– Люди мудрые говаривали. Те же жрецы Соэры. А жрецам верить надобно. Они богам угодны! – наш спутник назидательно воздел вверх указательный палец.

– Не себя намекаешь, зеленошкурый? – безо всякого почтения скривился южанин.

– Я не заметил особого испуга у местных, – посмел высказаться я, чтобы поддержать разговор. Окликнув служанку, наконец-то донёсшую до меня долгожданный завтрак, я спросил. – Милая, ответь, что ты про местное проклятье знаешь?

– Да, что ты скажешь? – оживился южанин, не сводя пылающего взгляда с глубокого выреза её розового платья.

– Вам уезжать надо. Раз проклятье ожило, духи проснулись, могут всех чужаков поубивать, – серьёзно ответила она, высвобождая из моих пальцев узкое запястье. – Сегодня ночью четверых на площади убили. Говорят, в дом неподалёку наведывались. Может, ещё кто-то гибель нашел. Приезжие чаще прочих попадаются.

И она, поставив на стол тарелки с горячей кашей и жареным мясом, гордо прошествовала дальше.

– О, как! Видели? – торжествующе заявил жрец.

– Эй, чародей, – Беранель обратил взгляд на меня, – что ты думаешь?

– Да, рыжий, что скажешь? – оживился ещё больше южанин.

Зря он. Я вовсе не рыжий. Ну и что, что волосы у меня темно-красного цвета. Это старая история. Скажу лишь, что девушкам такая «романтическая» шевелюра даже нравится. Говорят, она здорово сочетается с моей высокой худой фигурой. Ишь, дело им до волос! Обсуждали местных бандитов, обсуждайте дальше.

Прозвучавший вопрос требовал ответа, поэтому я, не слышавший начала разговора, осторожно заметил:

– Мир велик. В нём всякое бывает.

– Во-во, – поддакнул мне жрец, набивая рот пирожками с творогом. – Убрались бы отсюда, кабы не горы эти проклятущие.

– Люди любят придумывать красивые легенды. А потом сами же пугаются, – поморщился южанин, выбираясь из-за стола и направляясь к выходу. – Пойду я проветрю голову от ваших бредней.

– И совсем не бредни, – обиделся жрец, – правда, чародей?

И чего он ко мне прицепился? Я не стал продолжать беседу, а отдал должное таланту местных поваров. Чародеи – народ прожорливый, это известно всем. Кажется, какой-то умник высчитал прямую зависимость между продолжительностью творения чар и потребностью чародея в мясе. Но мне до его корреляций и извилистых графиков дела не было. Восстановиться бы после ночных подвигов.

Жрец, не найдя во мне достойного собеседника, проворчал что-то про зазнайство одарённых и выкатился вон из-за стола, на ходу читая молитву Тардену.

Внезапно звуки в зале стихли, и вместе со всеми собравшимися я повернул голову в сторону лестницы. На её перилах восседала обладательница самого обольстительного из голосов – горгулья. Крылатая особа явно насаждалась вниманием к своей персоне.

Гибкое тело необычного существа оказалось скорее кошачьим, чем собачим. Хвост, правда, подкачал. Он был тонким, длинным, покрытым короткой шерстью, более тёмной, чем в остальных местах. От макушки начиналась короткая светлая грива, доходящая до середины спины. А вот крылья вызывали ассоциацию с летучей мышью. Да, Нюка мало походила на тварей, описанных в старых чародейских трактатах, которые изредка приносил мой учитель. Но была именно горгульей – мудрой и опасной, как настоящая хищница.

– О, вот и почтенный маг проснулся! – проворковала она, вцепившись в меня зелёным взглядом. – А то подсунули какого-то недоучку самовлюблённого, невменяемого с похмелья. Даром, что проклинатель, толку с кончик крысиного хвостика!

Я невольно хмыкнул, услышав нелестный отзыв о своём недоброжелателе.

– Эй, Ва-ни-тар, – по слогам произнесла она моё имя. – Тебя мэтр вызывает!

Мэтр? Выходит, ночной маг – не последний человек в Ордене, раз именуется так. Званием не ниже Старшего. Я удостоил Беранеля поклоном и помчался вслед горгулье.

Мэтр обитал в комнате немногим лучше моей. Цветы на окне, весёленькие шторочки да узорчатая скатерть на низеньком круглом столике, придвинутом к кровати, предавали убогой конуре подобие уюта.

Старик лежал, прикрыв больную ногу покрывалом, дабы не пугать её видом слуг и гостей.

– Тут не высокого мнения о тебе, – прокряхтел раненый, приподнимаясь на локтях.

– Он слишком старательно скрывает свои таланты, – с непонятным мне удовольствием произнесла горгулья, усаживаясь подле кровати и складывая крылья.

– Люди ленивы, прислушиваются только к первому впечатлению, – пробормотал я, чувствуя себя очень неуютно в присутствии этих двоих.

– Ты не особо стремишься его изменить. Гордый, – резюмировал понятливый маг. – Ты со всеми такой ершистый?

– Не я, жизнь такая.

Я переминался с ноги на ногу, борясь с оставшейся слабостью. Хоть бы присесть предложил!

– Пессимист, – осуждающе фыркнула горгулья и, обернувшись к магу, приказала. – Говори, что хотел. Всё равно кроме него бежать не к кому!

Ого, как всё оборачивается! Мне оказали доверие! Знать бы, какими неприятностями оно грозит. На неприятности у меня нюх особый. Влипаю и влипаю в них, с того самого момента, как связался с Энафаром и Ассёльной.

А-а, не хочу об этом!

– Ты садись, парень, – смилостивился мэтр. – Я долго рассказывать буду, но поверь, мои слова заслуживают внимания. Согласишься помогать или нет – твоё дело, но, во всяком случае, презанятную историю услышишь.

Я послушно опустился на край стола (больше присесть было не на что), а старик полуприкрыл глаза и поинтересовался:

– Небось, уже задавался вопросом, что за тварь располосовала мою ногу до кости, и саму кость в щепки разбила?

Я неопределённо пожал плечами. Не до вопросов было. Признаться, я решил, что маг сам навернулся с тропинки, распорол бедро о камни. Только сейчас тень удивления коснулась моих мыслей: откуда он вообще взялся в городе, если обвал в горах две ночи назад был? Дорога через ущелье закрыта, а мост старый, говорят, ещё с прошлого землетрясения чуть жив – ни один экипаж не выдержит.

– Так вот, молодой человек, всё, о чём вещал прибывший с вами жрец – почти правда. Только «почти» не в вашу пользу.

Я непонимающе воззрился на мэтра. Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами, а осунувшееся некрасивое лицо ничего не выражало. Я молчал, ожидая продолжения его слов, уже понимая – влип в неприятности.

– Я расскажу, как здесь оказался. Я Ланвис Ардан, Второй маг Ордена Путей земных и подземных, ответственный за резиденцию во всём Летто. Как выяснилось совсем недавно – полный идиот, да простит меня Всевеликий за подобную откровенность.

Нюка у моих ног неожиданно довольно хмыкнула. Не любит она своего спутника, хоть и уважает. Маг не обиделся. Он схватил меня за руку своей горячей шершавой пятернёй, сжал до боли пальцы и осчастливил новостью:

– Я расскажу тебе о случившемся и в меру своих сил покажу. Закрой глаза.

Я подчинился больше из любопытства, нежели из уважения к его должности и неожиданной откровенности.

– Слушай меня, молодой человек, – прошелестел старческий голос, и я…

…стал стариком. Я стал Ланвисом Арданом, главой резиденции Ордена в Летто. Я знал, что меня боятся и недолюбливают. Знал, что собственный сын ждёт не дождётся моей отставки, чтобы попытаться занять вожделенное место, что молодая жена требует больше внимания, а верный друг укоризненно качает головой каждый мой день рождения. Подзасиделся я, не спорю. Сто восемьдесят лет для мага – немалый срок. Из них девяносто семь в руководстве резиденцией – не каждый обделённый даром человек столько проживёт.

Я думал о своём сыне, парне смышлёном, но лишенным лидерских качеств. Я считал его слабаком и всё больше убеждался – среди знакомых магов нет подходящей кандидатуры. Потому оставлять пост главы резиденции мне пока рановато.

Сидя за рычагами грязно-серого экипажа с ободравшейся краской вокруг купола, я сам не заметил, как, подчиняясь стёртому указателю, свернул на полузаброшенный тракт, не дотянув всего ничего до новой дороги. Колёса запрыгали по выбоинам, а задремавшая на задних сидениях Нюка, разморенная сытным обедом, не выдернула меня из трясины размышлений.