Букко очень практичный Мастер; большинство дзенских Мастеров не столь практичны. Они говорят со своих пиков сознания; Букко говорит, стоя на той же земле, что и вы. Следовательно, он помогает гораздо больше, чем великие Мастера. Букко знает, что даже если они будут кричать, их не поймут, лучше спуститься в темную долину и поговорить с людьми так, чтобы они поняли, что ум бесполезен во внутреннем путешествии. В этом соль: ум — препятствие, а не помощь, стена, а не мост.

И Букко очень чувственно входит в детали — ни один другой Мастер не излагает их — и даже предупреждает, что метод не дает стопроцентной гарантии. Ни одно устройство не дает такой гарантии, сам метод может стать препятствием.

«В начале вы должны проникнуть в коан, — говорит Букко. Коан — это какое-то глубокое изречение патриархов. Его воздействие в этом мире различий заставляет человека смотреть пристальнее и прямее, дает ему силу, когда он стоит на краю берега реки».

Ваш ум очень шаткий, он качается, как на волнах. Коан концентрирует всю вашу энергию. С ним нельзя работать равнодушно, это опасно. Нужно выложиться полностью, чтобы ум был просто истощен, так быстро, как это возможно.

Мастера Дзен на опыте выяснили, что максимальный период — это три года — если вы не устали за три года, это значит, что вы не вкладывали свою энергию в это. Вы сохраняли энергию, вы не взялись за дело по-настоящему. В противном случае в одно мгновение вы бы ясно увидели: ответа нет. А как раз, когда у вас ощущение отсутствия ответа, ум отпадает в сторону. Вы входите в пространство вашего существа.

Но если вы продолжаете делать это кое-как, после трех лет появится опасность… и если у вас все еще не получилось, лучше бросить коан. Теперь он будет не помогать, а мешать и препятствовать. Он стал просто привычкой. Вы сидите молча, и вместе с остальными мыслями, которые приходят и уходят, одна мысль все время здесь: «Что такое звук хлопка одной ладони?» Но вы не полностью сконцентрированы так, чтобы был только коан и ничего больше.

Букко говорит:

«Коан — это какое-то глубокое изречение патриархов. Его воздействие в этом мире различий заставляет человека смотреть пристальнее и прямее…»

Вы прикладываете всю свою энергию в одну точку, чтобы сделать сознание прямым, как стрела — чтобы оно не распылялось во всех направлениях, часть там, а часть здесь, часть в прошлом, а часть в будущем, и вы работаете над коаном так, чтобы даже малейшая частичка не ушла куда-нибудь. В противном случае вы никогда не придете к завершению, напротив, это станет привычкой. Вы будете работать над коаном всю жизнь, но он не принесет вам медитацию.

Итак, если в течение трех лет коан не отброшен умом сам по себе и вы не вошли в Бытие, в тишину Бытия, где нет ни вопроса ни ответа — тогда прекратите коан. Не разрешайте ему превращаться в привычку: не разрешайте ему стать ментальной обусловленностью.

Во-первых, надо заставить вас смотреть пристальнее и прямее и дать вам силу, когда вы стоите на краю берега реки.

"В последние два — три года я обсуждал в моих беседах три коана: «Ваше истинное лицо, до того, как родились ваша мать и отец…»

Ваше истинное лицо не только до вас, но когда ваш отец и ваша мать не родились. И нет способа найти, где вы были и что было вашим истинным лицом…

Второй — «Сердце, Будда». Найти сердце, которое есть Будда.

И третий — «Нет сердца, нет Будды». Он использовал эти три коана. Существует тысяча и один коан — все, что не решаемо, что выглядит прекрасно, но когда вы начинаете работать с этим, вы обнаруживаете, что подошли к концу дороги; она не ведет больше никуда.

«Для того, кто сталкивался с буйством жизни и смерти, эти коаны уносят прочь песок связей с миром и открывают золотое сокровище, которое было здесь с самого начала, вечные корни всего существующего».

Коан может совершать чудеса, хотя это просто техника. Вопрос только в том, насколько тотально вы заставите весь ваш ум быть связанным с коаном все двадцать четыре часа. Это не что-то такое, чем можно заняться часок и забыть об этом.

Это монастырский метод. Запомните, что существуют индивидуальные методы, которые вы можете практиковать везде, и существуют монастырские методы, вы можете работать с ними только в монастыре, где вы можете медитировать все двадцать четыре часа, где нечего больше делать, кроме медитации.

Коан — это монастырский метод. Если вы сможете вложить в него всю свою энергию, не оставите ни кусочка сознания снаружи, как это вошло у людей в привычку… Они никогда не оставят все. Для безопасности, для крайней необходимости, они что-то придерживают. Они никогда не вкладывают все, что в них есть, в метод.

Я слышал, однажды Мулла Насреддин был пойман путешествующим без билета. Контролер был удивлен, потому что Мулла открыл все свои чемоданы, разбросал вещи по своему купе, и в конце концов он так пытался его найти… Он заглянул в каждый карман, кроме одного кармана на левой строке своего пальто. Контролер заметил это и сказал: "Ваши усилия доказывают, что, конечно, у вас есть билет, но он, видимо затерялся, потому что вы везете с собой так много багажа. Поэтому не волнуйтесь, когда вы выйдете, вы поищете его. Но я хотел бы задать вам один вопрос: «Вы посмотрели везде, но почему вы не посмотрели в вашем левом кармане?»

Мулла сказал: «Не говорите о нем!»

Контролер сказал: «Но почему? Если вы ищете, тогда почему вы оставляете один карман?»

Он ответил: «Это моя единственная надежда, что он находится там. Если его там нет, тогда ясно, что его нет нигде. Я не могу убить свою надежду. Сначала я должен посмотреть везде».

И он не только смотрел в своих чемоданах, он стал искать и в чужих! Контролер сказал: «Хватит! Это не твои чемоданы. Ты что, сумасшедший? Ты не хочешь посмотреть в кармане, где, я думаю, и лежит билет, а начинаешь открывать чужие чемоданы?»

Мулла сказал: «Я буду сначала искать по всему миру, только как последнее прибежище, когда все остальное будет осмотрено, я проверю мой левый карман. Это моя единственная надежда!»

Люди всегда что-то оставляют и никогда не ставят все на карту. И то, что они оставляют, держит их разделенными. Они не могут быть цельными, они остаются сложенными из двух частей: одна часть вовлечена, другая не вовлечена.

Поэтому первое, что приносит коан, это то, что заставляет вас смотреть вперед, указывая на единственную цель, как стрела. Если это выполнено, ваш ум скоро устанет. Но если вы будете сохранять немного энергии, ваш ум всегда будет восстанавливать себя. Сохраненная энергия никогда не позволит вам так устать и так исчерпаться, что вы просто бросаете коан и говорите: «Я сыт по горло, кончено. Это глупо — не может быть никакого звука хлопка одной ладони!» В этот опустошающий момент разум останавливается — усталый, полностью насытившийся. А когда ум останавливается даже на мгновение, в мгновение ока вы оказываетесь на другом берегу.

«Для того, кто сталкивается с буйством жизни и смерти, эти коаны уносят прочь песок связей с миром и открывают золотое сокровище, которое было здесь с самого начала, вечные корни всего существующего».

Очень простое устройство, если его правильно использовать, оно может открыть космическое сокровище — ваш окончательный дом.

«Однако, если после трех или пяти лет попыток решить коан, сатори все еще нет, тогда он должен быть отброшен».

Он тот, кого я называю сочувствующим Мастером. Букко очень связан с учеником — он не просто говорит окончательные истины, он почти идет вместе с ним, как товарищ по путешествию, предупреждая его о каждой яме.

«Однако, если после трех или пяти лет попыток решить коан, сатори все еще нет, тогда он должен быть отброшен, иначе он может стать невидимой цепью вокруг вас».