Я тупо брел к центру города, решив напиться в первом попавшемся кабаке.

Вышел на площадь у Дворца молодежи. Дурдом! По ходу, политическая жизнь не утихает здесь и с сумерками. Опять митинг какой-то!

Приблизившись, увидел организаторов мероприятия – вооруженных мощными мегафонами молодых симпатичных ребят в черных униформах и блестящих хромовых сапогах.

Над ними, весело хлопая на ветру, гордо реяли флаги со свастикой.

Разбудила телефонная трель, бившая с ночного столика прицельными очередями по моим издерганным нервам.

В трубке услышал бодрый голос Цыпы:

– Добрый день, Михалыч! Тут любопытное мероприятие наклевывается. Если не возражаешь, я подскочу сейчас и все объясню детально.

– Стоящее дело?

– С семью нулями.

– Ладно. Семерка моя любимая магическая цифра. Жду.

Морщась от головной боли, побрел к бару за лекарством, а затем в ванную комнату. Только успел принять контрастный душ, как затренькал дверной электроколокольчик.

Цыпа за те два дня, что мы не виделись, нисколько не постарел. Все такая же нагловато-самодовольная морда молодого сытого зверюги.

Устроились в креслах у камин-бара. Я по-хозяйски выставил на столик дюжину банок «Пльзеня».

– Рассказывай.

– Пару часов назад мне позвонил Медведь из «Вспомни былое». Сообщил, что у него бродит подозрительный субъект, ищущий исполнителей для похищения.

– Надеюсь, не детишек?

– Нет. Я подскочил в пивную и вытянул Фрола – так его якобы зовут – на откровенный базар. Ему нужны три фраера здешних. Живьем и с доставкой в его деревню Балтымку. Готов отстегнуть пятнадцать лимонов. Пять – авансом, а остальное после дела. Фрол мужик или лоховатый, или децал с головой не дружит. Посему предлагаю...

– Догадываюсь. Бабки изъять, а заказчика похоронить без цветов и оркестра?

– Верно! – заулыбался Цыпа, восхищенный моей прозорливостью. – Самое простое и надежное!

– Цыпа, ты не интеллигент! Сколько ни воспитываю тебя, все дохлый номер. Запомни: истинные интеллигенты не занимаются мокрухой без крайней на то нужды. Чужую жизнь надо хоть чуточку уважать, помня слова апостола Матфея: «Какою мерою меряете, той и вам отмерено будет». Ладно. Давай детали. На чем с Фролом порешили?

– Он будет ждать на грузовике в десять вечера во «Вспомни былое». Я обещал подгрести туда с ребятами. Обряжу пару мальчиков в спецназовские шкуры, и выдернем клиентов Фрола прямо из фатер под видом задержания.

– Откуда грузовик?

– Дак он мясо привозил сдавать. В Балтымку к завтрему должен вернуться.

– Ладушки. Пожалуй, и я поучаствую. А то мхом покрываюсь. Третьим будет Медведь. Сбор у меня в девять.

– Как скажешь, Монах.

Когда с пивом было покончено, отпустил Цыпу до вечера на все четыре.

До семи проспал без задних ног, а затем занялся любимым делом – почистил и смазал «марголин», в глушителе заменил прокладки. Старым, как уголовный мир, способом совершенно видоизменился, наклеив на свои черные усики кожуру от копченой колбасы. Из зеркала на меня смотрел уже безусый тип с деформированной заячьей верхней губой. Оставшись довольным перевоплощением, надел наплечную кобуру с десятизарядным «братишкой» и стал ждать ребят.

Они не заставили мучиться бездельем – без пяти девять вежливо тренькнул колокольчик, возвещая об их прибытии.

Цыпу сопровождал Медведь с объемным туристическим баулом из свиной кожи. На метаморфозу с моим лицом внимания не обратил, давно привыкнув к подобным финтам.

– Переоденемся здесь? – деловито поинтересовался Цыпа. – В машине несподручно будет.

Я согласился. Андрюха скоро распаковал баул. На свет появились три комплекта черной спецназовской формы с короткими сапожками.

– Мне переодеваться без надобности! – заявил я. – Так как предстоит играть роль старшего группы захвата, то вполне логично и правдиво буду смотреться в простой кожанке.

Не то чтобы я уж слишком негативно относился к спецназу – просто хамелеон самая нелюбимая для меня тварь.

– Оружие. Грим. Наручники. В наличии?

– Обижаешь, Монах! Ведь уже два года вместе зажигаем. Самый лучший грим – спортивные шапочки с прорезями для глаз. И шухеру производят покруче удостоверений ФСК. Насчет волын – у Медведя «ТТ», а братишка «Стечкин» всегда при мне. Браслеты в бардачке «мерса».

– Ладушки. Вести себя следует в лучших традициях опергруппы – официозно-нагло, базарить никому не давать, тем паче у нас нет санкций на арест. Посему – больше дел и меньше болтовни. Огонь открывать лишь накрайняк, если будет вооруженное сопротивление. Усекли?

Ребята молча кивнули, продолжая облачаться в черную униформу.

– Для полного понта еще бы десантные «АКСы»! – вздохнул Цыпа. – Но в нашем арсенале есть лишь «узи», а он будет не в тему.

– Это точно! – усмехнулся я. – Мы не в Израиле. К счастью. Собрались? Тогда по коням!

На улице уже стемнело. Сонно помигивали далекие звезды, выглядывая из-за плотных тяжелых облаков. Наш «Мерседес» мирно стоял у обочины с погашенными фарами.

Не доезжая до «Вспомни былое» пару кварталов, велел остановиться.

– Фролу видеть тачку ни к чему, – объяснил я. – Дальше пойдем пешком. Браслеты не забудьте.

Редкие прохожие шарахались от нашей троицы, явно не желая сталкиваться с «чернорубашечниками» власти. Это подтверждало мою мысль, что россияне – вконец зашуганный народ, всячески избегающий любого контакта с представителями репрессивных структур государства. Нам это было на руку.

Как и ожидал, у «Вспомни былое» уже притулился бортовой «ЗИЛ-130». Подойдя вплотную, заглянул в темную кабину. За рулем смутно угадывалась человеческая фигура. Распахнув боковую дверцу, я рявкнул:

– Зажгите свет! Почему машина в неустановленном месте паркуется? Предъявите документы!

Кабина слабо осветилась, явив мне на обозрение сорокалетнего мужика с двухдневной рыжей щетиной на щеках.

– Все в ажуре, командир. Приятель отлить отлучился. Щас отчалим. – Шофер виновато улыбался, протягивая водительские права.

– Лядов Фрол Наумыч, – вслух прочел я. – Рад знакомству. Но приятелей у вас три. Кого из них в первую очередь выхватывать поедем?

Фрол непонимающе захлопал глазами, но наконец, узнав в спецназовце за моей спиной Цыпу, облегченно вздохнул:

– Ну, вы даете, братва! А я уж подумал...

– И напрасно! – Я запрыгнул в кабину и обернулся. – Цыпа, Медведь, мухой в кузов!

Мотор пару раз недовольно фыркнул, видно досадуя на неурочную ночную смену, и завелся. Шипованные колеса стремительно покатили нас навстречу уголовной статье, угрожавшей двенадцатью годами лишения свободы.

– Аванс. Как договаривались. – Фрол, не отрывая взгляда от дороги, открыл бардачок и кинул мне на колени пачку пятидесятитысячных ассигнаций.

Порвав ленту, я убедился, что это не «кукла» и не продукция цветного ксерокса.

– Остальное получите, как доставим живой груз ко мне.

– Обязательно живой?

– Только так. Жмурики мне ни к чему.

– Собираешься трясти выкуп?

– Это уж мое дело.

– Фрол, ты не интеллигент! Повежливее надо с незнакомыми людьми!

– Давай сменим пластинку. Кожуру-то на «БФ» наклеил? Натуральная заячья губа...

– Да, – я с интересом взглянул на небритый профиль шофера. – Давно от хозяина?

– Прошлым летом откинулся с крытки. Вот и прибыли. Учти – этот фрукт самый опасный из трех.

«ЗИЛ» въехал во двор крупнопанельного девятиэтажного дома. Фрол затормозил у какого-то подъезда и погасил фары.

– Девятая квартира. Калганов Олег Николаевич. Живет один. Я останусь в машине. Если он меня увидит – враз просечет, что почем.

– Ладушки! – Я вышел из кабины, около которой уже топтались мои мальчики.

Нужная нам фатера находилась на третьем этаже, и лифт я вызывать не стал. Увидев железную дверь, немного огорчился – коли придется ее вышибать, грохота будет на весь дом. Хорошо хоть, что она внутрь открывается.