что придется прервать беседу.

– Не хотите ли еще лимонаду? – Виконт де Бланко был сама учтивость.

– Благодарю. – Лоретта поставила бокал и встала. – Мне пора идти.

– Надеюсь, я ничем не обидел вас? – забеспокоился Дориан.

– Отнюдь, виконт, ваше общество доставило мне удовольствие. Но меня, наверное, ждут.

Шевалье де Бланко взял ее руку, поцеловал и задержал в своих пальцах на миг дольше, чем надлежало.

– Что ж, надеюсь еще встретиться с вами, прекрасная мадемуазель де Мелиньи, – глядя ей прямо в глаза, проговорил он.

…Шагая по бальному залу в поисках Арсена или Гаспара, который тоже мог оскорбиться невниманием с ее стороны, Лоретта не могла понять, почему так стучит сердце и горят щеки…

Случайный знакомый не покидал мыслей мадемуазель де Мелиньи на протяжении всего вечера и последующего утра. Почему-то припоминался взгляд медовых глаз виконта де Бланко и его неспешный разговор, свежие и неизбитые темы для беседы. Лоретта и сама не подозревала, насколько истосковалась по людям из провинции, глядящим на многие вещи непредубежденно. И хотя Дориан не сказал ничего такого, что могло бы потрясти воображение, исключая эпизод с росписями, он произвел на девушку сильное впечатление. Она не могла понять, почему.

Поутру, когда несколько фрейлин пребывали в апартаментах королевы, в так называемом Полуденном кабинете, и Лоретта читала, она даже сделала несколько ошибок в произношении и пару раз потеряла строку, что не укрылось от внимания Марии-Терезии.

– Дитя мое, что вас тревожит? – осведомилась королева, поглаживая обожаемую собачку. Та спокойно дремала на коленях коронованной особы, разомлев от жары.

– О, ничего, ваше величество! – сокрушенно произнесла Лоретта, опечаленная своими ошибками. – Сегодня утром я невнимательна.

– Без причины такого не бывает, – кротко улыбнулась Мария-Терезия. – Надеюсь, у вас нет неприятностей, дитя мое?

– Никаких, – покачала головой девушка.

– Вероятно, вы влюблены, детка, и скрываете это от нас? – высокомерно промолвила одна из фрейлин, маркиза де Шардо. Эта дама была без ума от сплетен, но мало что смыслила в любви.

– Ну что вы, – возразила Лоретта. – Если бы я была влюблена, я бы так и сказала.

Маркиза де Шардо ей не нравилась – сухая старая дева с вечно поджатыми губами и блеклыми, лишенными всяких украшений волосами. В эпоху вычурных причесок и торжества пышности это казалось более чем странным. Маркиза, возможно, хотела показать, что она не такая, как окружающие. Она сыпала цитатами из Евангелия и все время говорила гадости, выдаваемые за бесценные советы.

– А как же барон д’Оллери, с которым вы танцевали вчера почти весь вечер? – не отставала старая дева. Лоретта дернулась: неужели внимание барона к ее персоне так заметно? Или это маркиза такая наблюдательная? Наверняка шпионила.

– Отчего мне было не станцевать с ним? Барон – милый человек и учтивый кавалер, – Лоретта постаралась свернуть данную тему.

– Однако он из круга его высочества принца Орлеанского, – со значением продолжила мадемуазель де Шардо.

– И что в этом такого? – разозлилась Лоретта.

– Из окружения Месье, вот как? – вмешалась Мария-Терезия, не упустившая ни слова. Собачка на ее коленях зевнула во всю розовую пасть и снова уснула. – Будьте осторожнее, дитя мое.

– Вы зря клевещете на барона, маркиза, – вмешалась молчавшая до сих пор Бланш де Лавуйе. – Я немного знаю его, он достойный шевалье и не дозволяет себе вольностей в отношении дам.

– А вы, как всегда, чересчур добры к людям, – отрезала маркиза, ужасно недовольная тем, что ее не поддерживают.

– Действительно, иначе вы не сидели бы тут, – пробурчала Бланш.

– Дамы, прошу вас! – промолвила королева. – Не стоит устраивать ссору в такой славный день.

Судя по великолепному настроению Марии-Терезии, очередное посещение королем ее спальни прошло незабываемо. Лоретта только диву давалась, как Людовик, при всей его любвеобильности, умудряется сохранять неплохие отношения со всеми женщинами. Они ревновали друг к другу, но не делали пакостей королю. Правда, мадам де Монтеспан была замешана в заговоре отравителей, однако король простил ей это, несмотря на то что подозрения в отношении ее имели вполне реальную почву.

Маркиза поджала губы, и тему на время отложили. Лоретта не сомневалась, что в отсутствие королевы мадемуазель де Шардо продолжит задавать вопросы. Если бы еще знать на них ответы…