– Ты такая красивая, когда смеешься.

Ее взгляд вдруг упал на его чуть влажные от снега губы.

Такие дразнящие.

Призывающие.

Желанные.

– Ему всего девятнадцать! – предупредила она себя, и в этот момент он провел кончиком языка по верхней губе.

Озорник.

И ее убеждения про их просто-дружбу рассыпались в прах.

Франческа поцеловала его, чувствуя, как по всему телу разливается восторг.

Вот оно, настоящее.

Она замерла, когда он переместился с ее губ на подбородок, а затем медленно начал прокладывать дорожку поцелуев к шее.

Затем неожиданно отстранился, словно испугавшись этого порыва. А она смотрела в его зеленые, слегка потемневшие глаза – и не могла насладиться.

Угораздило же ее под тридцать влюбиться в мальчишку.

Она провела рукой по его слегка кудрявившимся волосам, точно зная, что еще через неделю будет просто боготворить его.

– Люб...

–...лю тебя, – закончил он и прижал ее к себе, чуточку дрожащую и такую нужную.

Она обняла его и стала покрывать легкими поцелуями его лицо: глаза, щеки, нос, губы.

– Ты – мой мальчишка, слышишь? Только мой.

– Твой, – выдохнул, пытаясь поймать ее губы.

Она вдруг вырвалась из его цепких рук и побежала. Роберт бросился за ней, подхватил на руки и закружил. Она снова пронзительно засмеялась, и в ту же секунду вдруг осознала, отчего так отчаянно полюбила этого еще-ребенка.

Он делал ее живой.

Уже дома он невзначай бросил, что решил закончить университет здесь – уезжать расхотелось.

Франческа смотрела на него и думала:

"Вот оно, счастье."

А счастье смотрело на нее своими зелеными глазами и улыбалось.

И она улыбалась в ответ.