которое в конце концов не требует

активного напоминания; оно постепенно

становится постоянным фоном всего,

что мы делаем.

Это должно как-то отличиться

от простого воспитания хорошей притычки,

но насколько это отличается?"

Маниша, это совершенно другое, если сравнивать с воспитанием хорошей привычки. Вы не воспитываете что-то, вы просто вспоминаете. Вы вспоминаете ваши собственные ощущения. В воспитании хорошей привычки вы не знаете, на самом деле она хороша или это просто социальное удобство. Вы не знаете, кто решил, что это хорошо, потому что в каждом обществе, культуре, цивилизации разные вещи считались хорошими и разные вещи считались плохими.

Воспитание хорошей привычки — это воспитание чего-то заимствованного — в этом разница. Я не предлагаю вам воспитывать, я предлагаю вам вспомнить ваши ощущения, насколько это возможно. Всякий раз, когда это возможно, вспоминайте их. Дайте им больше пищи.

Давать пищу вашим ощущениям — это похоже на поливание куста роз. Хорошая привычка не является вашими ощущениями.

Вы должны хорошенько взглянуть на «хорошие привычки». Они все — социальные удобства. И они создают определенную личность в вас. Она приходит от других — от родителей, учителей, священников, социальных лидеров.

Не бойтесь того, что исходит не от вас! Любое воспитание, каким бы хорошим оно ни казалось, превращает вас в лицемера. Я хочу, чтобы вы не были лицемерами. Я хочу, чтобы вы были по-настоящему сами собой. Это не воспитание, это просто воспоминание о вашей собственной внутренней природе.

Будда не иностранец для вас, он сидит точно в центре вашего сознания. Мы должны постоянно смотреть внутрь, так, чтобы это стало почти естественным, текущим потоком. Вам не надо ничего делать, все уже присутствует. Поэтому я говорю, что это простейшая вещь. Но, к сожалению, поскольку она самая простая и самая очевидная, ею пренебрегают. Никто не беспокоится о том, кто вы есть. Вы сами об этом не беспокоитесь.

Однажды был большой праздник, и Мулла Насреддин пошел на него. Во всех отелях не было мест. Один менеджер пожалел его и сказал: «Если вы готовы жить с кем-то, то я могу попробовать убедить джентльмена, который занимает номер с двумя кроватями».

Насреддин не возражал, он сказал: «Это отлично для меня, если он согласится».

Того человека это тоже устраивало, и он сказал: «Нет проблем. Усталый человек, вынужденный ходить из отеля в отель… нет проблем. Я буду спать, и он будет спать».

Насреддин вошел в комнату, сказал этому человеку: «Привет!» И затем как был в сапогах, чалме, халате, лег в постель. Человек был слегка удивлен! Ибо, конечно, в сапогах, чалме и халате вы не можете спать, не можете расслабиться. Поэтому Мулла ворочался с боку на бок, и из-за этого его сосед не мог спать. В конце концов он сказал: «Послушай, приятель, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь спал в сапогах».

Мулла Насреддин сказал «Я тоже не слышал о таком, но у меня проблема: я люблю спать обнаженным, так же, как и ты спишь обнаженным…»

Человек сказал: «В чем же дело?»

«Проблема в том, что я узнаю себя по моей чалме, моему халату, моим сапогам. Если я буду обнаженным утром, кто будет решать, кто есть кто? Ты обнаженный, я обнаженный. Ни я не знаю, кто я есть, ни ты не знаешь».

Человек сказал: «Да, проблема действительно большая! Но надо найти какое-то решение, потому что я должен поспать».

И он нашел маленькую игрушку, которую какой-то ребенок, должно быть, оставил до того, как они заняли комнату. Он взял игрушку и сказал: «Давай сделаем так: я привяжу ее к твоей ноге, и ты будешь знать, что ты человек с игрушкой». Насреддин сказал: «Ты гений! Я уже думал, что умру этой ночью, задохнувшись в этом халате и сапогах». Итак, он все снял, и человек привязал игрушку к его ноге. Насреддин немедленно захрапел.

А потом человеку в голову пришла идея… «Посмотрим, что будет». И он отвязал игрушку, привязал к своей ноге и лег спать. А наутро была паника! Насреддин выбежал из номера, собрался весь отель.

Менеджер спросил: «В чем дело?»

Он ответил: «Причина очень метафизична. Когда я засыпал, я думал, что я человек с игрушкой. Конечно, я не человек с игрушкой, она у моего соседа. Проблема вот в чем, если я не Насреддин, то кто же я? Конечно, я не Насреддин, потому что у меня была игрушка, это был мой символ».

Соседа Насреддина разбудили и спросили: «Ты знаешь, кто ты?» Он ответил: «Я знаю только, что я — человек с игрушкой».

Насреддин сказал: «Я говорил тебе заранее, что это породит проблемы! Теперь всю мою жизнь я буду жить, не зная, кто я. Хорошо, ты Насреддин — а кто же я?»

Мы можем посмеяться, но это показывает, как мы знаем себя. В чем заключена ваша личность? Просто в определенном лице, которое меняется. К счастью, оно не меняется скачками — оно не знает о внезапном просветлении, оно знает только постепенное. Оно продолжает меняться, но очень постепенно, поэтому вы не чувствуете, что это другое лицо.

Когда вы ложитесь спать, у вас одно лицо, когда вы встаете утром — уже другое. Но поскольку изменения происходят постепенно, вы их не замечаете. В противном случае все меняется: растут ваши усы, растет ваша борода, ваше лицо стареет. Все в вас находится в постоянном движении — но очень постепенном, поэтому кажется почти застывшим. Иначе вы не имели бы никакой индивидуальности. Если бы все менялось так быстро, то вы бы ложились спать и утром, просыпаясь, обнаруживали бы чье-то другое лицо… Вы смотрите в зеркало — «Мой бог, это никогда не было моим лицом!» Или вы были мужчиной, а сейчас вы женщина…

Природа сделала так, что все меняется очень медленно, но изменение происходит, вам необходимо об этом помнить, и вы можете чувствовать эти изменения только, если вы знаете с чем-то внутри вас, что не изменяется. Через неизменное вы увидите изменения.

Этот свидетель — единственный неизменный элемент во всем существовании. И когда вы стали свидетелем, и в вас возникла огромная ясность, даже небольшие изменения заметны, они отражаются. Вы не заботитесь ни о каких изменениях, но ваше зеркало продолжает отражать, как вы стареете, как вы движетесь от жизни к смерти, от смерти в другую утробу. Ваше зеркало в своей ясности позволит вам понять, что вы река, а не бак с водой, где ничего не движется.

Маниша, хорошие привычки должны воспитываться; вы должны принуждать себя к их выполнению. Это просто тонкая пленка — небольшая царапина, и вы забудете свои хорошие привычки и выйдет наружу ваш естественный ответ. А ваш естественный ответ будет варварским, потому что вы никогда не выходили за ваше варварство.

Медитация для меня — это единственная цивилизация, единственная культура, единственная религия. Она уводит вас за пределы всего, выше облаков, и вы можете видеть все в вас с птичьего полета. Вам не нужно что-нибудь повторять; теперь вы можете быть первоначальным, ответственным. И для меня единственное хорошее в существовании: отвечать осознанно, реагировать спонтанно, не через цивилизацию.

Я слышал о человеке, который был такой несдержанный в гневе, что убил своего сына, когда тот его ослушался. И из-за него жена прыгнула в колодец, потому что она пыталась защитить сына. Собралась вся деревня, и ему было очень стыдно. Ему было настолько стыдно, что он сказал: «Я решил отречься от мира. Я собираюсь стать святым». В это время в городе был джайнский монах. Этот человек пришел к монаху, и монах сказал: «Это очень трудный путь».

Человек ответил: «Нет ничего трудного для меня. Пойми, я убил своего ребенка, из-за меня моя жена прыгнула в колодец. Неужели ты думаешь, что для меня осталось что-то трудное?»

Джайнский монах сказал: «Тебе придется ходить обнаженным».

Человек немедленно сбросил свою одежду; даже монах был удивлен и шокирован. Но он не понял, что это был тоже просто гнев. Итак, монах его инициировал, и он стал известным. Ему дали имя Шантидас, это значит «слуга спокойствия».