Насладились всеми возможными пейзажами — и горными и морскими, наконец настала пора истомить душу видами Кисаката. От гавани Саката двинулись к северо-востоку и прошли около десяти ри, переходя через горы, пробираясь вдоль моря по каменистым отмелям, увязая в песке, когда же солнце склонилось к горным вершинам, ветер взметнул вверх песок, брызнул туманный дождь и скрыл от взора гору Текай. Приходилось пробираться в темноте наощупь, потому, решив, что раз уж эта местность так живописна во время дождя, то она будет тем более прекрасна, когда прояснится, мы зашли в одну из рыбацких хижин, дабы переждать там дождь.

Наутро небо расчистилось, ослепительно сияло солнце, поэтому мы сели в лодку и поплыли по заливу Кисаката. Первым делом мы направили лодку к острову Ноина, где отыскали следы уединенной хижины, под крышей которой он провел три года, затем вышли из лодки на противоположном берегу и оказались у старой вишни, хранившей память о Сайгё: ведь это здесь сложил он когда-то: «Плывут по цветам…»242 На берегу залива есть старинное погребение, говорят, что здесь была похоронена государыня Дзингу.243 Здешнюю обитель называют Канмандзюдзи.244 Так или иначе, я никогда не слышал, чтобы здесь изволили бывать высочайшие особы. Кто знает, что было на самом деле? Когда, устроившись в келье этой обители, мы подняли тростниковые шторы, перед нами как на ладони раскинулись все окрестные виды: на юге подпирает небо гора Текай, под нею в заливе еще одна — ее отражение. На западе дорога, теряющаяся в туманной дали, ведет к заставе Муямуя, на востоке виднеется дамба, по которой пролегает путь в далекие края Акита, на северном берегу, там, куда докатываются морские волны, находится место, которое называют Сиогоси — Перекат. Весь залив и вдоль и поперек — не более одного ри, он напоминает Мацусима, но все же есть между ними и различие. Мацусима словно улыбается, Кисаката же словно хмурится. Есть в этой бухте что-то грустное и печальное, кажется, она чем-то удручена и пребывает в дурном расположении духа.

Праздник в святилище:

Сора

Тэйдзи, Торговец из Мино

Увидев гнездо скопы на утесе у моря:

Удрученные мыслью о предстоящей разлуке, еще на несколько дней задержались в Саката. Впереди теряется в облаках путь к северным землям, мысли о чужедальней дороге болью отзываются в душе, да и понятно: говорят, что до замка Kaгa сто тридцать ри. Перейдя через заставу Нудзу, мы вступили в провинцию Этиго и далее шли до заставы Итибури, за которой начинается земля Эттю. За эти девять дней жара и сырость изнурили мой дух, и, занедужив, я ничего не записывал.

Сегодня мы миновали самые труднопроходимые места Северных земель: Оясирадзу — «Не оглядываясь на отца», Косирадзу — «Не оглядываясь на сына», Инумодори — «Собаки бегут назад», и Комагаэси — «Лошадь поворачивает вспять» — и совершенно выбились из сил, поэтому, добравшись до постоялого двора, я тут же устроил себе ложе и лег, однако заснуть мне не удалось: рядом, в соседней комнате, которая была ближе к веранде, разговаривали две молодые женщины. Иногда доносился и голос пожилого мужчины, который им что-то рассказывал. Прислушавшись, я понял, что мои соседки — веселые женщины из местечка под названием Ниигата провинции Этиго. Судя по всему, они шли на поклонение в святилище Исэ, мужчина же, проводив их до этой заставы, завтра должен был возвращаться обратно, и они писали письма и давали ему всякие пустяковые поручения. Женщины сетовали на свою горестную участь, сокрушались, что осуждены вечно скитаться по берегам морским, о которые «бьют белопенные волны», влачить нищенское существование в мире, где они, что «дитя рыбака…»,249 печалились, что так горестна и зыбка жизнь, бросающая их от одного случайного обета к другому и обрекающая на беспросветное будущее… Прислушиваясь к их голосам, я постепенно погрузился в сон, а наутро, когда мы готовы были двинуться дальше, они, проливая слезы, принялись просить нас: «Неведомо, что ждет нас впереди, дорога опасна, а мы чувствуем себя совсем беспомощными, позвольте нам незаметно следовать за вами. Явите же милосердие, вашему платью сообразное, поддержите нас на этом нелегком пути». Нельзя было не пожалеть их, но разве могли мы ответить согласием? «К сожалению, нам часто приходится задерживаться в разных местах, — ответили мы. — Вам лучше идти одним, следуя примеру других людей. Светлые боги непременно уберегут вас и помогут избежать несчастий». С этими словами мы вышли за ворота, но долго еще печаль омрачала мою душу.

Так я сказал Сора, и он записал это стихотворение.250

Кажется, место это называлось Сорок восемь протоков Куробэ — переправившись через множество бесконечных речушек, мы вышли к заливу Наго. Подумав, что неплохо было бы посмотреть на глицинии Тако,251 — правда, сейчас не весна, но ведь и в эти первые осенние дни они должны быть по-своему хороши, — мы спросили дорогу у местных жителей, и услышали вот что: «Пройдете около пяти ри вдоль побережья, потом подойдете к подножию вон той горы. Только вот место там дикое, есть несколько рыбачьих лачуг, но вряд ли кто-нибудь согласится приютить вас даже на одну краткую, как коленце бамбука, ночь». Напуганные такими словами, мы отправились в Kaгa.