Родные вертушки Ми-24 положено сносить из граника. Вопрос: а почему не «Апачи»? Почему страшную Зону, угрожающую существованию всего цивилизованного мира, охраняют не войска ООН или паскудной НАТО, по которым я бы и в реале шмальнул с превеликим удовольствием, а назначенные крайними в этой ситуации украинские вояки? И их же послушно убивали, валили со всем старанием.

Других силовых структур в игре нет, ментов и эфэсбэшников создатели словно специально выкусили. Есть различные сообщества сталкеров и бандиты. Группировки откровенно мутные. Вот, например, «Свобода» — анархисты нечистой воды, идеология неясна. «Долг» — военизированная правая организация, старающаяся установить в Зоне свои понятия, остальные цели тоже непонятны, во всяком случае, для их осуществления не стоит ехать в Зону. «Монолит» — секта безмозглых фанатиков. Позже появилось какое-то «Чистое Небо» — фракция уютно устроившихся сидельцев на Болоте. Больше-то негде.

А бандиты, между прочим, изъясняются на псевдоуральском уголовном бодрячке, а не в харьковском или одесском стиле, как должны бы по идее.

И вся эта орава живет по старым добрым принципам — «Моя хата с краю» и «Каждый сам за себя». Никто не собирается ходить групповыми рейдами — очень редкая тема действовать по плану, вырабатывать стратегию, предпочитают отсиживаться на базах и зависать в кабаках, на карте оперируют одиночки-аферисты.

Всем плевать на Украину, Россию и остальной мир. Интересует только хабар, ништяк.

Черт, даже такая мелочь, как компьютерная игра, падая в незрелые умы, способна вбить в голову юнца далеко не самые правильные установки. Это воздействие нивелируется, если общество способно к самоорганизации и самообучению. А если нет?

— Мишка, ты в Дагомысе, в Аше или еще где что-то об Украине слышал?

Он перестал гладить птицу и смешно наморщил лоб.

— Ни разу… Сам подумай, Костя, люди не знают, кто за ближайшим углом стоит, какая Украина? Слушай, а может, у них еще раз ЧАЭС бабахнула? Обан-бобан, точно! — Гоб быстро разгорячился, аж вскочил, напугав заснувшую сову. — Сразу несколько, внутренняя диверсия, война и раскол страны! Подозрение пало на Россию, на кого же еще! Киев в руинах, а тут и метеоритная атака подоспела.

— Ну да, версия на загляденье. — Я глянул на часы. Мишка тоже.

— Пора, — сказал он, смутившись. — Зови свой «Шенхаузен».

— «Шпандау»… «Шенхаузен» — позывной восточного блокпоста немцев. Миш, как только они починятся, сами выскочат в эфир.

Словно в воду глядел. Через несколько минут Берлин прорезался, взволнованно начав многократный вызов. Зацепились. Мишка вскочил опять, готовый рвануть к столбу антенны в качестве поворотного механизма, не я покачал головой: сигнал на четверку, работающую систему лучше не трогать.

Пока включался Замок, немец успел рассказать мне о событиях последнего часа. В Берлине была гроза, ветер северо-западный, порывами до двадцати пяти метров в секунду, повредило блок антенн. Наладили. В Замке на ноги подняты все!

Когда Корнелиус Герхард брякнул в Башню «общий подъем, наши на связи», Юры Вотякова там не было. Обычно он спит в личном закутке радиоузла, допоздна задерживаясь на работе. В этот же раз начрадиослужбы анклава ночевал в общаге, где ему выделена холостяцкая комнатка. На смене был радист из новеньких, парень немного растерялся от таких новостей и под аккомпанемент смачных немецких матов, несущихся из динамиков, побежал лично будить начальника, вместо того чтобы катапультировать шефа по проводному телефону. Бывает. Уже через десять минут о нашем появлении на родной планете знали все причастные к командировке.

Поняв, что в переговорах с давно пропавшими хочет участвовать Штаб операции в полном составе, Юрка хотел было организовать сеанс связи в президентском зале, дело-то несложное, однако Сотников дал отбой, и в результате в радиорубку Башни народу набилось по самую пимпочку.

Одновременно начался процесс грандиозного шухера. После команды Игоря Фокина по тревоге были подняты гарнизоны погранзастав «Западная» в степном районе возле Сены и «Тортуга», что на Волге, а также погранпоста в Березовом. Каир предупрежден о вероятности проведения в районе срочной спецоперации, египтяне тут же предложили поддержку. Из Берлина под моторами выходит «Нерка» с шестью спецназовцами из подразделения егерей Рольфа Холландера, задача: выдвинуться по реке вверх по течению и встать на траверзе Каира. Мы с Михой хорошо знаем этих зверей…

Любо-дорого! Приятно, черт возьми, осознавать, что ради двух сталкеров Россия поднимает такую движуху. Это они еще ничего не знают о вертолете.

Пш-ш-ш…

— «Кастет», ответьте «Шпандау».

— «Кастет» на связи, готов к сеансу.

— Как слышите?

— На четверку.

— «Кастет», «Башня» в канале ретрансляции, готова к сеансу, связь устойчивая, оператор «Эфир». Говорите.

Сам Вотяков у аппарата, такого дела Юрка никому не доверит.

Поздоровались коротко, сдержанно, хотя трудно было скрыть радость — друг на связи! Я и не собирался долго расшаркиваться. Насколько могу предположить, штабные на бегу заготовили целый список вопросов, листа на два. Поэтому пресек сразу, нагло заявив, что времени очень мало, а дело не терпит отлагательств.

Рассказал о находке вертолета и о ситуации по теме.

— Командир, их там по стенам разметало, — тихо сказал Гоблин, пальцами отщелкивая длительность возникшей в эфире паузы.

— «Шпандау», связь есть?

— Ждите. Канал работает.

Ну, и пошла плясать губерния… Я торопился, нервничал. Список требуемого Сотников должен получить до начала сеанса работы на терминале поставки, иначе целый день будет потерян, и что случится с нами за это время, одни Смотрящие знают.

Но сперва я поинтересовался, как дошла посылка с Земли. Оказалось, что все ништяк! Мичман Кизим притащил на Платформу-5 тринадцать человек, включая всех, с кем мы познакомились. Ценный груз тоже дошел в исправности, Юрка весьма образно рассказал, как тщательно уложенные на плиту упаковки валились с терминала-приемника, потревоженные напуганными людьми…

Можете представить, как любопытно было Сомову?

Так вот, он встал, взял мой автомат и пошел к двери, коротко бросив, что направляется к просеке — посмотреть да послушать. Настоящий профессионал, учитесь, скауты сопливые. Лишь сказал глухо:

— Может, мышку поймаю, Дуня есть хочет.

Проблема есть. Зачастую только что пойманные хищные птицы отказываются трескать нарезанное сырое мясо. Сидят перед миской, смотрят… и не едят! Не воспринимают как пищу. А принесешь дикого голубя — порвут и сожрут вместе с перьями.

Ну, вы там очнетесь наконец?

— «Кастет», работаем.

— Понял, «Шпандау»… Эй, на барже! Приготовиться к приему списка требуемого для регламента! — Надоела мне субординация, отвык.

Это был очень ответственный момент, все переживал, лишь бы связь, по закону подлости, не рухнула именно сейчас! У них там погода, как и здесь, с запада идет, вроде бы налаживается. Не хотелось бы споткнуться на самом важном.

Рядом с Вотяковым сел Дугин, а я усадил за стол француза, который, чуть заикаясь от волнения, после витиеватого приветствия начал зачитывать собственноручно составленный перечень. По мере поступления данных Евгений Иванович что-то уточнял, советовался с Юркой. Потом я это дело продублировал, уже на русском. Что характерно, у меня спецы ничего не уточняли, понимали — бесполезно. Зачитывал: датчик такой-то, еще один… карбюратор в сборе, шланги, переключатель, лампочки, жидкости, муфта, опять датчик… и ловил острое дежавю, не понимая, почему оно возникло. Елочки острые, так ведь вся командировка прошла под знаком авиации! Эти термины и аналогичные названия еще при подготовке к рейду надоели хуже горькой редьки!

Я сразу предупредил ребят, что «виллис» не оставлю. Во-первых — жалко автомобиль, ценная вещь. Во-вторых, мы выдвинемся совместно. Гнать толком не обкатанную вертушку через Этбай я не позволю. Если случится вынужденная посадка, я должен оказаться рядом, и максимально быстро. В случае необходимости займем круговую оборону, будем дожидаться подкрепления.