Однако, этот тейг, казавшийся явно больше остальных, даже после уже увиденного сумел вызвать его интерес и удивление. Диковиннее всего смотрелась площадь. От нее в разные концы тейга вели пять дорог, и по обеим сторонам от каждой стояло по искусно вырезанному каменному гному. Гномы эти держали в руках не традиционно изображавшиеся молоты, а отчего-то посохи, чем-то напоминавшие те, что были обычным оружием у магов. Но удивительнее всего была сама площадь. В ее центре, ровно посередине, на каменном возвышении и в окружении перевивавших и постамент, и даже ее ноги, цветов, стояла каменная статуя. Статуя эта отличалась от тех, что украшали эту площадь, да и вообще ото всех, виденных путниками ранее. Она словно повторяла контуры тела человека - или гнома, из-за ее роста, не уступавшего Кусланду или Стену, понять это было трудно. Само тело статуи смотрелось не вытесанным, а словно бы сложенным из камней, которые, казалось, были посажены на какой-то бывший ранее мягким и клейким, но ко времени застывший материал. Статуя изображала скорее женщину, но не женщину-мать, а воительницу, с широким разворотом плеч, крепкими кулаками и лысой головой. Руки чудовищной каменной женщины были раскинуты над головой, словно висевшие на невидимых цепях.

   - Какая прекрасная каменная пленница, - Зевран похлопал по шершавому серому боку гулко хрупнувшего в ответ бронто, с которым в последние дни пути эльф к удивлению нашел общий язык. - Посмотри, сколько живости и страсти в одном только исполненном страдания и силы жесте. Все-таки, что ни говори, мой прекрасный Страж, но гномы - вот, кто настоящие творцы. Видал я великолепные статуи во дворце антиванского принца, но ни в одной не было столько жизни, столько... м...

   - Интересно мне, в руках и груди отверстия ей зачем, - Морриган, как оказалось, тоже заинтересовалась странным творением, впрочем, не торопясь подходить ближе. - Не иначе для камней. Но вся она из камня. К чему частично извлекли их?

   - О, куда девалось прежнее равнодушие? - бывший ассасин растянул губы в улыбке. - Моя дорогая ведьма снова в настроении?

   - Не твоя, эльф. Запомнить должен это, ненароком не заквакать чтобы.

   - Нет, ну ты слышал? - покачивая головой в показном возмущении, Зевран шагнул к Командору, который вытаскивал крышку из висевшей у него на боку фляги, и словно ненароком задел того плечом. - У меня почти получилось завладеть ее... ее... сердцем и вниманием. Но теперь она снова груба и холодна со мной. А знаешь, кто в этом виноват?

   - Кто? - вытащив, наконец, крышку, и делая глоток, невнятно поинтересовался Кусланд.

   - Ты, мой Страж, - эльф скрестил руки на груди, и снова тронул собеседника плечом. - Если бы не твоя... неосторожная прогулка по кабакам, я уверен, что снискал бы полное расположение этой дамы. Не забывай же теперь, что ты мой должник.

   Кусланд пожал плечами, наблюдая, как склонившийся над водным желобом Стен отодвигает сор, чтобы затем набрать в ладони чистой воды и умыться.

   - Ведь я избавил тебя от оков крови, - напомнил он, кивая подбородком на ладонь явно что-то задумавшего эльфа. - Хотя стоило это немало сил. Разве доверие, что выказываю я тебе, не означает хотя бы частичной расплаты за спасение моей жизни?

   - Выказывает, мой прекрасный Страж, но я говорю о другом долге.

   - Каком же? - запоздало сообразив, что спрашивать не стоило, Кусланд вновь приложился к фляге.

   - Ты должен мне ночь любви, - полностью оправдывая предчувствия Айана, поперхнувшегося лечебным травяным настоем, что Морриган варила для него на каждом большом привале, Зевран сочувственно похлопал его по спине. - И не больше.

   Закончив прокашливаться, Кусланд стащил перчатку, и тыльной стороной ладони вытер нос, потом - лоб.

   - Я думал, что должен тебе жизнь, - все еще не до конца отдышавшись, медленно проговорил он. Зевран ухмыльнулся, не пряча ровных белых зубов.

   - Ну, нет, мой Страж. Жизнь твою я ходил спасать в страхе за собственную шкуру. Тут ты ничего мне не должен. Я от тебя не потребую ничего сверх того, что мне причитается. Тебе ведь не понравилось приключение у гномки? Обещаю, у нас с тобой все будет иначе. Никакой боли, только удовольствие.

   Кусланд выпрямился и, шагнув к Зеврану, убрал волосы с его плеча, зажимая ворот рубахи между пальцев.

   - А с чего ты взял, что мне не было любо в гостях у Джарвии? - приподняв бровь, спокойно и твердо поинтересовался он. - И почему ты думаешь, что мне не нравится боль?

   Ожидавший совсем другого на свои слова ассасин несколько растерялся, ничем, впрочем, этого не показывая.

   - А что, нравится? - как можно беспечнее поинтересовался он. - Что-то по тебе этого не было видно там, у гномки.

   - У гномки я боялся за свою жизнь, - по-прежнему не выпуская его ворота, Кусланд приблизил лицо, на котором играла обыкновенно не свойственная ему усмешка. - Если бы не это, боль, которую она причиняла мне при... при множестве иных моментов доставляла ее действиям... я бы сказал... живости и остроты. Мне кажется, ты недооцениваешь роль боли в том, чтобы получать удовольствие, - Айан склонился еще ниже к Зеврану, который пока вполне убедительно прятал свое изумление под нагловатой улыбкой. - Если желаешь - покажу.

   Зевран улыбнулся шире, видимо, уже приготовив достойный ответ, но его опередил коссит, выпрямившийся и отошедший от воды. Красные глаза Стена смотрели как всегда - равнодушно и презрительно, но в тоне звучали редкие нотки никогда не бывшего свойственным ему участия.

   - Если это случится, тебе понадобится железный прут, - обращаясь к Зеврану, с серьезностью посоветовал он. - Только прежде раскали его на огне, а то вряд ли он что-нибудь заметит... Когда внимание его будет отвлечено на иное.

   - Взять не могу в толк, - все это время прислушавшаяся к разговору, пробормотала Морриган. - О чем говорите вы?

   Стен дернул плечами, словно стряхивая мелкий сор.

   - Он - полукровка, - кивнув на посмотревшего в его сторону Айана, невозмутимо пояснил коссит. - Я долго наблюдал. Пусть даже с рождения среди людей, в нем много от нас. Склонности и страсти - это все, пусть он и скрывает их. В словах о боли нет обмана. Предпочтения моего народа... Любовные игры косситов довольно... неприятны.

   - Полукровка ты? - ведьма подняла темные брови. - Не тейрна сын? Как вышло так?

   - Погоди, мой большой друг, - Зевран попытался незаметно высвободить свой ворот из железных пальцев Командора, но Кусланд держал крепко. - Что ты там говорил про любовные игры?

   - Все происходит тяжело и жестко, - медленно, но с неожиданной охотой просветил его куннари, распуская хвост грязно-белых, стянутых в неопрятные косицы волос, и вновь крепче стягивая их на затылке. - Потому косситы редко ложатся с женщинами не из нашего племени. Не каждая малявка может выдержать нашу любовь. Тебе же потребуется доспех. И шлем. И что-нибудь для прикуса. У эльфов крепкие зубы?