В дверь тихонечко постучали.

- Да - отозвалась Ренесса.

В покои императрицы, не создавая своими шагами ни малейшего шума, вошла нянька.

- Максим уже... - грозный взгляд императрицы заставил няньку осечься - Максимус уже спит. Сегодня он очень утомился, эти науки забирают у него много сил, он слишком мал для таких дел.

- Еще раз ты назовешь его так, и тебе придется нянчить детей за пределами дворца. Он будущий император и его имя должно звучать полностью, наполняя его сознанием собственной силы и исключительности! Ты поняла меня?!

- Да, моя госпожа.

Нянька в смятении опустила глаза, еще никогда императрица не разговаривала с ней так строго. Нянька любила Максимуса больше, чем всех, кого ей когда-либо приходилось нянчить. Ренесса зная это, никогда раньше не угрожала ей такими мерами.

- Иди.

Нянька развернулась и удалилась так же бесшумно, как и вошла. Когда дверь всего лишь на секунду приоткрылась, Ренесса вздрогнула еще раз.

- Ты слышал это? - обратилась она к Снашу.

- Что? - старик обернулся на дверь за своей спиной, и настороженно прислушался к ничем не нарушаемой тишине.

Взгляд Ренессы затуманился, тревожные чувства заполнили ее сердце. Она услышала удары стали о сталь, наполнившие коридоры дворца. Некоторые из них сопровождались криками, в других звенело безмолвное отчаяние людей, отбивавшихся из последних сил, понимающих, что их время вышло. В то же время эти звуки, наполнившие пространство доступным сейчас только ее слуху гудением, вселяли надежду. Если сталь встречает на своем пути такую же сталь, значит, идет сражение. И исход этого сражения еще не ясен.

- Что ты чувствуешь Эсса? - спросил Снаш, когда увидел, что взгляд императрицы снова вернулся к игре.

- Уже скоро - коротко ответила она.

- Тогда мы должны действовать быстрее.

В игре, в которую они сейчас играли, пространство вариантов насчитывало всего шестьдесят четыре клетки, правила были заранее оговорены, но все же, просчитать все от начала до конца, учитывая неопределенность поведения соперника, было невозможно. Решающими факторами становились стремления к победе и умение видеть развитие ситуации на несколько ходов вперед.

В жизни с одной стороны все сложнее. Количество клеток для всевозможных ходов намного больше, а на правила рассчитывать не приходится. Зато можно и нужно влиять на поведение противника, предсказывая его реакции и направлять их в нужное русло, тем более, что некоторые действия известны заранее. Снаш знал о потомственной способности Ренесссы чувствовать грядущие события и иногда даже видеть наиболее вероятные варианты их развития.

В том, что вероятное будущее можно изменить, переиграть Снаш не сомневался. На собственном опыте он постоянно убеждался в том, что это возможно. Для этого нужно совсем немного, воля к победе, умение пользоваться опытом, немного интуиции и твердая вера в свои силы. Причем верить надо даже тогда, когда кажется, что все закончено. Ибо подобная вера творит чудеса, которые и не снились даже самым искусным магам.

- Клидоса нужно переубедить. Нам понадобится его помощь - Снаш не спешил с предпоследним ходом, он увидел вариант, в котором Ренесса могла избежать поражения на доске, и хотел, чтобы она тоже его увидела и не важно как, силой разума, интуиции или способностью к ясновидению, в конце концов, между этими инструментами сознания нет четкой грани и наилучший результат достигается при их совместном использовании. - Лорды не должны знать, что нам известно об их планах. В наших интересах, чтобы они действовали так, как наметили.

- Я попытаюсь - тяжело вздохнув, ответила Ренесса.

- Ты не должна пытаться, ты должна это сделать, от этого во многом зависит исход - Снаш переставил свою фигуру, забрав при этом одну из фигур Ренессы, теперь все зависело от нее.

- Я заставлю его помочь нам - твердо пообещала Ренесса, легким движением руки переставив свою фигуру сразу после того, как Снаш убрал руку от доски - Ничья!

Снаш тепло улыбнулся, глядя на Ренессу, в уголке его глаз заиграл огонек, который последнее время появлялся все реже.

- Отлично. Тогда я составлю бумаги по выдаче жалования солдатам императорской армии, а ты позаботься о приказе на их временный отпуск и ускорь создание новой гвардии. Сколько мы сможем скрывать его смерть?

- Дня три, может четыре.

- Времени мало, поторопись. Завтра я пришлю к тебе человека, о котором говорил. Ты можешь полагаться на его слово, больше чем на мое. Но будь с ним очень осторожна.

- Он настолько опасен? - Ренесса улыбнулась.

- Настолько, что я не стал бы просить его о помощи, если бы не крайний случай. Действительно ничья, предлагаю закончить партию.

- Согласна.

Ренесса не подавала виду, но изнутри она светилась от гордости. Это была первая партия со Снашем, которую она не проиграла.

- Мне пора.

Снаш снял плед, укрывавший его ноги, и повесил на высокую спинку стула. Тяжело поднялся, заскрипев коленями, но к выходу направился ни сразу. Перед этим, он сделал то, что привело Ренессу в смятение. Буря теплых чувст пронеслась в ее душе, когда Снаш подошел к ней и погладил ее черные волосы, затем взял ее лицо в свои руки и нежно поцеловал в лоб.

Не говоря ни слова, он развернулся и на плохо гнущихся ногах пошел к двери.

- Тебе нужен не плед, а горячая женщина, которая бы грела тебе ноги и не только - улыбнувшись, глядя на смешную походку министра, сказала Ренесса.

- Ты же знаешь, мои колени уже не смогут выдержать таких нагрузок - не оборачиваясь, ответил Снаш.

- Есть и другие позиции, тебе не стоит забывать об этом - подавленное настроение Ренессы, вызванное ее предчувствием неминуемой борьбы за власть, заметно улучшилось, и она повеселела.

- Я слишком стар, чтобы менять свои привычки...

Дверь на Снашем закрылась, а Ренесса начала готовится ко сну. Она никогда не прибегала к помощи служанок в этом деле. Собрав фигуры в коробку и убрав со столика доску, она с теплой улыбкой погладила плед, висевший на спинке стула, еще сохранивший тепло Снаша.

Министр финансов был одним из немногих "настоящих" людей в ее жизни. Ренесса относилась к нему, как к отцу, которого никогда не знала. Он был немного странным, женщины его давно перестали интересовать, денег бы ему с лихвой хватило, на то, чтобы создать новую империю, но он никогда в полной мере не пускал в ход свое богатство, получая удовольствия от интриг и игры с чужими средствами, судьбами и иногда жизнями.

- Люди, которым ничего не нужно, самые опасные - часто говорил он. - Ими нельзя управлять.

Ренесса убрала доску и коробку с фигурами в комод. Задула все свечи, оставив только лампу. Она любила полумрак, в нем жизнь была более неопределенной. Грязь, в полумраке тонула. Жизненная грязь, которую приносили в своих душах большинство окружавших ее людей. В своих покоях Ренесса не принимала никого, кроме Снаша. Не всей личной прислуге разрешалось сюда заходить. Несмотря на эти меры, она постоянно чувствовала болото человеческих страстей, в которое рано или поздно суждено превратиться большинству таких городов, как Адэн, где одни топили других, чтобы оказаться на поверхности.

Сегодня, после общение со Снашем и такой замечательной партии, Ренесса чувствовала себя великолепно. Уверенность в собственных силах и в том, что ей удастся все задуманное, грели ее душу. Сегодня она будет спать как ребенок. Но перед этим ей еще нужно сходить в спальню сына и убедится, что с ним все в порядке, а потом ничто не потревожит ее покоя.

Снашь закрыл за собой дверь и невольно посмотрел налево. Там в глубокой темной нише, всегда находился один из телохранителей императрицы. Темнота ниши два на два метра полностью поглощала любого, кто в нее зайдет, делая его невидимым для глаз проходящих по коридору. Дальше напротив горящего фонаря застыв, как статуя, на стуле с высокой спинкой и подлокотниками, развалился второй телохранитель. Свой меч он облокотил на правый подлокотник, а лук и колчан, с которыми не расставался ни один из восьми постоянных телохранителей Ренесы, висели на спинке стула.